Читать книгу "Смерть длиною в двадцать лет - Ариэль С. Уинтер"

Уткнувшись взглядом в пол, Пеллетер погрузился в раздумья. Ему вспоминалось кошачье блюдечко с молоком. Пассемье не был сентиментальным человеком – об этом говорила скудная, неуютная обстановка в его доме, – но он был человеком ответственным. Возможно, как раз по этой причине он и оставался дома до последней минуты – хотел знать, как будут развиваться события.

Когда они с Летро пришли в квартиру Пассемье, блюдечко с молоком было еще полным. То есть Пассемье не успел уйти далеко. Он был где-то совсем близко, а, стало быть, им следовало сейчас заниматься не списком владельцев машин, а выяснять, куда он мог податься.

Пеллетер пошевелил плечами и болезненно поморщился – ушиб на спине даже и не думал проходить. Он чувствовал на себе взгляды полицейских и представлял себе, что те думают. Дескать, вот, настоящий полицейский – пострадал при выполнении служебного долга, а все равно не сдается и продолжает работать. Ага, не сдается, а что ему еще остается делать?..

Пеллетер то и дело поглядывал в коридор в сторону камеры предварительного заключения. Ну где же Летро?

Пеллетер снова погрузился в раздумья, стал перебирать в голове все предпринятые ими действия – дорожные блокпосты на выездах и на железнодорожной станции. Мальчишек Перро нашли в поле, так не мог ли Пассемье просто обойти полями дорожные посты и потом поймать какую-нибудь машину на шоссе?

Вскоре вернулся Летро со списком в руках.

– Их всего десять, и двое сейчас на работе. Я только что звонил в тюрьму.

– Хорошо, – сказал Пеллетер. – Пусть кто-то из твоих людей этим займется, а остальных направь на поиски. Нам нужно начать поиски, как с теми детьми, причем срочно.

– Точно! – поддержал Летро.

– Он был в городе еще час назад.

Летро разочарованно посмотрел на список, который держал в руках, потом крикнул: «Арно!» и направился к своим офицерам.

После того как были сделаны телефонные звонки, к полицейскому участку стали стекаться люди, желавшие принять участие в поисковой операции. В отличие от прошлого раза, когда искали детей, эта поисковая партия состояла в основном из молодых крепких мужчин и парней, настроенных весьма решительно. У некоторых были ружья. У одного – пистолет в кобуре. Они смеялись, дымили папиросами, и в полицейском участке на этот раз атмосфера не была угнетающей и, скорее, походила на собрание болельщиков перед футбольным матчем.

Между тем поступавшие доклады все как один были неутешительными. Пеллетер все отчетливее понимал, что они попросту теряют время.

Летро еще раз допросил начальника тюрьмы и Сольдо, чтобы выяснить, где чаще всего бывал Пассемье, но оказалось, что тот вел совсем примитивную жизнь и бывал только на работе и дома… да еще вот иногда закапывал трупы.

Наконец Летро принес огромную карту Вераржана и расстелил ее на конторке дежурного офицера.

– А теперь тихо! – гаркнул он, перекрикивая гул голосов.

Пеллетер подошел к карте и встал рядом с Летро.

– Пожалуйста, угомонитесь все.

В толпе сначала раздавались шуточки и смешки, но потом все присмирели и приготовились слушать. В прокуренном помещении воцарилась тишина.

Летро прокашлялся и начал:

– Во-первых, спасибо вам всем, что пришли. – Он посмотрел на Пеллетера, как бы ожидая от него поддержки, но тот молчал, и шеф полиции продолжил: – Значит, так. Мы ищем человека по фамилии Пассемье. Рост – метр восемьдесят пять, вес – сто десять килограммов, возраст – пятьдесят один год, волосы темные с проседью на висках. Предположительно, вооружен и поэтому может быть опасен. Примерно два часа назад он находился в квартире на улице Виктора Гюго и сейчас, скорее всего, пытается покинуть город.

Летро поднял повыше карту и показал на ней, где находится дом Пассемье.

– Нам предстоит досконально прочесать дом за домом, квартал за кварталом, от этого места и до самых окраин города, так что, если понадобится, будем вести поиски даже ночью. Если он еще в городе, мы своими действиями рано или поздно вспугнем его.

– И что же, мы можем так вот прямо врываться к людям в дома? – спросил кто-то из передних рядов.

– С вами будут полицейские. Объясните людям ситуацию, а если кто будет возражать, то подзовете полицейского, и он сам разберется.

Образовалась неловкая пауза. Люди в толпе переминались с ноги на ногу.

– Еще вопросы есть?

Все молчали. Тогда Летро обратился к своим офицерам:

– Разбейте людей на группы и приступайте к делу. И постоянно докладывайте мне о ходе поисков.

Люди опять загалдели и вереницей потянулись к выходу.

– Как думаешь, поймаем мы его? – спросил Летро у Пеллетера.

– Может быть, не сегодня, но в конце концов поймаем.

Летро разложил перед собой карту и разгладил ее обеими руками.

– Я тоже так думаю, – сказал он, хитровато ухмыльнувшись. – А эти двое… начальник тюрьмы и второй надзиратель… – О чем-то задумавшись, он кивнул самому себе. – Но сегодня-то от ужина ты, конечно, не откажешься?

Толпа постепенно просачивалась за дверь, и вскоре полицейский участок опустел.

– Меня вообще-то мадам Пеллетер ждет, – сказал инспектор, но тут же поймал себя на мысли, что, кажется, упустил что-то важное относительно местонахождения Пассемье. Ему все-таки хотелось дождаться конца поисков. Иначе он не смог бы чувствовать себя спокойно.

– А с мадам Летро что прикажешь делать? Она же тоже ждет! – Летро похлопал инспектора по плечу.

Шеф полиции Вераржана явно был в прекрасном расположении духа. Шесть жертв убийства и пропажа двух мальчишек сделали эту неделю, возможно, самой тяжелой в его полицейской жизни, но по делу об откопанных в поле трупах у него под арестом сидели уже двое подозреваемых (даже если не убийцы, то участники преступлений), а детишки благополучно нашлись.

– Давай сначала посмотрим, чем кончится этот день, – сказал Пеллетер.

– Ладно. Я скажу ей, что ты придешь. – И Летро ушел в свой кабинет.

Полицейский участок казался совсем опустевшим из-за беспорядка, оставшегося тут после ухода всех этих людей. На столах ворохи бумаг, брошенные раскрытыми папки с делами, отодвинутые стулья, распахнутый шкаф – и над всем этим синее облако табачного дыма.

Только одного человека оставили отвечать на звонки. Плечом прижимая телефонную трубку к уху, он лихорадочно записывал.

Пеллетеру опять оставалось одно – ждать. А хотелось, чтобы дело сдвинулось.

И еще очень хотелось курить. Вспомнив про табачный магазинчик в переулке за площадью, он вышел на улицу.

Погода была почти идеальная, но Пеллетер не замечал ничего вокруг – все возвращался мыслями к тому, как вел себя Пассемье на допросе сотрудников в тюрьме. Как сначала взорвался, потом смешался, потом напустил на себя высокомерный вид. Придерживается ли Пассемье той же тактики сейчас? Два вечера подряд он тайком ходил за Пеллетером по пятам. На второй вечер он напал на Пеллетера. А что написано на его лице сейчас, когда он находится в бегах, – смятение или высокомерие?