Читать книгу "Эксклюзивный грех - Анна и Сергей Литвиновы"

– Ой, Дима, это такой кошмар! Так сложно, ты не представляешь! Он мне свою диссертацию пересказывал, и студентов ругал, и президента – что зарплата у ученых маленькая… Наука разваливается!.. Я и слова вставить не могла!

Полуянов постарался скрыть улыбку. Первое интервью, оно у всех одинаковое. Он это уже проходил – пятнадцать лет назад. Твой собеседник говорит, говорит… О себе, о политике, о любимой собаке – а ты, как дурак, киваешь. И мучительно понимаешь, что статьи у тебя не получится… Надьке-то хоть никакой статьи писать не надо.

Дима подхватил девушку под руку, повел прочь от кафедры. Ее кожа казалась раскаленной, пальцы слегка подрагивали в его руке. Перенервничала, бедняга! Дима с удивлением поймал себя на мысли, что он чувствует некоторую братскую нежность по отношению к этой старательной, возбужденной, уставшей девочке… А Надя немедленно принялась оправдываться:

– Представляешь, этот Резин ничего мне про студенческие годы рассказывать не хотел. Даже злился: почему, мол, вас это интересует? Я его про эпидемию спрашиваю, а он так противно улыбнулся и говорит:

"Какие там эпидемии?.. Разве что воспаления хитрости!.."

Надин возбужденный голосок громко звенел под университетскими сводами, и Диме пришлось успокаивающе погладить ее по руке и сказать ласково:

– Тише, Надюшка, тише. Ты молодец. Все сделала правильно. Успокойся. Расслабься.

Ее рука дрогнула, обмякла. Дима слегка сжал ее пальцы:

– Мы с тобой – молодцы. Оба. Кстати, сказать, что я узнал? Ту девушку, самоубийцу, звали Леной Коноваловой.

Надя сразу понурилась. Дима поспешно добавил, утешая ее:

– Мне просто повезло больше. Препод, как и твой Резин, – наполовину тухлый. Но я его разговорил… Эпидемий никаких, он говорит, в его время точно не было. Так что, Надежда, извини: твоя версия про бактериологическую войну, кажется, благополучно и бесславно развалилась…

– Нам же лучше, – пробормотала Надя. Безусловно, она расстроилась: и узнала у своего Резина мало, и версия ее лопнула.

– А еще мой доцент, – продолжил Дима, – дал мне шикарную наводку. У нас в три часа новая встреча.

Надя не удержалась – облегченно вздохнула. Он ясно сказал: “у нас”. Значит, слава создателю, кажется, больше у нее в одиночку никаких интервью не будет.

Графу “редакция” можно было вычеркивать.

Там действительно никто ничего не знал. В “Молодежных вестях” ответили одинаково: и “директору Института питания, Полуянов брал у меня интервью, где гранки?”. И “старому другу, я на два дня в Москве, Полуянов мне очень нужен”. Ответы оказались идентичными. Они подтверждали первоначальную версию. А она означала самое неприятное. А именно: Полуянов, похоже, идет по следу. Ответы, данные Седову в редакции, были просты: “Он в Санкт-Петербурге”. На дальнейшие расспросы следовали пояснения: “Где Полуянов будет конкретно, он не сообщал. Звоните ему на мобильный, у него в Питере роуминг”.

Однако сотовый телефон Полуянова не отвечал. Воспользовались услугами Связиста. Тот сообщил: мобильный телефон Полуянова отключен, батарея снята, разряжена. Местонахождение аппарата определить невозможно. Кажется, журналист – тертый калач. Подстраховался. Или это случайность ?

"Ближний круг” журналиста также молчал. Связист прослушивал аппараты троих коллег, двух близких и двух неблизких друзей, пятерых девушек, пары соседей… Ничего.

Седов дал указание расширить круг “возможных контактеров”. С завтрашнего дня к прослушке подключат еще семерых знакомых Полуянова.

Был и еще один вопрос. Хотя в редакции и говорили, что журналист отправился в Санкт-Петербург, – билетов ни на поезд, ни на самолет он не приобретал. Еще раз, на всякий случай, проверили билетные кассы. Расширили сферу запроса. Теперь, когда исключили поезд и самолет из Москвы, уточнялось, не приобретал ли гражданин Полуянов билетов в ближайших к столице городах: в Туле, Твери, Истре, Егорьевске, Красногорске и других. Оставалась вероятность, что журналист добрался до Санкт-Петербурга, воспользовавшись по доверенности автомобилем кого-то из знакомых (его личный “ВАЗ-21063” по-прежнему оставался припаркованным близ метро “Автозаводская”). Имелась также возможность, что Полуянов доехал до Питера благодаря услугам нечистоплотных проводников Октябрьской железной дороги. Слишком много дыр нынче у столицы, слишком много способов беспрепятственно выскользнуть из нее…

Были запрошены гостиницы Санкт-Петербурга. Там сообщали, что гражданин Полуянов у них не останавливался. Возможно ли, что у него имеется паспорт на чужое лицо? Эта вероятность прорабатывалась.

Была проведена проверка у троюродной сестры Полуянова, проживавшей с мужем и тремя детьми в Санкт-Петербурге по адресу: улица Красного Курсанта, сорок девять, квартира два. Оперативные источники неопровержимо свидетельствовали: в поле зрения данной семьи гражданин Полуянов в последнее время не появлялся. Других родственников у него в Питере не имелось.

Был также опрошен собственный корреспондент газеты “Молодежные вести” в Санкт-Петербурге. Он показал, что объект на контакты с ним не выходил. Значит, если Полуянов находится в Питере, он, выбирая место проживания, либо воспользовался неизвестным контактом, либо поселился в частном секторе.

В Санкт-Петербурге Полуянов оставил единственный след. Вчера в 19.31 с его кредитной карточки были сняты наличные в банкомате в Гостином дворе. Однако вполне могло быть, что след этот – ложный и карточкой журналиста пользовался кто-то еще. Но в совокупности с подписанной главным редактором командировкой в Питер эти данные заслуживали самого серьезного рассмотрения.

На самом деле вариантов могло быть два.

Первый – журналист отчаянно напуган и потому умело скрывается где-то в столице или Подмосковье. Трюк же с кредиткой – либо сознательная дезинформация с его стороны, либо сбой в системе слежения. Однако существовала и другая вероятность, а именно: Полуянов находится в Петербурге, при этом он скрывается, а значит, осознает опасность – и, возможно, сам идет по следу.

По давней привычке – надеяться на лучшее, но рассчитывать на худшее – Седов остановился на последнем варианте. В столице все равно делать ему было нечего. Номер второй и номер третий по-прежнему находились вне пределов досягаемости.

Утренним рейсом Седов снова, как и неделю назад, вылетел в Петербург. Если Полуянов идет по следу, надо находиться к нему поближе. И самому отправиться по его следам.

А Полуянов, скорее всего, заявится в семью погибшего главврача студенческой поликлиники Ставинкова.

Журналист считает, что он – самый умный. Наверняка пожелает лично убедиться, что смерть старого хрыча не случайна. Что ж, пусть попробует.

Имелся также вариант, что в поисках истины журналист, как дурачок, отправится в Санкт-Петербургский технический университет. Ну-ну. Милости, как говорится, просим.