Читать книгу "Факультет менталистики - Марина Андреева"

– Забирайся, – приказываю, кивая на наполняющуюся ванну, и замечаю полнейшее недоумение у него на лице. – Делай как говорю.

Да, понимаю, насколько это бредово – загонять привидение в воду, но иного способа помочь ему я пока что не вижу.

Редерик недолго помялся возле меня, и так и эдак жестами пытаясь донести до меня нелепость ситуации, но я точно так же жестами, подкрепленными словами, все же убедила его прислушаться к моей просьбе.

И, о счастье! Стоило ему очутиться в воде, и аура тут же буквально засверкала!

Вот после этого я и поведала ему обо всем, что творится, и о том, что успела заметить это странное свойство воды. И вновь начался диалог, с той лишь разницей, что писал он теперь на внутренней поверхности ванны, а не на стене. Обидно, конечно, но именно от него я узнала, что вчерашней спутницей ректора оказалась старшая сестра Кира. Та самая, что навещала друга в выходные. И, скорее всего, именно она была инициатором внепланового шабаша. О чем там говорилось? Что задумали? Почему не пришли сюда? Все это оставалось тайной.

Я-то надеялась, что в выходные окажусь дома и в спокойной обстановке смогу обсудить все с мамой. Ан нет. Единственное, что я могу сделать – связаться с ней по амулету связи. Но много ли она сможет поведать через него?

И вот же странность – я раз за разом пытаюсь вызвать ее, но она не отвечает. То ли очень занята, то ли находится не в самой подходящей для разговора компании? В итоге, решив, что поговорить можно будет и позднее, направилась бесцельно слоняться по универу. Голова идет кругом. Однако я заставляю себя сосредоточиться и всматриваюсь в редких прохожих, в предметы, но ничего особенного не замечаю. Все тот же покров тьмы. Довольно равномерный на протяжении всей территории.

Так вот шла, шла и не заметила, как ноги сами привели меня в библиотеку.

– Ну надо же, какие люди, – усмехнулся маэстро. – Мокрая вся. Простынешь же.

И только сейчас до меня дошло, что я так и не переоделась после принятия душа.

– Слышал, ты что-то нарыла? – подхватив меня под локоток и увлекая в сторону своей комнатушки, произнес он.

Говорить не хотелось, и я просто отмахнулась, с опозданием испугавшись, как бы не обиделся.

– Ну как знаешь, – приподнял седую мохнатую бровь библиотекарь. – Порой выговориться очень даже полезно.

– Порой вспоминать не хочется, не то что говорить, – отвечаю.

– Ну что ж, давай помолчим, коли так, – на удивление легко согласился он. – От чая небось не откажешься? Заметил, он тебе по вкусу пришелся. А горяченького попить… тебе в самый раз сейчас.

Конечно же, я не отказалась. В каморке было тепло и пахло невесть откуда взявшимися мятой и медом. И какое-то время мы действительно молча пили чай. Я забралась с ногами в пододвинутое к печке кресло. Маэстро заботливо укутал меня в плед, и, утонув в тепле и заботе, наслаждаясь ароматом настоящего чая с мятой и медом, я забылась. Показалось, что я вновь там, на Земле… Родители иногда отпускали меня с подружкой съездить на выходные в деревню к ее бабушке. И там порой мы вот так и сидели возле печки. Эх… вернуть бы те времена… А может, все это всего лишь обернувшийся кошмаром затянувшийся сон и я однажды проснусь? Как бы хотелось, чтоб было так.

– Ох, и навалилось на тебя, девонька, – качал головой старик, подливая мне новую порцию чая. – Сдюжишь ли? И помочь-то тебе нечем. Хотел бы, да как?

Так он и бормотал сам с собой, не особо на ответ рассчитывая, а может, и знал, чем дело кончится. В итоге сначала ударилась в слезы. Рыдала. Жалела себя. А потом… потом мы болтали дотемна. Вернее, это я разглагольствовала, а он помалкивал и слушал, нет-нет да чая подливая. Рассказала то, о чем говорить никому не собиралась – о Земле! О своей прошлой беззаботной жизни. И что странно – он удивления не выказал, будто знал. А потом сама не заметила, как к насущным проблемам перешла.

– А ведь с водой это ты хорошо придумала, – говорит. – У принца ведь надежда есть, если я не ошибаюсь…

– Что?! – воззрилась я на него. – В смысле – надежда?

– Бывают чудеса похлеще иного заклятия, – как-то уклончиво отвечает. – Это ты такая дремучая, потому как наш мир для тебя будто сказка. И воспринимаешь ты его словно ваш этот, как там… кинофильм смотришь.

– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, ошалев от таких слов библиотекаря.

– Бывал я у вас, – говорит. – Вернее, бываю порой. Вот и чаек мой тебе потому по вкусу пришелся. И медок оттуда, из твоей родимой России.

Шок? Нет, это как-то уж слишком мягко сказано. Сижу. Глаза вытаращила. И рот только открываю беззвучно, как рыбина, которую на берег выкинуло.

– Что ж ты думаешь, я столько лет живу и мир не посмотрел? Не-е-ет! Это Вал у нас затворник да мечтатель. Ему бы проклятие снять и личную жизнь наладить. Деток понянчить. А меня «жажда знаний» куда только не заводила. Хотя… я ведь тоже мечтаю… или мечтал… в общем, надежда еще теплится, хоть и слабенькая. Ты не представляешь, каково это, прожить больше двух сотен лет, так и не взяв вот в эти руки, – он выставил вперед свои сухонькие ладошки, – своего малыша, первенца. Неважно, кто это был бы – девчонка или пацан. Главное, свой – родной. Кровинушка… – грустно завершил он, и на какое-то время в каморке повисла тишина. – Ведь внешность мага – это всего лишь зеркало его души. Душа чахнет, теряет надежду и волю к жизни, и тело старится. А стоит поверить в чудо, и начнешь молодеть. Да вот только… Только там, на Земле, я порой и начинаю верить в чудо. Там люди другие, иные ценности и взгляды на жизнь. Потому и наведываюсь туда, иначе давно бы на нет сошел.

– Но когда?! Вы же, судя по разговорам, всегда при библиотеке были…

– Хех, – усмехнулся он. – Заклятие переноса иному аналогичному заклятию рознь. Нашлось и такое, что тут и мгновения не проходит, а там – годы.

– Здорово, – только и смогла выдохнуть я, представляя, какие перспективы открывает такая возможность. – А меня научите?

– Научу, – говорит. – Только ты сначала с бедой нашей управишься, а потом сразу вот и научу.

Вот же шантажист! Но главное, теперь я смотрела на свалившуюся на меня проблему совсем иначе. Раньше казалось, что это тупик, конец моей, по сути, никчемной жизни, что я не оправдала доверия, оказанного мне насмешницей-судьбой. А теперь… теперь эта проблема воспринимается всего лишь очередным этапом на пути к чему-то гораздо большему. И почему-то не осталось и тени сомнения в том, что я справлюсь.

– Но коль Селена в этой истории замешана, надо осторожнее быть, – бормочет тем временем маэстро. – Былое, оно неясно, каким боком выйти может…

– О чем вы? – не поняла я.

– Да была история, забылась, конечно… Влюблена она в Дортанса была…

– В ректора? – воззрилась я на библиотекаря.

– Ну а что? – видать, мужская солидарность взыграла. – Он мужчина видный, – говорит. – Плохо, что взаимностью ответил. Ох и скандал разразился тогда… У него ж жена, дети. Вот и гадай теперь, чью сторону примет, если кардинальные меры принять надо будет? Любовь – такая штука…