Читать книгу "Здесь русский дух... - Алексей Воронков"

— Он говорил об этом?

— Эх, жена моя, жена! — упрекнул Федор Наталью. — Порой глаза лучше слов твоих скажут, а у Мишки при виде нашей девки они блестят похлеще, чем у той собаки, которой показали кость.

— Мы пошли? — сказал Петр и шагнул к двери, а Тимоха отправился за ним.

2

Выйдя во двор, братья направились к коновязи. Если у казака есть конь, то к чему тогда сапоги топтать? Правда, сапог у молодых казаков еще не было, но так ведь и лапти жаль.

Лошадки, уткнувшись мордами в торбы, неторопливо жевали овес.

— Слышишь, брат, я вечером в слободу собираюсь. Поедешь со мной? — седлая жеребца, произнес Петр.

Ему хотелось поскорее увидеть Любашку, поделиться с ней своей радостью. Петр уже представил, как наденет старый отцовский кафтан, напялит мохнатую шапку, повесит саблю в кожаных ножнах на ремешке через плечо и поскачет в слободу. Пусть Захарка только попробует закричать на него — уж парень задаст ему казацких плетей. Все, кончились игры, начинается другая жизнь. Из первого же похода он привезет Любашке богатые подарки, а там и сватов к ней пошлет, лишь бы она не возражала. Уж больно Любашка боится своего отца. Ладно, разберемся, — подумал Петр. Если отец станет возражать, он его на место поставит и даже не посмотрит на родство.

Однако Тимоха думал о другом.

— Нет, я лучше рыбачить пойду, да и тебе рисковать не советую. Возьмут слободские и набьют тебе рожу — как в строй завтра встанешь? — ответил он.

Тимофей со знанием дела постелил на спину войлок, сверху притянул ремнями остов седла, прикрепил специальный ремень со стременами, наладил строгие азиатские удила, нагрудник, а в конце набросил на шею кобылке уздечку.

Петр, в отличие от брата, пользовался казацкой упряжью, предпочитая обтянутому кожей деревянному седлу подушку с верхней подпругой. Привыкшие с детства ездить без седла, молодые люди поначалу все никак не могли приспособиться к иной езде, и только желание выглядеть взрослыми заставило их отказаться от старой привычки. Все, прошло то время, когда Петр и Тимофей купали коней, ходили с позволения старших в ночное…

…В этот час на пустыре уже было многолюдно. Юные казаки играли в бабки: кто-то из парней расставлял козны, а рыжий Митяй и тощий Костка Болото уже примеривались к броску. Как только гнезда с бабками были готовы, Митяй, почти не целясь, тут же запустил битку в кон и закричал:

— Есть!

— Вот и нет! Ты за черту заступил! — начал спорить с ним Костка.

— Сам ты заступил! — огрызнулся рыжий.

— Нет, так дело не пойдет. Давай снова! — потребовал кто-то из ребят.

Митяю ничего не оставалось, как подчиниться, но в тот самый момент, когда он уже готов был повторить бросок, невдалеке послышался тревожащий душу тяжелый стук лошадиных копыт.

— Эй, ребята-а! Погодите! Мы вам сейчас такое расскажем!..

Это были братья Опарины на своих трофейных скакунках.

— Какие важные! — ухмыльнулся Еремка Сажин, толстый и неповоротливый парень. Он недавно отказался от затеи отбить у злодеев лошадей, сославшись на боль в ноге, и сейчас крайне завидовал имевшим трофейных коней.

— Уф! Как птицы прилетели! — останавливая коня, обрадовался Петр.

Мимо пробежала стайка девчонок с лукошками — за таежной малиной или по грибы. Они глянули на всадников, зарделись румянцем, и чтобы не выдать себя, тут же весело захихикали, прикрыв ладошками рты.

— Чего хотели сказать-то? — подбоченившись, небрежно спросил братьев Еремка.

— Мы не с тобой пришли говорить, трус ты паршивый! — брезгливо глянул на него Тимоха.

Такого Еремка не ожидал.

— Кто трус-то? Кто трус? — разгорячился не ожидавший такого обращения толстяк. — Если б с тобой не было брата, я б тебе сейчас морду-то разукрасил! — в бешенстве сжал он кулаки.

— Вот этого не хочешь? Врежу — вообще не встанешь! — поднял Тимоха нагайку.

Глаза Еремки налились кровью, и он проскрежетал:

— Да я… Да я… Вот возьму оглоблю и сшибу тебя с дохлой кобылы! Тоже мне, казак нашелся!

— Я-то казак, а вот кто ты у нас? — набычился Тимоха.

— Какой ты, к дьяволу, казак! — криво усмехнулся Еремка.

— Такой!.. Если хочешь знать, нас сейчас сам атаман в казаки произвел, — неожиданно заявил Тимоха.

— Не может быть! — не поверил своим ушам рыжий Митяй.

— Вот так!

— Может, еще скажете, вас сразу в десятники определили? — издевался Еремка.

— Не в десятники, а казаками мы и впрямь стали, — включился в разговор Петр.

— Обзавидуетесь! — глянув на Еремку, усмехнулся Тимоха.

— Скажите по-человечьи, а то все намеками да намеками! — с обидою в голосе проговорил Митяй.

— Верно! Что в прятки-то с нами играть? — поддержали его товарищи.

Тут Петр и рассказал, как все было.

— Выходит, нас тоже в казаки возьмут? — не скрывая радости, спросил Костка.

— Конечно! У тебя конь есть? Есть… Сабля тоже есть — значит, в строй, — важно ответил Тимоха.

— Атаман так прямо и сказал, чтобы мы завтра к нему прибыли? — засомневался вдруг Митяй.

— Так и сказал! — спокойно ответил Петр.

— Поклянись!

— Вот тебе крест!

— Смотри, Боженька накажет, если соврал, — предупредил его рыжий.

— Накажет, если будет за что, — ухмыльнулся Петр. — Так, ребята… — обвел он взглядом товарищей. — Завтра прямо с утра садитесь на коней и мигом езжайте к приказной избе. Кто опоздал — тот опоздал. Служба порядок любит. Чего же это за казак, который общему уставу не подчиняется?

— Слушай, Петь, а как с нами-то быть? — тут же поумерил свою прыть хитрец Еремка.

— То есть? — не понял тот.

— С теми, у кого коней нет…

— Тоже приходите, войску ведь и пешие казаки нужны. Когда же добудете себе лошадей — сразу в конные переведут. Старайтесь, — задумчиво произнес Петр.

— Значит, приходить? — переспросил Еремка.

— Да!

Весь остаток дня братья провели на пустыре. Оставив коней пастись, они присоединились к товарищам и стали играть в бабки. Когда же из леса вернулись девчонки с грибами, кто-то из парней предложил им сыграть в «казаки-разбойники». У молодых людей имелся свой интерес — где еще так потискаешь девок, как не в этой игре?

Разделились на две команды — девки стали «разбойниками», парни — «казаками». «Разбойники» загадали пароль и убежали, причем им дали время спрятаться. Пока те прятались, «казаки» отвели место для «темницы», обозначив ее на земле камешками. При «темнице» оставили одного «тюремщика» — охранять «пленных», отправились на поиски «злодеев». «Казаки» должны были их всех переловить, отвести в «темницу», а потом выведать пароль. Чтобы заставить «разбойника» говорить, его надо «пытать». Девки больше всего боялись щекоток или когда их пугали лягушками.