Читать книгу "Шустрый. Рождение воина - Алексей Трефилов"

Разрезал топором портьеры на полосы и связал их в канат. Долго примеривался и кидал. Примерно с десятой попытки удалось достичь успеха. Самодельная «кошка» за что-то зацепилась. Подергал, натянул канат потуже и привязал его к дымовой трубе. Ругнулся для храбрости и начал потихоньку скользить по канату. Уголок был градусов тридцать пять, спуск не представлял сложности – перебирай руками, и все. Неприятности начались на середине, что-то звякнуло, треснуло, конец каната отцепился от башни. Я заорал и полетел к стене донжона, вцепившись в веревку изо всех сил. Оттолкнулся ногами и пошел на второй заход, врезался в ставни окна на втором этаже и в окружении обломков приземлился на пол. Кувырнулся, вскочил на ноги и выбежал в коридор, по счастью не тот, что у кабинета коменданта.

Рванул к лестнице. Пошли все к черту, я жить хочу! Дробовик дернулся, снося троицу мертвяков; перепрыгнул тела, оступился и покатился по ступенькам. Подъем! Вперед! Не останавливаться! Быстрее! Еще быстрее! Кусака прочертил сверкающую дугу, снося кому-то голову. Дробовик полетел в следующего нападающего. Архив! Дверь! Пистолет застучал, отбрасывая врагов. Рычаг! Проем! Вперед!

Бежал по проходу, сжимая в левой руке топор, а в правой руке пистолет с одним зарядом. Кто-то топал сзади, я не оборачивался. Некогда! Взгляд уцепился за свои следы, побежал по ним. Не суть важно, куда они меня приведут, лишь бы подальше отсюда. Интуиция меня не подвела – выбрался к коридору, ведущему в арсенал. Несся вслепую, бороздя навершием топора по стене. Пробрался сквозь пролом – на удивление шаги позади меня стихли еще минуту назад. Прислонился к стене и попытался отдышаться. Назойливый писк ввинтился в уши. Повернул голову и окаменел. На меня смотрело такое! Светильник, оставленный солдатами на подставке, еле тлел, масло почти закончилось, но его свет был не нужен. Оно светилось мертвенно-зеленым сиянием. Клубок смерти: когти, зубы, щупальца, лапы с шипами и еще что-то, чему нет описания. Взвизг! Я упал на карачки и на полусогнутых ногах проскочил под ударившим в мою сторону хвостом, заканчивающимся чем-то вроде булавы. Пальнул в сторону визгуна и рванулся к выходу на берег.

Я не герой. Сражаться в темных переходах – это не по мне. Чудовище двигалось медленнее меня, слишком оно большое было, стены мешали. Бегать в темноте – то еще удовольствие, но я не сдавался. Спасение рядом. Немного осталось, только бы не споткнуться! Впереди замерцал свет. Никогда раньше так не радовался солнцу. Ненавижу тьму! С этого дня я адепт света, к Кудеснику все сомнения, пусть подавится! Одним махом вылетел на берег и бросился в воду. Солдаты на баркасе засуетились и потащили меня на борт. Захлопали тетивой арбалеты.

– Гребите! – заорал я. – Быстрее отсюда! Ему ваши болты – что мертвому припарки! Оно вам сейчас мозги наизнанку вывернет! Не обращайте внимания на писк! Живее!

Меня послушались, под дикий рев мы направились к середине реки. Я валялся на дне лодки мокрым тюком. Так и лежал, трясясь крупной дрожью, не в силах разжать кулаки и выпустить оружие. И как я с ним плыл? Да кто его знает! Адреналин – он и не такие чудеса творит. Люди вообще очень сильные и ловкие, только сами об этом не догадываются, пока им вожжа под хвост не попадет. Учитель так мне и говорил: «Перестань бояться, не думай – делай! Невозможное станет возможным. Ненадолго, но ты сможешь совершить то, на что в спокойном состоянии не способен. Сам удивишься!»

Вот я и удивлялся – второе сильное чувство за сегодня, оно мне нравилось куда больше, чем Великая печаль. Нет, ну придумали же название! Чем слово «безнадега» не устраивает? Провалился в беспокойный сон. Меня ворочали и таскали, пытались напоить вином, но я только отбрыкивался и пихался. Проснулся перед прибытием в гарнизон. Тело болело, ныла каждая мышца: такие нагрузки очень трудно выдержать. Самое главное – меня не покусали и не поцарапали! Рассвет едва начинался, в сроки договора с Тростом я укладывался. Моя личность здесь мало известна, доберусь до него – меня никто не узнает. Отправил солдат искать телеги, вручил им серебрушку. Десятнику поручил заняться разгрузкой, сам пошел к букмекеру.

