Читать книгу "Отшельник - Томас Рюдаль"

– А как насчет… ну, вы понимаете?

– Ему придется понести наказание.

Врач собрал вещи и направился к двери, но на пороге остановился:

– Отвезите ее в больницу. Сейчас же. Звоните, если я чем-то могу помочь. Заклинаю вас во имя всего святого!

Последняя фраза показалась Эрхарду театральной, хотя он понимал, что врач говорит так из лучших побуждений. И все же его слова навевали мрачные мысли.

Когда доктор Фальяндо ушел, Эрхард сразу же направился к буфету и налил себе первое, что попалось под руку: светлый ром. Выпил одним глотком, вернулся в спальню и сел на кровать рядом с Беатрис. Осторожно, словно боясь, что от его прикосновения ее сосуды лопнут, как мыльные пузыри, он по очереди большим пальцем оттянул ее веки. Хотя зрачки у нее неестественно расширены, глаза по-прежнему красивые. Он отпустил веко, и оно плотно закрылось. При виде ее неподвижного тела ему хотелось плакать. Черепно-мозговая травма… Одним ударом ее лишили всего. Если ее ударил Рауль, ему нет прощения! Эрхард в глубине души понимал, что это сделал Рауль, но ему не хотелось даже думать о последствиях. Сейчас он мог думать только об одном: как ее спасти.

Он схватил телефон и снова услышал тот же голос:

«Помоги мне… Отпусти меня».

Он посмотрел на Беатрис, но ее глаза закрыты. Скорее всего, голос ему только мерещится. Он какой-то потусторонний.

«Помоги мне… Отпусти меня». Что это значит? Позволить ей умереть? Помочь ей уйти от Рауля?

– Беатрис! – дрожащим голосом позвал он.

«Позаботься обо мне».

Он снова и снова окликал ее по имени. Ему хотелось ее встряхнуть, но он не смел к ней прикоснуться.

– Мне нужно позвонить, – сказал он и потянулся к телефону.

«Пор фавор…»

От последних слов он едва не заплакал. Эрхард не помнил, когда он в последний раз плакал или когда ему было так же больно. Он не знал, что делать: ему было жаль Беатрис, но главное чувство, овладевшее им, – неуверенность. В самом деле он слышал ее голос или ему все только кажется? Голос, который он слышал, похож на голос Беатрис. Такой же хрипловатый и глухой… умоляющий, почти шепот. Он поставил телефон на место и заплакал, уткнувшись в ее халат, в ее голую грудь.

Глава 33

– Вы можете привезти аппарат для искусственной вентиляции легких сюда?

– Повторяю, ей нужно в…

– Знаю, но я никуда ее не повезу. Если хотите, звоните в полицию. Жалуйтесь на меня.

Молчание.

– Вы можете привезти такой аппарат?

– Да, – со вздохом ответил врач.

– Когда?

– Через час. Может, и раньше.

Эрхард посмотрел на радиочасы – они стояли на тумбочке со стороны Рауля.

– Подъезжайте к шести на улицу Маханичо, к дому девять. Это маленький домик в конце длинной тропы.

– За кафе Гусмана?

– Прямо перед ним.

– Вы что, туда ее повезете?

– Да, там тихо и спокойно.

– Вы уверены? Уверены, что он того стоит?

– Он нет, зато она – да, – сказал Эрхард и нажал отбой.

За время разговора с врачом у него родился план.

Как можно спрятать Беатрис и сохранять ей жизнь, чтобы ее никто не искал? Как можно спрятать тело Алины, чтобы его никто не нашел? Возможно, на два вопроса есть один ответ.

У Алины и Беатрис одинаковый цвет волос; они примерно одного роста. Алина чуть приземистее Беатрис, и грудь у нее побольше, но такие мелочи заметят не все. У Беатрис здесь, на острове, нет родных – да и вообще никого нет, так что никто не может подтвердить ее личность, кроме Эрхарда и, возможно, нескольких случайных знакомых, которых Эрхард не знает. Зато ему известно, что близких родственников у нее нет. Беатрис часто жаловалась на одиночество. Не с кем поговорить. Раз в неделю, по вторникам, она помогала дочерям одного знакомого Рауля, владелицам бутика на Главной улице. Но Беатрис с ними не дружила, просто помогала, чтобы хозяйки могли по очереди брать выходной.

А что же Алина? Никто ее не хватится, как, впрочем, и любой другой проститутки на острове. Возможно, ей будут звонить клиенты. Какой-нибудь сутенер из Гисгея потеряет небольшой доход. В конце концов все решат, что она уехала домой, на материк.

Никто не будет их разыскивать. И никто не подумает, что две женщины как-то связаны между собой.

Но он должен осуществить свой замысел в полном одиночестве. Он не имеет права впутывать доктора больше, чем это необходимо. Одно дело – поддерживать в Беатрис жизнь и прятать ее в таком месте, где ее никто не найдет. Но вряд ли добрый доктор согласится помочь ему избавиться от трупа. Так что об Алине Эрхарду придется позаботиться самому.

Под раковиной он нашел резиновые перчатки – в таких обычно убирают квартиру. Он снял с дивана красное покрывало и в лифте спустился на парковку. Кабина была тесная и узкая; туда в лучшем случае поместятся два человека. Эрхард редко пользовался им, потому что обычно лифт едет слишком медленно, а Рауль вообще никогда не ездит в лифте. Он так быстро сбегает вниз по ступенькам, что Эрхард за ним не поспевает. Сейчас же лифт – единственный выход. Внизу он заклинил дверь кабины, чтобы лифт никто не вызвал. Открыл багажник машины Рауля. Посмотрел на лежащий там сверток. Самый простой выход – отвезти ее на берег и сбросить в океан. Можно еще поехать на стройку и спустить труп в глубокую шахту… Правда, на стройках наверняка есть камеры видеонаблюдения.

Он быстро укутал сверток в красное покрывало. Вид не совсем естественный, но не такой подозрительный, как раньше; руки и плечи Алины обрисовывались под брезентом. Потом он взвалил труп на плечо и понес к лифту, крякая от натуги. В кабине пришлось крепко прижимать труп к себе, чтобы не выскользнул; он с трудом нажал кнопку нужного этажа. Дверь закрылась. Спина у него разламывалась, он прижимал сверток к стене, чтобы немного уменьшить нагрузку. Следил за цифрами – минус первый этаж, нулевой, первый, второй… Больше всего Эрхард боялся, как бы кабина не застряла между этажами. Третий. Четвертый…

Шестой. Дверь открылась. Эрхард понял, что больше не выдержит. Он уронил сверток на пол и затащил в квартиру волоком. Высунув голову, прислушался – на площадке тихо. Закрыв за собой дверь, он втащил труп в кабинет, за стол. Брезент был заляпан кровью, он аккуратно развернул его, а кровь слил в миску, принесенную из кухни. Ножницами разрезал рваные колготки: из-за сломанной лодыжки по-другому их было не снять. Потом он снял с трупа две цепочки и браслет. Пришлось снять перчатки, иначе он не справился бы с замками. Украшения он выкинул в корзину для мусора. На лицо Алины тяжело было смотреть; еще не вся кровь свернулась.

Алина лежала в нижнем белье. Если не считать лица и лодыжки, выгнутой под неестественным углом, ее тело напоминало манекен, рекламирующий дешевые трусики.