Читать книгу "Юлианна, или Игра в киднеппинг - Юлия Вознесенская"

– Юленька, из подземелья есть выход, поищите его, – сказал в самое ухо Юльке ее Хранитель.

– Надо бы осмотреться как следует, ощупать стены, – сказала Юлька. – Вдруг из этого подвала есть выход?

– Давайте обойдем стены кругом. Я пойду влево… – начал было Юрик, но Аня его перебила:

– Нет, Юра, давайте не расходиться по сторонам. Мы с Юлей боимся остаться без вас в темноте. Правда, Юль?

– Правда, Ань.

Они взялись за руки и пошли все вместе вдоль ближайшей стены, а Юрик при этом свободной рукой ощупывал сырую кирпичную кладку. Они обошли один угол, ничего не нашли и пошли вдоль следующей стены.

– Есть! – громко прошептал Юрик. – Не знаю, что это – ход или просто дыра, но если вы не боитесь, идемте туда. Мне кажется, там в глубине свет.

Это Ангел Юлиус уже вступил в подземный ход со своим мечом, показывая ребятам дорогу.

Аня высвободила правую руку, за которую держалась Юлька, и перекрестилась.

– С Богом! – сказала она и снова взяла сестру за руку. Ребята осторожно двинулись вперед, в неизвестную темноту подземного хода, в глубине которого едва заметно светился кончик Ангельского меча.

Между тем вокруг старого сарая разгорелась страшная битва. Иоанн знал, что Юлиус уже увел детей подземным ходом, но он решил дать им уйти подальше. Небесный воин поднял меч над головой и вращал его, не подпуская бесовскую рать. Но бесов было слишком много: они накрыли и сарай, и заросли сирени вокруг такой плотной тучей, что, если бы не огненный меч, Ангел оказался бы во тьме кромешной. Они издали плевали в него огнем и черной ядовитой слизью – когда она попадала на Ангельские ризы, то прожигала их насквозь. Разъяренный Кактус отламывал от собственного туловища длинные острые колючки и бросал их в Иоанна словно дротики, и Ангел едва успевал отражать мечом эти смертоносные орудия. И могуч был Ангел Иоанн, и опытен в битвах с бесами, но он был один, а бесов слетелось великое множество, они накрывали его волна за волной, и он начал уставать. Огненный меч вращался все медленней и медленней… И тут Иоанн вдруг вспомнил, что Хранитель города Петрус обещал ему помощь. Вот только сейчас он не мог извлечь зерцало, чтобы связаться с ним, – обе руки были заняты мечом. «Все равно попробую вызвать подмогу, авось услышит», – решил он и воскликнул:

– Хранитель города Петрус! На помощь!

И Петрус его услышал даже без зерцала. И увидел Иоанн, как посветлело небо на востоке и оттуда к нему вдруг устремилась алмазно сияющая звезда с широким огненным шлейфом: это градохранитель Петрус с целой армией Ангелов летел к нему на выручку. Сверкающая огненная волна обрушилась с неба и накрыла весь остров. С воем бросились бесы врассыпную, спасаясь от Ангельских мечей. Но Ангелы настигали духов тьмы и разили без всякой пощады. Отсеченные кожистые крылья, безобразные головы, когтистые лапы, извивающиеся ядовитые хвосты, мохнатые, кольчатые, бородавчатые тулова так и летели во все стороны. Поражаемые Ангелами бесы падали на землю, мгновение корчились на ней, а потом прямо сквозь нее проваливались в преисподнюю – и ни пепла, ни гари не оставалось от них на земле. Постепенно и небо стало очищаться от адской скверны.

Перед Кактусом, на круглом теле которого сочились черной слизью пеньки обломанных копьеподобных колючек, предстал великолепный, даже и в гневе своем прекрасный Градохранитель Петрус.

– Сдавайся, бес! – крикнул он, поднимая двумя руками меч над головой Кактуса.

