Читать книгу "Гороскоп птицы Феникс - Дарья Донцова"

– Я знаю, что во всякой истории есть две правды, – остановил меня Макс. – Ты выслушала Львову, а та, несмотря на то что воспитывала девочку не один год, не сказала о ней ни одного хорошего слова. Неужели Наташа была таким исчадием ада? Моя классная руководительница, помню, часто меня ругала, но она всегда потом говорила: «Вульф невозможный шалун, мастер на глупые шутки, но очень хороший мальчик. Лентяй до мозга костей, но замечательный ребенок».

Я засмеялась.

– Похоже, она тебя любила.

– Вера Ивановна всех детей обожала, – сказал муж. – В общем, я тут подумал: может, надо поговорить еще с кем-нибудь? А кто еще мог хорошо знать маленькую Наташу?

– Учительница, – ожидаемо ответила я, – из школы.

– Вот-вот, – согласился Макс. – Короче, я нашел педагога. Зовут ее Варвара Филипповна Нерлина, преподавала математику в школе, где девочка училась первые годы, была классным руководителем. Сейчас она на пенсии и готова с тобой встретиться. Живет она в Малофеевом переулке, который перпендикулярно к Константиновской подходит. То есть ты в минуте езды от ее дома. Погоди! Барсуки с тобой? Их можно оставить одних в машине? Зверушки в клетке?

– Не беспокойся, от них ни малейших неприятностей не будет, – развеселилась я, решив пока не говорить, что приобрела игрушки. Обычно Макс меня разыгрывает, теперь настал мой час.

Глава 28

– Кто вам таких небылиц наплел? – возмутилась Варвара Филипповна, когда я рассказала ей то, что услышала от Львовой.

– Это неправда? – уточнила я.

Нерлина вынула из шкафа коробку с зефиром и поставила ее у вазочки с вареньем.

– Угощайтесь, мой ангел!

– Спасибо, у вас очень вкусный кофе, – похвалила я хозяйку.

– Самый обычный, – смутилась Варвара Филипповна, – но он не из машинки, в джезве сварен, мне такой больше нравится. Теперь о деле. Были ли в школе случаи воровства? Конечно. Не знаю ни одной гимназии, где не попадались бы нечистые на руку дети. Занималась ли подобным Наташа? Никогда. Хлопот она мне не доставляла. Правда, училась ни шатко ни валко, в основном на тройки, могла даже двойку получить. Но я ее отругаю, и девочка за ум возьмется, четверку заработает. Да только Якименко в классе ведь не одна была, постоянно под контролем ее держать не получалось, детей много, каждому необходимо внимание уделять. Забуду про Наташу на время – бац, опять у нее неуд. Ну и снова провожу воспитательную беседу. Вообще говоря, этим обязаны заниматься родители, но они очень уж работой увлекались. Знаете притчу про Ивана и троих детей?

– Нет, – сказала я.

И Нерлина завела рассказ.

…Было у портного Ивана, владельца небольшого магазинчика, два сына и дочь. Когда старшему исполнилось восемнадцать лет, он сказал:

– Папа, я не хочу, как ты, целыми днями в лавке торговать. Мне интересно самосовершенствоваться, искать себя.

– Ладно, – согласился отец, – ищи. Не могу же я запретить тебе развиваться.

Потом средний сын объявил родителю:

– Нет у меня желания шить брюки, как ты, чтобы мама их продавала. Я мечтаю путешествовать, ездить по миру, смотреть, как люди живут.

– Хорошо, – кивнул отец, – отправляйся в путь. Не могу же я запретить тебе получать новые впечатления.

Затем заявилась к нему дочь.

– Папа, я не пойду замуж, не нужны мне дети, буду актрисой!

Иван не стал препятствовать ее желанию.

Прошло десять лет. Старший сын все учился и учился. Растратил все деньги, которые дал ему отец, обнищал, сел просить милостыню. Второй сын сгинул в какой-то стране, где он, что делает, Иван не знал. А дочь, неудачливая бесталанная артистка, спилась, потому что режиссеры не давали ей ролей.

Оставшись на старости лет один, Иван пошел к соседу-сапожнику и спросил:

– Петр, у тебя тоже трое детей, они все с тобой работают, обувь делают, семьи создали, внуков тебе родили. Наверное, твои ребята правильные люди, а мои плохие. Ну вот почему твои не ушли из дома, а мои все прочь улетели?

Петр взглянул на Ивана.

– Знаешь, моим тоже в юности в голову дурь залетала. Помню, завели речь, что решили лесорубами стать, поедут в Африку баобабы рубить. Да я их послушал, а потом снял со стены вожжи и заявил: «Хотите своим умом жить? Валяйте, но денег на глупости не дам. А перед отъездом еще и выдеру дураков, авось ум к вам через задние ворота войдет». И все, выкинули они из башки идею с баобабами. А ты, Ваня, решил, что дети своей головой думать умеют, что их капризам потакать надо, поэтому так и вышло…

Варвара Филипповна улыбнулась и посмотрела на меня.

– Родители Наташи вели себя, как тот Иван, дочкой вообще не занимались. Ни разу ни отца, ни мать я на родительских собраниях не видела. Дневник вечно взрослыми был не подписан. И ведь Наташу нельзя было назвать девочкой из неблагополучной семьи – хорошо одета, накормлена. Но это все. Несколько раз я ей домой звонила, вечером. И всегда сама Наташа подходила, вежливо отвечала: «Родители на работе». Вот здорово! Ребенку семь лет, а он один дома сидит.

– У Якименко были бабушки, – вспомнила я, – наверное, они за девочкой следили.

– Впервые про это слышу, – удивилась учительница. – Вы ничего не путаете?

– Нет, – ответила я.

– Тогда еще более странно. Занятия в нашей школе начинались в восемь, – задумчиво продолжила Нерлина, – дети прибегали в семь сорок пять. Зимой, когда было темно и холодно, многие опаздывали. Младшеклассников, естественно, сопровождали родители. Учителям предписывалось приходить к семи тридцати, и в это же время школу отпирала завуч Нина Алексеевна, которая никому ключи не доверяла. Но я, чего греха таить, прилетала за минуту до звонка. Мне надо было сына в детский сад отвести, а там свои порядки: придешь в четверть восьмого – стой с малышом на морозе, все равно только через полчаса внутрь впустят. Хорошо хоть садик находился недалеко от школы. Я Антошу воспитательнице сдам и мчусь рысью на работу. Коллеги знали, что у меня на руках дите малое, но все равно жаловались директору: «Почему Нерлина опаздывает? Почему ей можно, когда она хочет, на службу являться?» И тот мне постоянно замечания делал, а потом и вовсе заявил: «Если и дальше будете трудовую дисциплину нарушать, уволю». А ведь в курсе был, что я мать-одиночка и что алиментов бывший муж не дает. Конечно, я объяснила, почему опаздываю, умоляла войти в мое положение. И директор гениально ответил: «Ребенка у ворот садика оставьте и на работу идите. Государство вам зарплату платит, обязаны вовремя являться». Здорово, да? Четырехлетнего мальчика одного бросить на улице!

Бывшая учительница аж задохнулась от возмущения, вспомнив тот неприятный разговор. Но через минуту продолжила:

– К чему я это вам рассказала? Завуч наша, которая никому ключи от здания не доверяла, постоянно меня просила: «Варя, свяжись с родителями Якименко. Как ни приду, Наташа уже во дворе стоит, трясется. Оказывается, родители ее из квартиры в шесть пятьдесят выталкивают, она под дверью нашего храма знаний в семь оказывается».