Читать книгу "Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Вольфганг Франк"

А успехи продолжались. 16 октября было потоплено одиннадцать судов из конвоя в сорок[89] единиц ценой гибели одной и серьезных повреждений другой лодки. Между 24 октября и 6 ноября конвой «SC-107» подвергся атакам группы подводных лодок под кодовым названием «Фиалка».[90] После войны противник признал, что в октябре 1942 года он потерял 93 судна водоизмещением более чем в 600 000 тонн, включая пять крупных и быстроходных лайнеров, которые ходили самостоятельно, поскольку считалось, что их скорость является достаточной гарантией их безопасности. Потери среди лодок были сравнительно невелики, и неудачи в это время являлись скорее следствием усталости команд от большого числа атак, чем контрмер противника.

ГЛАВА 5

НОВЫЕ ИДЕИ О СТАРОМ
(осень 1942 г.)

Необычайные успехи «морских волков» не заслоняли от подводников и их адмирала угрозы, которую несло им развитие радиолокационной техники противника. Германские эксперты достигли лишь частичного успеха в поисках покрытия корпусов подводных лодок таким материалом, который поглощал бы радиолокационные излучения. Лодка в надводном положении и в ночное время стала «видимой». Становилось ясно, что нужны нового типа лодки – настоящие подводные линкоры, которые могли бы жить и воевать, находясь почти постоянно под водой.

С мыслями об этом Дениц и созвал осенью 1942 года совещание, на которое пригласил Шюрера и Брекинга, двух конструкторов подводных лодок, и профессора Вальтера, изобретателя силовой установки, получившей его имя. Потерпев неудачу в предыдущих попытках организовать регулярные совещания по планированию развития подводного флота, Дениц решил, что лучшим способом достигнуть своих целей было сделать так, чтобы конструкторы собрались у него.

Совещание открыл адмирал и сказал, что крайне необходимо создать подводные лодки, которые могли бы двигаться под водой так же быстро и так же далеко, как это делают существующие лодки в надводном положении. В этой связи профессор Вальтер отметил, что первая лодка с его турбинами достигла под водой скорости хода в 23 узла – при восьми-девяти узлах стандартных лодок.

– Я могу лишь сожалеть, – сказал Вальтер, – что мы не смогли продвинуться дальше. Если бы я получил полную и своевременную поддержку со стороны адмиралтейства, я был бы сейчас по меньшей мере на год дальше, так что первые пробные образцы лодок могли бы войти в строй уже этой осенью вместо конца 1943 года.

Тогда Дениц призвал поискать альтернативное решение – на то время, пока не войдут в строй лодки Вальтера. Тедсен, старший офицер-инженер подводного флота, предложил строить более крупные лодки с более емкими аккумуляторными батареями. Шюрер заметил, что это потребует больше стали, а в результате уменьшится количество выпускаемых лодок, но Брекинг пообещал, что займется этой проблемой. Адмирал напомнил им, что более крупные и емкие батареи требуют и большего времени на зарядку, а это потребует в свою очередь большего пребывания на поверхности.

Профессор Вальтер тем временем записывал какую-то мысль в своем блокноте.

– Чтобы преодолеть такое положение, – сказал он, когда настала его очередь выступать, – мы должны создать нечто вроде воздуховода с поплавком и клапаном на конце, открывающимся и запирающемся автоматически, чтобы вода не попадала внутрь лодки. На перископной глубине дизеля могут всасывать воздух и выбрасывать отработанные газы, одновременно могут подзаряжаться аккумуляторные батареи. Это безусловно поможет вашим лодкам в Атлантике. Они будут производить зарядку батарей в подводном положении. Такой маленький предмет, как плавающий клапан, нельзя будет увидеть ночью и трудно обнаружить днем. Более того, можно будет делать батареи более крупных размеров, что увеличит подводную скорость хода, повысит живучесть лодки и даст ей повышенные шансы при атаках, а когда необходимо, и при бегстве.

Так родился «шнорхель», ставший впоследствии стандартным оборудованием для всех подводных лодок.Первыми использовали этот принцип голландцы, одну из подводных лодок которых, оборудованную таким устройством, немцы обнаружили в Амстердаме в 1940 году, после того как вторглись в Нидерланды.

В результате парижского совещания Гитлер, осведомленный капитаном фон Путткамером о заботах Деница, решил провести совещание по вопросам планирования строительства подводных лодок. Когда в сентябре Дениц уже готов был вылететь в Берлин на назначенное совещание, его внезапно отложили на четыре дня. Прибыв в назначенное время в рейхсканцелярию, Дениц увидел там гросс-адмирала Редера, окруженного сонмом технических экспертов, которые раскладывали перед Гитлером бесчисленные чертежи и таблицы в поддержку планов Редера по развитию подводного флота. Дениц, стоя в стороне, слушал их доводы, своим молчанием и отрешенностью показывая свою неудовлетворенность формой представления вопроса, особенно неадекватной подачей подлодки Вальтера. Когда его наконец пригласили высказаться, он предупредил Гитлера, что скоро подводным лодкам, которые по-прежнему большинство атак производят с надводного положения, придется отказаться от этой тактики ввиду авиационной угрозы. Но если они будут держаться под водой, то достигнут значительно меньших результатов, что серьезно скажется на ходе войны. И жизненно важно, подчеркнул Дениц, вводить в строй лодки нового типа.

Гитлер слушал внимательно, задал несколько вопросов Редеру, за ним Деницу и погрузился в долгое молчание.

– Благодарю вас, адмирал Дениц, – произнес он наконец, – но я с трудом верю, что всю Атлантику и каждый конвой можно эффективно прикрыть с воздуха. Расстояния слишком огромны.

Он встал, отпустил вначале Редера, затем Деница и перешел к другому вопросу. На этом совещание по подводному флоту закончилось.

Летя обратно в Париж, Дениц испытывал разочарование отсутствием понимания и помощи в высших эшелонах власти. Сидя, как обычно, рядом с пилотом, он размышлял об отношениях последнего времени с Редером. Редер всегда производил на него впечатление своим умом, хотя и несколько холодным. Контакты носили более формальный характер, чем это обычно бывает у старшего по должности с его подчиненным.

«Юнкерс» пролетал над Руром. Внизу вспаханные поля чередовались с дымящими трубами и высокими и длинными отвалами шлака. Города срастались, густонаселенный район казался одним огромным городом, пронизанным лабиринтом железнодорожных линий. Дым от мириады труб висел в воздухе бурым одеялом. К счастью, здесь было мало свидетельств бомбардировок. Внизу лежала мирная, нетронутая местность. Но как долго будет это продолжаться?

Адмиралу вспомнился первый серьезный налет на Любек[91] в марте этого года. Тогда подверглись бессмысленному разрушению места, не представлявшие никакой стратегической ценности. В сердце этого островного города не было никаких фабрик, в качестве цели, выбранной для разрушения, оказался один из красивейших средневековых городов. Пламя тогда охватило церкви Святой Марии и Святого Петра, кафедральный собор Генриха Льва. Пилот Деница пролетал на следующий день над горящим городом: высокие купола горели, как гигантские свечи, это было символом века, который не останавливается ни перед чем, не имеет за душой ничего святого, охвачен вспышкой нечеловеческой ненависти. Все знали, что люфтваффе было не в состоянии предотвратить такие атаки или дать адекватный ответ на них. Толстый рейхсмаршал сам себя обманул своим хвастовством.