Читать книгу "Оранжевая страна. Фехтгенерал - Александр Башибузук"

А вот вторая, авантюрная часть сознания, прямо в голос орала, рекомендуя разобраться с оставшимися разбойничками и захапать золотишко. Ибо пригодится, а с вопросом перегрузки можно справиться, заменив балласт и выбросив все лишнее из шара, коего, как я успел убедиться, вельми премного. И совсем не обязательно брать на дело Пенни, с тремя бандитами я и сам справлюсь. Вот только надо отправляться прямо сейчас, чтобы хорошенько понаблюдать за прииском.

В общем, докурив до половины сигару, я принял решение и стал собираться. Куда? Конечно же, на прииск. А куда же еще? Надо только Пенни приструнить. Ишь, глаза горят – воительница…

– И не думай – тебя с собой не не возьму.

– Ну почему? – Пенелопа даже кулачки к груди от отчаяния прижала.

– Милая, я все понимаю, но не возьму. Даже не буду объяснять почему, ты все сама знаешь.

– Знаю, но мне так понравилось!.. – Тут она сообразила, что сказала лишнее, и покраснела. – Хорошо, хорошо… И не надо делать такое строгое лицо. Да-да, я понимаю, что это не спорт, и в ответ может прилететь пуля. Война – не женское дело, и так далее и тому подобное. Ты мне уже сто раз говорил. Я не дура, запомнила. Но все равно: мой муж – жуткая злюка.

– Вот и хорошо, что ты все понимаешь. – Я чмокнул ее в щечку. – Приглядывай за этим Жозефом. Я скоро.

– Ракетницу возьми, – она вытащила из кофра тяжеленный сигнальный пистолет с бронзовым стволом и дала мне. – Как закончишь, выстрелишь ракетой. Чтобы я не беспокоилась.

ГЛАВА 23

Южная Африка. Наталь. Верховья реки Оранжевая

28 июня 1900 года. 18:00

– Итак, что мы имеем? – Я отложил бинокль и перевернулся на спину. – А имеем мы нелегальный золотой прииск, хозяева которого, вдобавок к этому, используют незаконный рабский труд, что, как бы странно это ни звучало, совершенно преступно в Оранжевой Республике. И я, как официальное лицо, в полном праве сие безобразие пресечь. И скоро пресеку. Еще немного понаблюдаю – и обязательно исполню свой гражданский и служебный долг.

Адольфо, как и обещал, привел меня самым кратким и удобным путем к логову бандитов. Сделав свое дело, он мирно пристроился возле большой акации, связанный по рукам и ногам. А я вот лежу на пригорке и уже как два часа наблюдаю за лагерем.

Лагерь как лагерь. Несколько хижин, сложенных из сланца, загоны с лошадками и быками, выгороды для содержания рабов, ну и сам прииск. Неглубокий котлован и мойка, куда отвели воду с реки. Все как везде. Видимо, Оранжевая здесь сменила русло, вот старое и разрабатывают.

Туземцы, около полусотни, уныло роются в земле, пара бандитов за ними присматривает. Третий разбойничек кашеварит возле кухни под навесом. Четвертый – мирно спит на топчане в тенечке. Падре Доминика не видно.

Непосвященному человеку может показаться странным, что несколько белых успешно тиранят стольких кафров. Но тут ничего удивительного нет. Туземцы принадлежат к койсанской народности: более чем мирные и наивные существа. В неволе быстро ломаются, да и методы, используемые рабовладельцами, отточены веками, кого хочешь вымуштруют.

Будь со мной Пенни, мы бы в два счета перестреляли субчиков с расстояния, но ее нет, а одному это сделать совершенно не реально. Поэтому придется переться в лагерь.

– Поехали… – Я отполз с холмика назад, встал и, особо не скрываясь, направился по неглубокому оврагу к лагерю.

Вышел к торцу крайней хижины, осторожно выглянул, тщательно прицелился и выстрелом в голову из нагана упокоил мирно дремавшего в тенечке толстяка. Совсем тихо не получилось, он вскрикнул перед смертью, но повар, ближе всех находившийся к этому месту, как раз яростно лупцевал дубиной какого-то кафра, и ничего не услышал. Я спокойно подобрался поближе, дождался, пока негр уползет в сторонку, поймал поварскую лысину на мушку и плавно нажал на спусковой крючок. Револьвер тихо кашлянул, кулинар едва слышно всхлипнул и осел прямо в костер.

– Минус два… – Я быстро выбил из барабана стреляные гильзы и вставил новые патроны. После чего спрятал револьвер в кобуру, удобно пристроил ствол маузера на поленницу дров и прицелился в охранников, стоящих ко мне спинами.

Резкий звук выстрела – и левого разбойника снесло в котлован к кафрам. Второй успел укрыться за штабелем бревен, пал на колено и, вскинув винтовку, стал водить стволом по сторонам, высматривая противника.

Ты смотри, резкий какой… Мне не было видно его голову с туловищем, зато отлично просматривалась опорная нога, куда и послал пулю. Бандит взвизгнул, пальнул в воздух, завалился на бок и тут же получив еще два свинцовых подарка, навсегда затих.

– Как бы все… – Чрезвычайно довольный собой, я встал и пошел к хижинам, искать второго иезуита. Кафры подождут. Но едва сделав пару шагов, полетел на землю от страшного удара по голове.

Не знаю, как я не потерял сознание. Вернее, я его все-таки потерял, но когда через мгновение пришел в себя, обнаружил, что сижу на земле и целюсь из пистолета в низенького кафра с дубиной в руках.

Страшно грязный, плюгавый и кривоногий, с разбитой мордой, он замахивался на меня здоровенным длинным поленом.

В глазах все плыло, но я успел заметить, что лицо туземца было искажено жуткой гримасой ненависти.

«Дурень ты, дурень… – мелькнула мысль. – Я же тебя освобождать пришел…».

И дважды нажал на спусковой крючок.

А потом, напрягая все усилия, чтобы не улететь в маячившую где-то рядом темноту, дополз до стены хижины и привалился к ней спиной.

Приступы отчаянной тошноты жестоко терзали желудок, сознание временами исчезало, сменяясь причудливыми видениями, потом опять появлялось вместе с жуткой головной болью. Не знаю, сколько я так просидел, но когда пришел в себя, уже наступали сумерки. Тошнота с туманом в глазах прошли, но во рту пересохло так, что язык царапал десны как наждачная бумага.

Первым делом вылил в себя половину фляги воды, а потом осторожно ощупал череп. С ужасом ожидая найти в нем дырку с кулак размером. Но не нашел, а обнаружил всего лишь легкую ссадину и здоровенную шишку чуть повыше уха

– Были бы мозги, было бы сотрясение… – нашел в себе силы пошутить, и попытался встать.

Не с первой попытки, но встал и огляделся. К дикому удивлению, в лагере ничего не изменилось. Вот обугленная тушка повара дотлевает в костре, чуть поодаль валяется трупик охранника, третий разбойничек так и лежит на топчане в луже засохшей крови. Дохлый кафр с дубиной тоже никуда не исчез.

– Не понял… А где рабы? Разбежались? – Я подобрал карабин повара и опираясь на него, как на палку, поковылял к котловану.

Добрел, заглянул вниз, обнаружил рабов смирно сидящими на корточках, хмыкнул и, достав сигнальный пистолет, выстрелил в начинающее темнеть небо красной ракетой.

– Идиоты долбаные… Пусть с вами ваш пастырь разбирается… – буркнул я, вылил себе на голову остатки воды из фляги, а потом, почувствовав себя лучше, побрел осматривать лагерь.