Читать книгу "Без вины преступница - Галина Владимировна Романова"

Окунев говорил долго, путано, как ему казалось. Повторялся, возвращался к началу. Федоров не перебивал, слушал внимательно. И его, казалось, совершенно не раздражало, что Окунев, рассказывая, постепенно скатывался к собственному видению всей этой истории.

– То есть вы считаете, что сын покойного охранника намеренно стал встречаться с дочерью вора-рецидивиста Деревнина?

– Думаю, да.

– А мотив? Месть?

– Сначала я думал, что месть. Но потом подумал: а чего этот Синев так долго ждал? Ольга же все время была доступна – мсти не хочу!

– Именно, Георгий! – похвалил его Федоров, поднимая указательный палец. – И вы подумали, что мотив иной. Какой?

– Что-то они все ищут. Что-то им нужно. И это что-то понадобилось уже после того, как объявился Деревнин. К несчастью для Ольги, объявился именно возле нее.

– Именно! Молодец, Георгий! – Федоров удовлетворенно улыбался, поглядывая на Окунева. – Им не девушка нужна, капитан. Им нужно то, что, возможно – подчеркну, возможно, – оставил ей отец.

– Она говорит, что ничего не оставил. В квартире нет ничего. Банковская карточка, которая нашлась, была тоже практически пустой. Оля говорит, что ничего нет.

– Она так говорит, потому что не имеет представления, что это может быть, – менторским тоном изрек Федоров. – Это же не могут быть сумки с деньгами, как я понимаю. И не сундук с драгоценностями. Деревнин, капитан, был очень хитрым вором. И фартовым. Еще он славился тем, что не сливал награбленное добро в кабаках или за карточным столом. У него всегда была кубышка!

Федоров ненадолго задумался. По любимой привычке снова сцепил пальцы в замок, теперь уже на столе, и принялся наигрывать большими пальцами, будто в пляс их запустил. Потом встрепенулся, словно его только что разбудили, и выдохнул:

– Камни. Это скорее всего камни, капитан.

– Камни? – выгнул брови Окунев.

– Я имею в виду бриллианты. И плюнешь мне в лицо, если я не прав.

Его взгляд сделался рассеянным. Он что-то вспоминал. Без конца покачивал головой, осуждая невидимого собеседника. Окунев молчал и наблюдал – лезть с вопросами поостерегся.

– В общем так, капитан, – проговорил с тяжелым вздохом Федоров: видимо, решение быть откровенным далось ему нелегко. – Я сейчас буду говорить, а ты меня не перебивай. И ничего такого обо мне не думай.

Окунев не перебивал.

– Жизнь – штука интересная, н-да. Когда я много лет назад предположил то, о чем сейчас скажу, я сам себя, поверишь, счел сумасшедшим. Подумал, что съезжаю с катушек. А сейчас мне почему-то так не кажется.

Окунев снова не перебил, хотя, если честно, поторопить бывшего опера очень хотелось.

– В то время это дело вел Галкин. – Федоров поднял указательный палец. – Но не ограбление банка, капитан Георгий, а другое. Где-то за год, может, чуть меньше до того, как случилось это громкое ограбление банка, в нашем городе убили ювелира. Странное было убийство, Георгий, очень странное.

– Почему?

– Да потому что ювелир был так себе. Не богатый, не известный, тем более не выдающийся. Даже болтали, что он еле сводил концы с концами, чтобы содержать свой ломбард. И вдруг его убивают. За что?

– Может, долги?

– Я тоже поначалу так подумал. И Галкин тоже. Он, к слову, выезжал на место преступления. Но никаких следов преступников не нашел. Вообще многие тогда склонялись к мысли, что это несчастный случай.

– А это был несчастный случай?

– Ходила такая версия: ювелир покончил с собой, поскольку не справился с нуждой и с долгами, – будто не слыша его, продолжал Федоров. – Но я думал иначе. Я досконально изучил отчет эксперта, долго говорил с продавщицей из его ломбарда. И пришел к выводу, что его убили, Георгий. Хотя смерть была тщательно обставлена под несчастный случай или самоубийство, думайте, мол, как хотите.

– А как он умер?

– В ванной. Принимал ванну, когда в воду упал включенный фен.

– Так бывает, – осторожно возразил Окунев. – В чем сомнения, Александр Иванович?

– А в том, дружище, что сушить феном ювелиру было нечего, он был практически лысый. И вдруг, лежа в ванне, включать фен и ронять его в воду! Нелепость же, так? А Галкин, который выезжал на место преступления и потом вел это дело, как-то слишком быстро постарался его закрыть. За отсутствием состава преступления, ясное дело. И поскольку предсмертной записки не было, дело так и сдали как несчастный случай. Все были довольны. Все, кроме…

– Вас? – подсказал Окунев.

– Да мне-то что? – хмыкнул Федоров и подтолкнул к Окуневу блюдо с плюшками. – Ты ешь, капитан, ешь, а то Антонина обидится – подумает, что не понравилась ее выпечка.

Окунев с удовольствием стянул с блюда еще одну маковую плюшку.

– Нет, капитан Георгий, не я был недоволен закрытием дела, а та самая продавщица из ломбарда. С которой, по слухам опять же, у ювелира при жизни случился роман.

– Она считала, что его убили? – пробубнил Окунев с оттопыренной щекой: плюшки были невозможно вкусными.

– Да. Именно так она и считала. И обвиняла местных мажоров. Была, знаешь, в нашем городе парочка отъявленных негодяев с хорошей родословной и крутыми связями. Все им сходило с рук, понимаешь?

– Так точно. – Окунев обнаглел и снова потянулся за сдобой.

– Так вот, эта женщина отказалась давать показания под протокол, а в приватном разговоре со мной призналась, что внимательно осмотрела дом ювелира и не нашла кое-каких ценных вещиц. Все вроде на месте, все в порядке – не перерыто, не разбросано, посторонних отпечатков пальцев эксперты не обнаружили. А вещицы пропали. Это первое.

– Ага. А второе?

– А второе: женщина эта призналась мне, что ее покойный любовник…

Федоров вдруг запнулся и внимательно глянул на Окунева. Безошибочно угадал в его взгляде разочарование, усталость и даже подступающее раздражение.

– Понимаю, капитан. Считаешь, что заскучал я дома, от безделья байки травлю. Извини, просто хочу все подробно, чтобы потом вопросов меньше было. А они будут, Георгий. Поверь, будут!

– Так точно. – Окунев почувствовал, что краснеет.

Как лихо его считал этот мужик, который уже десять лет как сидит дома! Он ведь в самом деле стал уставать от его монотонного голоса и затянувшегося рассказа. И, убей, потерял нить, за которую ему следовало ухватиться, чтобы выйти из собственного лабиринта.

– Ювелир незадолго до смерти наладил связи с поставщиками бриллиантов. – Федоров неожиданно попал в самую точку того, над чем они бились. – Чего вытаращился, капитан? Так она сказала! Вроде с какого-то прииска или еще откуда-то с северов начали ему потихоньку поставлять камушки.

– А чем же он платил поставщикам, если нищим был?