Читать книгу "Тень - Антон Грановский"

– Советник, если вы что-то знаете о местонахождении Менериха.

– А почему, собственно, я должен что-то знать о нем? – резко перебил Советник.

– Вы – один из самых сильных магов Лагора. А, по некоторым слухам, Менерих…

Гармата осекся, поняв, что превысил дозволенные полномочия, а Советник сдвинул брови, чуть подался вперед и отчеканил:

– Менерих не маг. У вас нет никаких доказательств этого.

– Да, но.

– Не зазнавайся, лагориец! – прорычал Советник. – Помни, с кем ты говоришь!

Гармата закусил губу, сделал над собой усилие и низко поклонился.

– Прошу прощения, маг, – глухо проговорил он. Советник откинулся на спинку кресла и высокомерно произнес:

– Твое время истекло, наблюдатель. Теперь ты должен покинуть мой дворец.

– Да, Советник.

Гармата снова низко поклонился, затем развернулся и зашагал к двери. Два стражника пошли вслед за рыцарем, чтобы препроводить его до ворот. Когда шаги их стихли в отдалении, один из магов с плохо скрываемым гневом произнес:

– Мой господин, эти рыцари совсем зазнались. Пора бы их приструнить.

– Властитель Лмерк сам решит, кого ему «приструнять», – сухо проговорил Советник. – А ты, маг огня, просто делай свою работу и не забивай голову вещами, о которых тебе по долгу службы думать не полагается.

Маг огня низко поклонился в знак того, что принимает каждое слово начальника без возражений.

– Теперь оставьте меня, – сказал Советник, обращаясь ко всем магам сразу. – Я хочу отдохнуть.

Маги принялись чертить пальцами в воздухе какие-то знаки – и стали бесшумно исчезать один за другим. Их наместник устало прикрыл глаза и, положив руки на подлокотники кресла, расслабил свое грузное, стареющее тело.

7

Старая, потемневшая от времени и сырости каменная кладка. Каменный пол. У стены – деревянные нары с тощим тюфяком, набитым соломой. Впереди, слева и справа, – железная решетка. По соседству, за решеткой, – другие узники.

Воздух в темнице был темен и сыр. В полумраке Вершинин не имел возможности как следует разглядеть своих соседей, но отчетливо слышал их негромкие голоса.

– Скажу тебе честно, Адран, моя деятельность в должности советника сильно походила на лотерею, – говорил один. – Подпишешь распоряжение, примешь решение, а потом сиди и гадай: то ли тебя наградят поместьем в Орсенвальме, а то ли подведут к известному всем сооружению с намыленной петелькой и накинут эту петельку тебе на шею?

– Да, друг, приятного мало, – согласился с ним другой. – Но при демократии и торжестве общественного мнения тебе было бы ничуть не лучше. Будучи советником Лмерка, ты зависел только от его воли и настроения, а при власти общественного мнения тебе пришлось бы стать марионеткой черни.

– Это не так. Политик должен согласовывать свои действия с мнением большинства граждан. Глас множества – это глас Незримого Создателя.

– Не о том вы толкуете, сидельцы, – хрипло вмешался третий голос. – Вам пора подумать о собственной незавидной участи. Завтра-послезавтра петельки, про которые вы говорите, затянутся на ваших тощих шеях. И тогда никакой глас большинства вам уже не поможет.

– Ты излишне пессимистичен, Урс. Всем известно, что после смерти каждый лагориец попадает в один из низших миров с возможностью последующей реабилитации.

Андрей приподнял с тюфяка голову и удивленно вгляделся в полумрак.

– Прошу прощения, – заговорил он. – Про какие такие низшие миры вы говорите?

– Про такие, как твоя Саргория, – ответил ему хриплый голос Урса.

Вершинин нахмурился:

– Вы в самом деле думаете, что ваш Лагор – центр и вершина Вселенной?

На это хриплый голос ничего не ответил, зато ответил другой, который Андрей услышал первым:

– Конечно, Лагор – первое и главное творенье Незримого Создателя. Создатель сконструировал его силой своей мысли. Впрочем, некоторые изощренные умы считают, что Лагор – всего лишь сон Создателя и, когда он пробудится, Лагор исчезнет. А вслед за Лагором исчезнут и другие миры, которыми Лагор оброс, как днище корабля – ракушками.

– А я слышал, что другие миры – всего лишь тени, отбрасываемые Лагором от света, который излучает Незримый Создатель, – сказал голос, который вступил в беседу вторым.

Андрею подобный взгляд на вещи показался диким. Он сел на нарах, опустив ноги на каменный пол, немного помолчал, а затем сказал:

– Вы считаете наш мир низшим, но поверьте, он не сильно отличается от вашего.

– Да ну? – насмешливо отозвался хриплый голос. Послышался тихий, многоголосый смех.

– Эй, парень, ты у нас впервые? – спросил кто-то из узников.

– Да, – ответил Вершинин.

– А тебя не удивил тот факт, что ты понимаешь нашу речь?

– Удивил, но.

– Но что?

– Я подумал, что это какое-то свойство здешнего воздуха.

– Правильно подумал. Воздух Лагора снисходителен и милостив к гостям. Наша речь для тебя – всего лишь невнятная, чудаковатая абракадабра. Но ты слушаешь ее – и понимаешь. В твоих ушах она звучит привычно, верно?

– Верно, – тихо ответил Андрей.

– Лагор подстраивается под тебя, странник, хоть ты этого и не заслуживаешь.

– Вы хотите сказать, что воздух Лагора. обладает разумом? – с изумлением проговорил Андрей.

– Как и все, что сотворил Незримый Создатель. Воздух, которым вы дышите в вашей Саргории, – мертвый. Что-то вроде углекислого газа, который вы выдыхаете после того, как глотнули свежего горного воздуха. Теперь ты видишь, что ваш мир – всего лишь тень, жалкое подобие нашего.

Голова у Андрея шла кругом. Сжав виски ладонями, он попытался обдумать все, что услышал. С полминуты все молчали, а потом тот голос, который рассказывал ему про воздух Лагора, вздохнул и горестно произнес:

– Одна беда, сарг, – наш мир меняется. Хронофаги хорошо над ним поработали, и многие уверены, что Лагору приходит конец.

– И мне вместе с ним, – с горечью проговорил Вершинин. – Через час, а может быть и меньше, меня сожрут неведомые твари. Похоже, ваш Лагор – это мой кошмарный сон, от которого мне не суждено проснуться.

– Ни с кем ничего нельзя сделать вопреки его желанию, – веско проговорил кто-то из узников. – Запомни это, юный сарг.

Андрею было что возразить, однако он не успел. Лязгнул замок, и дверь его клетки со скрипом распахнулась.

– Пора, сарг! – прорычал старший стражник и дал знак двум мордоворотам, следовавшим за ним.

* * *

Кроваво-красное солнце Лагора едва взошло, и влажный воздух был холоден. Ветер развевал Андрею волосы, и двое стражников, держащие его за руки, отвернули уродливые лица, чтобы ветер – резкий, пронизывающий, неистовый – не обжег им щеки.