– Уже! Уже сдался! – завопил тот, прикрывая лапами безобразную голову. – Опусти свой меч, Петрус, мы уходим!

По команде Кактуса уцелевшие бесы устремились в бегство. Последним исчез сам Кактус. Тем и закончилась великая битва при сарае.

– Ну, вот и все, – сказал Петрус, опуская меч.

– Вот и все, – повторил Ангел Иоанн. – Благодарствую, Петрус, Хранитель великого города.

– И я тебя благодарю, Хранитель Иоанн. Хорошо мы сегодня почистили этот остров! Давно я собирался это сделать, да все не было повода к открытой схватке. Больше моя помощь тебе не требуется?

– Нет, дальше, я думаю, мы с Юлиусом сами управимся.

– А как ваши подопечные сестрички?

– Ежели честно молвить, так скучать они нам с Юлиусом совсем не дают. Но друг дружку они любят, а теперь еще и вместе Богу молятся. Это ведь главное.

– Истинно, так. Так ты, Иван, не жалеешь, что прилетел в град Петров?

– Отнюдь.

– Вот и славно. Что ж, оставайся с Богом, а мы полетели.

– С Богом, Петрус, и вы, братие! Благодарствуйте все!

Белоснежная стая победивших Ангелов во главе с Петрусом полетела к центру города, а Иоанн остался у сарая, оглядывая пейзаж после битвы. Ни одна былинка, ни один листик крапивы не пострадал в ходе сражения, а ведь какая была сеча! Ангел с сожалением оглядел свой прожженный во многих местах стихарь и сокрушенно покачал головой. Потом он подвесил меч к поясу и полетел разыскивать Юлиуса с девочками и Юриком.

Из кустов выпрыгнул уклонившийся от военных действий Прыгун и опасливо огляделся.

– Эй, Нулёк, а ты где? – хриплым шепотом позвал дезертир.

– Да не ори ты – Ангелы услышат! Здесь я, – из-под другого куста на четвереньках выполз Нулёк. Он по-собачьи встряхнулся, и с него во все стороны полетели ошметки сажи и клочья обгоревшей шерсти. – Ох, ну и досталось нам сегодня! Подумать только, а начиналось-то все с небольшой шутки…

– Ага, с шуточки-потешечки, а вышли одни сплошные неприятности. Битву при сарае наши проиграли, моя Юлька попала под дурное влияние сестры и молиться начала. Слушай-ка, Нулёк, а ты не знаешь, где теперь наши пасомые?

– Ой, Прыгун, ты только никому не проговорись: ведь я со своим Юркой начисто связь потерял!

– Да ты что? – испугался Прыгун и от ужаса втянул в обезьяньи плечи петушиную голову. – Да как же это? А я-то на тебя рассчитывал! Юлька моя крещеная, и как только ей втемяшилось помолиться разок своему Ангелу, тот, конечно, тут же явился – не запылился. Рассиялся, крылья над нею поразвесил, ну и закрыл от меня девчонку! Теперь я прыгаю по кустам, ищу ее, а она как сквозь землю прова-лилась! А с твоим-то парнишкой что случилось?

– Ты понимаешь, Прыгун, он себя напрочь позабыл!

– Со страху, что ли?

– Надо полагать. Совсем о себе мальчишка не помнит, все только об этих девчонках заботится – ну я его и не слышу.

– Ты хочешь сказать, что в твоем Юрке эгоизма ни капли не осталось и тебе зацепиться не за что?

– Вот именно – ни капелюшечки!

– Какой кошмар!

– Еще бы! А какой был мальчик, какая гордыня, какое эго! Помню, было ему еще лет пять, подохла у него собачка Шарик, вроде бы любимая. Слышу, мальчик мой в истерике бьется, головкой по паркету стучит, а родители кругами бегают. Я испугался, что он искренне горюет, подлетаю и слышу: «Немедленно купите мне новую собаку, прямо сейчас купите! Как смел гадкий Шарик без моей команды помереть?». Каково, а?