Контора, несмотря на ранний час, была открыта, причина – на пороге валялся пьяный Трост. Затащил его за ногу в контору и щедро оросил водой из кувшина. Когда он немного пришел в себя, дал ему флягу с вином. Мужик присосался к ней, потом забормотал:

– Все пропало! Я разорен! Иди отсюда, нет у меня денег!

– Ты хлебни еще – вдруг появятся?

Трост уставился на меня мутными глазками.

– Как? Ты живой? Вчера объявили о твоей смерти! Все забрали. Все!

– Ну ты и плут! Рисковый парнишка – на черный день ничего не оставил? Прекрати комедию разыгрывать! Это я, твой лучший друг Шустрый! Ломаться перед кредиторами будешь! До конца пари еще несколько часов. Ноги в руки – и вперед, как забрали, так и отдадут. Если кто упрямиться станет, мне скажешь. Навещу отказников вместе со своей ротой. Можешь смело на мое имя ссылаться. Сам живой, личный состав не ранен. Три мертвяка упакованы, все как обещал. Пора и тебе насчет доли побеспокоиться или к колодцу отвести? Холодная водичка хорошо с бодуна помогает. Пошли?

– Не надо! – Трост оживал на глазах. – В бездну воду! Золото в кошеле – вот лучшее лекарство!

Он еще хлебанул вина и исчез в переулке с поразительной скоростью. Между прочим, с моей флягой! Куда там до него ходячим мертвецам! Я прикрыл двери и поковылял в казарму. Присел за стол и написал рапорт шефу: приказ выполнен в тройном объеме, потерь нет. Крепость захвачена, выживших людей не обнаружено. Сам прийти не могу, нутро при прорыве из донжона отбито напрочь. Вовремя притвориться больным – нужная вещь. Я ведь еще за интенданта не отчитался. Кинжалом приподнял половицу и спрятал добычу.

Когда ко мне прибежал посыльный, я лежал на перине с мокрой тряпкой на лбу и старательно стонал. Лицо у меня и так грязным было, так что грим не понадобился. Послал курьера далеко и надолго. Пришел адъютант шефа с офицерами. Здесь я был более вежливым, но смысл моих слов не изменился. Они потоптались на пороге и ушли. Потом заглянул Трост с кредиторами, проверить исполнение условий ставки. Радость от моего ранения у них живо пропала, так как я не выдержал, встал и выгнал их оплеухами. Кое-кому и в нос зарядил. Сколько можно больного беспокоить? Мне покой нужен! На этом поток визитеров прекратился.

Сердобольные солдатики привели мне служанку, она покормила меня кашкой с ложечки. К тому же она очень мягкая и приятная на ощупь оказалась. Я больной, имею право! В таком режиме провел три дня: сон, супчик, обтирание губкой, служанка. Иногда менял производные местами. Разнообразие тоже нужно. Здоровье и самочувствие у меня резко повысилось – при таком уходе это не удивительно. Выдал девочке золотой за мое чудесное исцеление, чем безмерно ее обрадовал. Сказала, что в деревню вернется, дом купит и замуж выйдет. Она теперь, оказывается, завидная невеста. Порадовался за нее и попрощался. Вот все бы такими добрыми были и умелыми. Отважные воины пачками в строй возвращались бы или сбегали с милашками в деревню.

Затаился еще на десятину, носа из барака не показывал. Бойцов предупредил, что слухи о моем выздоровлении сильно преувеличены. Вскрыл тубус и прочитал бумаги. На космических кораблях есть так называемый «черный ящик», это оказалось его древнее подобие. Предусмотрительные у них здесь дипломаты: краткие путевые заметки, итоговый отчет и карта – своеобразная, конечно, но все же. Что-то вроде описания пути: крепость Заречье – юг – два дня – водораздел – один день – большая река и так далее. Тут и ребенок поймет, что нужно делать, если по солнцу умеет ориентироваться. Двигаясь по направлениям и приметам, путешественник попадал сначала в Интаксоль, потом по дуге к железному замку. Меня заинтересовал такой факт: если не высаживаться на берег и плыть дальше, то попадаешь прямиком к белым скалам. Там следовало идти по записям в обратном порядке, и затем ты оказываешься у корабля. Насчет этого пути приписка имелась. Зачем мне еще одна империя – ясное дело, пойду короткой дорогой.