Читать книгу "Я - сингуляр - Юрий Никитин"

Взамен по яндексу прошелся по иммортам, трансгуманизму,сингулярности, выловил наиболее емкие ресурсы по нанотехнологиям и оставилвезде букмарки. От нанотехнологий линки ведут в крионику, биотехнологию имедицину, там тоже наследил, чтобы комп запомнил тропки. Странно, как быстро яраздулся от важности и самоуважения: смотри, только что был свинья свиньей, асейчас какая нравственная чистюля!

Ну, это я уже проходил, когда стоит только подумать, что спонедельника «начну жизнь заново», как преисполняешься гордости и дажечванства: молодец я, какой молодец! Остальные в говне и считают это нормой, а явот какой замечательный, волевой, настойчивый, целеустремленный…

Потом, конечно, оказывалось, что настойчивости изамечательности хватило на недельку, а то и меньше, а там снова казуальныеигры, потом браузерные и наконец – клиентские, среди закладок появляетсястыдливо порнушка, приколы…

Впрочем, будучи оптимистом, я не считал такое поражением. Наэтот случай есть прекрасный афоризм, дословно не помню, но там что-то озамечательности и ценности человека, который время от времени начинает воттакую борьбу с собой за совершенствование.

Помня все это, я почистил хард основательно, а затемнаписал: «Если останусь прежним говном – в сингулярность не попаду». Конечно,для всех я буду прежним вежливым и покладистым парнем, приятным собеседником ивообще приятным человеком, но сам-то буду знать, что экзамен не выдержал! И чтов сингулярность меня просто не возьмут. Не возьмут потому, что на фиг тамтакие? Я со своим образом жизни не шибко отличаюсь от пьяненького дядиВаси-водопроводчика, над которым посмеиваюсь свысока, считая себя существомболее высокой породы, я же интеллектуал! Но, по сути, мы оба – пустоцветы.

Габриэллу выловил через четыре дня. Пообедали в кафе, акогда разговор зашел о космосе, оба ощутили себя в звездолете, что может прыгатьчерез пространство и время. Габриэлла увлеченно рассказывала о новых снимках,полученных Хабблом, как жаль, что их пока изучают только специалисты, а я,решившись, пробормотал:

– Габриэлла… если бы я не страшился до свинячьегописка, что вы поймете меня так, как обычно понимают в подобных случаях…

Она смотрела с интересом.

– Ну-ну, – сказала легко, – что случилось?

– Язык отсох, – признался я. – У меняогромная подборка как звездных карт, так и всевозможных пособий и материалов.Ни в одном универе столько нет! Сейчас все еще недооценивают Инет, а я в немнакопал столько… И те снимки вчера появились… я скачал, распечатал, а что-тоеще и переплел. С картами поработал в фотошопе, и не только… Принтер у нас встудии такой, что в Пентагоне разве что!

Она смотрела внимательно, по губам блуждала легкая улыбка.

– Завидую, – сказала она с легкой грустью, –у нас преподают по старинке.

Я ощутил, что краснею, словно мальчишка, пойманный наворовстве конфетки.

– Габриэлла, я могу вам скинуть на флешку все файлы, чтонарыл в Инете. Но карты… их на экране не увидишь во всей красе! Я распечатывалотдельные куски, потом склеивал. Когда-нибудь, когда у вас отыщется еще кусочексвободного времени, вы… может быть… решитесь его потратить, чтобы заглянуть комне…

Ее тонкие брови сошлись над переносицей. Я ожидал вспышкинегодования, но Габриэлла размышляла, и меня бросило в другую крайность: сейчасскажет: «А что тянуть, сэр?», и мы пойдем ко мне трахаться.

Но чуда не произошло, она произнесла после паузы:

– Эта неделя у меня занята.

– Жаль, – сказал я, но отлегло, опасался, чторассердится.

– Но во вторник, – произнесла оназадумчиво, – пожалуй…

Я выдохнул с великим облегчением:

– Во вторник! Отлично. Хороший день. Простозамечательный.

– Это не наверняка, – уточнила она с легкойулыбкой. – Кто знает, что вмешается.

– Ничто не вмешается, – горячо заверил я.

– Почему такая уверенность?

– Я попрошу Господа Бога, чтобы он убрал с вашей дорогивсе препятствия. Или позволил мне это сделать!

На другой день из отпуска вернулись Люша и вся нашакомпашка. Люша позвонил и проревел в трубку, что если не зайду посмотретьзамечательные слайды, то нагрянут ко мне всей компанией, все у меня сожрут ивсе перевернут, а потом еще и ночевать останутся.

– Приду, приду, – заверил я. – Точно!

– Смотри, – предупредил он, – мы тебя невыпустим из этой… как ее, сферы!

Едва слышный голос Василисы подсказал:

– Сферы влияния…

– Сферы вливания, – внушительно повторил Люша, апосле паузы, прислушавшись к суфлирующей жене, добавил со смешком: – А то у наскрен в женскую сторону. Самцов маловато, а ты ж еще не заарканенный…

– Буду вовремя, – поклялся я.

– Ждем, – сказал он еще раз, посопел и положилтрубку.

Приеду, сказал я себе. То, что не поехал тогда с ними надурацкие юга, – уже победа. Не стоит так уж слишком, надо дать Люше чутьотыграться. Не зря же он купил кинокамеру, я научил делать ролики, теперьснимает безостановочно, выбирает удачные куски и монтирует свою биографию.Таких кусков у него тысячи, он их по старинке называет слайдами, мне ещепредстоит с ними возиться, подправляя и указывая на грубые просчеты.

Часть II

Глава 1

Купол неба исчез, над головой жуткий открытый космос.Медленно плывут снеговые астероиды, мертвые и холодные, язык не поворачиваетсяназвать их облаками. Блестящая, как огромный слиток серебра, луна висит впугающей пустоте, и чувствуется, что вот-вот обрушится… не может не обрушиться,огромную массу ничто не держит!

Из подъезда я с надеждой посмотрел в сторону троллейбуснойостановки, вдруг да подходит. Правда, теперь есть автомашина, но проблем сталоне меньше, а больше: в салоне троллейбуса стой спиной к движению и мечтай, а зарулем только и смотри, чтобы кто не подрезал, не затормозил впереди резко, надослушать «Авторадио» насчет пробок в городе, заранее стараться объехать…

И в самом деле, только сел за руль, выехал на проезжуючасть, как в черепе полыхнула ослепительно яркая мысль, невозможно умная икрупная, как рыба, что сорвалась с крючка рыболова. И тут же впереди замигалжелтый свет, в мозгу пронеслось на огромной скорости длинное вычисление частотымигания, скорости моей машины, плотности движения, я рискнул добавить газу иуспел проскочить в тот момент, когда свет сменился красным, но на такойскорости можно…

Переводя дыхание, попытался вернуться к яркой мысли, но вчерепе великолепная свистящая пустота. Я потер свободной ладонью лоб, пытаясьудержать выпрыгивающие через ушные раковины мысли. Ну что я за существо, уже ия, как все, отвык думать, живу на алгоритмах, как насекомое какое. А ещегоржусь, что не такой, «как все», букашка безмозглая. Ну, не то чтобы очень ужгоржусь, но чувствую, что не такой, как прочее быдло, и это чаще предмет длягордости, чем для уныния.