Читать книгу "Легенды ночных стражей: Путешествие - Кэтрин Ласки"

— Голубушка! Нет, ты меня не проведешь, Бубо! Но ты прав, сороки и впрямь немного отличаются от чаек. Мы всего лишь в два раза умнее и в десять раз красивее этих дурищ, вот так-то. Конечно, мы не так хороши, как мадам Плонк… кстати, я отыскала для нее прелестный кусочек гобелена!

С этими словами сорока сорвалась с места и принялась кружить вокруг мадам Плонк, стараясь покрасивее обернуть цветастую ткань вокруг белых плеч певицы.

Сорен почувствовал, как вздрогнула Эглантина.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Сестра ничего не ответила, но он заметил, что она не сводит глаз с мадам Плонк, которая любовалась своим отражением в принесенном сороками осколке зеркала.

Брат с сестрой отошли. Прогуливаясь, они разглядывали товары, разложенные на разноцветных тряпках. Здесь были блестящие карманные часы, несколько разбитых блюдец, снабженных табличкой с надписью «можно склеить», и странный цветок, возле которого Сорен невольно остановился.

— Он не настоящий, — пояснила маленькая помощница, которую Мэгз называла Болтушкой.

— А какой же тогда? — не понял Сорен.

— Искусственный, — ответила Болтушка.

— А зачем нужен искусственный цветок?

— Затем, что он никогда не завянет. Понял?

Сорен промолчал. Несмотря на царившее повсюду оживление он заметил, что Борон и Стрикс Струма отошли в сторонку и о чем-то озабоченно перешептываются между собой. Было заметно, что им сейчас не до всеобщего праздника.

Через некоторое время брат с сестрой встретили Сумрака и Копушу с Примулой. Примула сменяла свое ягодное ожерелье на маленький гребешок, а Копуша сторговал ракушку в обмен на гладкий камешек.

— Они говорят, что он из далекого океана и что когда-то в нем жило какое-то крошечное существо, — похвастался он.

Когда луна начала бледнеть, Мэгз стала складывать свои товары. Пора было желать друг другу спокойного света, но тут Сорен неожиданно заметил, что Эглантина исчезла. Сначала он страшно перепугался, но вскоре увидел, что сестра застыла перед куском тряпки, на которой были разложены камушки и кусочки стекла.

Болтушка торопливо упаковывала нераспроданные безделушки.

— Так и стоит, как примерзшая, — пояснила она подошедшему Сорену. — И не шелохнется! Как уставилась на этот камень с блестками, так и окаменела. Это не золото, честное слово. Мэгз говорит, это кусочки какой-то слюды. Вроде пустяковина, зато смотрится красиво. Миленький камушек, правда? Посверкивает, а если поднять повыше, то словно просвечивает насквозь. Похоже на пыльное зеркало. Неудивительно, что твоя сестренка так обалдела. Слушай, она ведь у тебя немного не в себе, да? — тихонько шепнула сорока. — Смотри, подружка, сейчас я покажу тебе, что умеет этот камушек. — С этими словами помощница торговки приподняла камень, неожиданно оказавшийся тонким как лезвие. — Гляди-ка! — Болтушка поднесла кусок слюды к луне, опускавшейся за темный горизонт.

Стоило лунному свету коснуться гладкой поверхности, как камень заискрился. И в тот же миг раздались звуки арфы — это гильдия арфисток приступила к вечернему музицированию. Разумеется, никто не мог заметить, как на одну мельчайшую долю секунды каменное лезвие вспыхнуло в вихре мерцающего света и музыки.

И тут Эглантина вдруг начала дрожать.

— Это Место! Место! — безумно выкрикивала она.

Сорен и сам не знал, откуда он понял, что нужно делать. Он просто положил коготь сестре на плечо и медленно повернул ее к себе.

— Эглантина, — негромко позвал он. Его сестра моргнула.

— Сорен? Ах, Сорен! — закричала она, и он крепко обхватил ее крыльями.

— Я ничего не делала, Мэгз, клянусь! — истерически вопила Болтушка. — Я просто подняла этот кусок стекла, который мы раздобыли в замке под Амбалой, а она взяла, да и спятила!

— Отведи меня к музыке, Сорен! Отведи меня к музыке! Отведи нас всех к музыке! — кричала Эглантина.

ГЛАВА XXV

Занавес ночи

Сорен сидел на тонкой ветке рядом с Эглантиной. Одним крылом он обнимал ее за плечи. Это было какое-то чудо. Его сестра вернулась — на этот раз по-настоящему вернулась! А потом сказала, что хочет послушать арфу. Если бы она попросила его перевернуться вверх хвостом или в одиночку полететь на стаю ворон, Сорен, не раздумывая, подчинился бы.

Он просто задыхался от счастья. Остальные спасенные совята сидели на ветках снаружи концертного зала. Мадам Плонк редко позволяла совам наблюдать за репетициями, но сегодня сделала исключение из правил. Сам Борон прилетел сюда и сел по другую сторону от Эглантины.

Все молча смотрели, как домашние змеи из гильдии арфисток заняли свои позиции на инструменте. Половина гильдии играла на высоких струнах, другая половина — на низких, и лишь несколько самых талантливых арфисток отвечали за полутона. Их обязанность заключалась в том, чтобы прыгать через октавы.

Как известно, октава состоит из восьми нот. У арфы мадам Плонк было шесть с половиной октав, от до-бемоль ниже средней до до соль-бемоль. Соль-бемоль находилась тремя с половиной октавами выше средней до. Теперь вам понятно, почему так трудно было найти змею, которая могла бы совершать такой большой прыжок за долю секунды, извлекая из инструмента неземной, льющийся звук? Кроме способностей от исполнительницы требовалась немалая сила и выносливость.

Но миссис Пи оказалась прирожденной арфисткой. Сорен зачарованно моргал, глядя, как розовая молния пляшет среди струн, наполняя ночь дивными звуками. Неужели этой молнией была его добрая старая миссис Плитивер?

Вот она снова вернулась на свое место, и инструмент заиграл чуть ниже. Это было завораживающее зрелище. Прекрасна была не только музыка, но и сами музыкантши: окрашенные в различные оттенки розового, они скользили по арфе, сплетая на ее струнах постоянно меняющийся узор.

Теперь они играли старинную лесную кантату. Голос мадам Плонк таинственно вплелся в звуки арфы.

Сорен посмотрел на Эглантину. В глазах ее застыло спокойное, мечтательное выражение. Все спасенные совята совершенно переменились. Никто больше не клацал клювом, никто не бормотал о великом Тито. Все были спокойны и счастливы.

Борон пристально наблюдал за ними с высокой ветки. Он был не на шутку озадачен. Разумеется, приятно, что совята пришли в себя и перестали молоть всякую чушь. Но как и почему это произошло? Нет, сдается ему, что где-то за морем Хуулмере притаилась опасность пострашнее безумных сов из Сант-Эголиуса! Почему же Эзилриб до сих пор не вернулся?

Барран, возвратившаяся посереди репетиции, очень удивилась, узнав, что старика все еще нет. Она была уверена, что он вылетел раньше нее.

— Не тревожься, дорогая. Он скоро появится, — попытался успокоить ее Борон.

Сорен посмотрел на Борона с Барран. Он видел, что оба не на шутку встревожены. Странное чувство шевельнулось у него в желудке, но тут Гильфи обернулась к нему и прошептала: