Читать книгу "Я сам судья. Я сам палач - Александр Тамоников"

Площадь поместья оценить было трудно, но она явно составляла не один десяток гектаров. Внутри просматривалось озеро, обширные сады и парки, пересекаемые пешеходными и автомобильными дорожками.

На востоке в ограду упиралась грунтовая дорога. Там были ворота с калиткой. Внутри примостилась избушка, сработанная из бруса, пост охраны.

«Технический въезд, — догадался Илья. — Доставка продуктов, стройматериалов, вывоз мусора и тому подобное».

За решеткой сновали какие-то личности — охрана поста. На первый взгляд без оружия, но одежда просторная, позволяющая скрывать целый арсенал.

Поместье вуалировалось стеной растительности, аккуратными подсобными строениями с черепичной крышей. Илья смещался южнее, перебегал от дерева к дереву, подолгу замирал, сливаясь с антуражем, наблюдал.

В усадьбе протекала жизнь, пусть и не очень бурная. Доносились женские голоса, видимо, прислуги. Он вслушивался, но Катю выделить не смог.

За оградой тянулась пешеходная дорожка, вымощенная щебнем. По ней периодически проходили мужчины спортивного сложения в такой же просторной одежде и как бы без оружия. Видимо, они имели приказ стволами не светить.

«Почему такая армия? — недоумевал Илья. — Жизни Матвеева угрожает опасность? Есть что охранять? Но ведь в доме проживает семья. Это не секретный стратегический объект».

На южной стороне он зафиксировал камеры. Здесь находился въезд в поместье. Гладкая асфальтированная дорога с одной стороны уходила в лесистую низину. С другой она упиралась в ворота, пробить которые, в отличие от предыдущих, мог только танк. За ними тоже стояла лубочная избушка, и прогуливались плечистые охранники, среди которых выделялся субъект кавказского происхождения.

Илья окопался в леске неподалеку и мрачно наблюдал за воротами, торчавшими на фоне садящегося солнца. Сам особняк отсюда не просматривался, только крыша сложной конфигурации, из цветной черепицы, расположенная в разных уровнях.

К воротам подъехал белый красавец лимузин в сопровождении черного внедорожника. Сигналить не пришлось, охрана шустро распахнула створки. Небольшая колонна въехала внутрь и растворилась за деревьями сквера. Возможно, прибыл хозяин после трудного рабочего дня.

Затем из калитки вышла женщина средних лет, что-то бросила охранникам. Те без всякого интереса проводили глазами скучноватое перезрелое тело. Женщина не стала выходить на дорогу, сразу повернула направо — вдоль ограды тянулась тропинка — и исчезла за кустами.

Илья сообразил, что по этой дорожке через Багуринскую рощу и уходят с работы те люди, которые живут в Быстровке. Нет смысла делать солидный крюк. Катя тоже здесь ходит. Он посмотрел на часы. Через час она должна появиться.

Илья сполз с косогора и отправился по лощине на юго-западный край поместья. Здесь лес уплотнялся, начиналась Багуринская роща. Мороз бродил по ней словно грибник, рискуя подцепить клеща, вышел на упомянутую тропу.

В лесу никого не было, до ограды поместья оставалось метров сто пятьдесят. Солнце окончательно ушло за горизонт, уплотнялись сумерки. Он бродил по тропе, развлекался со своей жердиной, то приближался к ограде, за которой иногда звучали голоса, то уходил от нее.

Илья в задумчивости прошел через всю рощу, едва не выбрел к Быстровке и кладбищу. Он спохватился и пустился обратно. Через полчаса должна была появиться Катя.

Его внимание привлекло высокое развесистое дерево с обильной листвой. Оно произрастало в стороне от тропы, метрах в семидесяти от границы хозяйства Матвеева. Он посмотрел по сторонам, задумался. Почему бы нет? Раз уж взял на себя незавидную роль наблюдателя.

Капитан был один в этом лесу. Природа погружалась в полумрак.

Илья ушел с тропы, белеющей в сумраке, пристроил к стволу свою клюку и начал карабкаться наверх, аккуратно перебираться с ветки на ветку. Сколько подобных деревьев он освоил в голоштанном детстве, как часто падал, в кровь сбивал локти и коленки. Память об этих упражнениях еще сидела в сознании. Мороз не смотрел под ноги, лез, удерживая равновесие, и добрался почти до вершины. Он удобно пристроился на ветке, развел руками листву.

Усадьба Матвеева предстала перед ним как на ладони. Он видел заднюю часть огромного особняка, небольшой фонтан, обрамленный абстрактными скульптурными композициями. От него разбегались дорожки к нарядным строениям, стоявшим за сквером, к бассейну, покрытому голубой плиткой.

Мелькнула женщина в переднике, несущая объемные пластиковые пакеты. Показались головы охранников, курсирующих вдоль забора.

В шезлонге у бассейна возлежала женщина в купальнике. Погодные условия ее, похоже, нисколько не волновали. Она спала.

К ней подошел рослый плотный мужчина в костюме. Пиджак был расстегнут, галстук расслаблен. Определенно прибыл хозяин после утомительной работы. Он жестикулировал, кричал на женщину. Она раздраженно отмахнулась, потом сползла с шезлонга и исчезла. Мужчина злобно посмотрел ей вслед, достал телефон, начал кому-то звонить.

— Очень приятно познакомиться, Эдуард Геннадьевич, — пробормотал Илья. — Так вот ты какой, северный олень. Что ж, примерно таким вот поганцем я тебя и представлял.

Хозяин ругался — теперь уже в адрес незримого абонента. Непростая, видимо, жизнь у самого могущественного человека в районе, если не в области. Все правильно, у каждого свой ад.

В принципе, будь у него под рукой снайперская винтовка, Илья мог бы прикончить этого деятеля с одного выстрела. Явное упущение службы безопасности олигарха. Капитан не любил нарушать закон, но сейчас не пожалел бы пулю.

Матвеев словно почувствовал что-то неладное. Он оборвал разговор, начал исподлобья смотреть по сторонам, прошелся взглядом по деревьям, возвышающимся за оградой.

Дошел посыл? А ведь ему действительно неуютно стало, заспешил в дом.

Илья посмотрел на часы и ахнул. Катюша закончила работу, скоро пойдет. Он начал слезать с дерева. Подвела последняя ветка. Нога скользнула с нее. Капитан упал, и боль от удара на пару мгновений выбила его из реального мира. Он с шумом выпустил воздух из легких и вдруг различил неподалеку шум, сдавленный вскрик.

Илья мигом пришел в себя, схватил жердину, прислоненную к стволу, бросился на тропу, белеющую в сумраке. Как же вовремя он очухался! Кажется, началось. Он выпрыгнул на тропу, застыл, навострил уши.

Снова вскрик, теперь глухой, словно из мешка. Капитан развернулся на сто восемьдесят. Что-то происходило там, в стороне усадьбы, за кустами. Еще не окончательно стемнело, кое-что читалось в окружающем пространстве.

Он бросился на крик, свернул за кусты.

На тропе возились люди, сдавленно матерились. Мелькали женские ноги.

Офицер сразу понял, в чем дело. Катя возвращалась с работы. Трое негодяев напали на нее, пытались оглушить, натянуть на голову мешок. Она отчаянно брыкалась, сопротивлялась, как уж могла. Приказа убить ее у этих тварей, по-видимому, не было — скрутить, усмирить, похитить, увезти в укромное место. Пусть будет жива. Отличный способ воздействия на строптивую публику в лице капитана спецназа.