Читать книгу "Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова"

– Хорошо, – пообещал Ваня.

Поздним вечером я, навесив на лицо улыбку, остановилась у двери, отделанной исцарапанной пластиковой панелью, имитирующей натуральный дуб. Семья дипломата занимала квартиру в самом центре Москвы, на Садовом кольце, но дом был заполнен коммуналками, лифт отсутствовал, я поднималась по лестнице и обратила внимание, что косяки почти всех апартаментов украшает большое количество звонков. На элитное жилье здание никак не тянуло.

Дверь в квартиру Лизы распахнулась, на пороге появилась худенькая девочка в джинсах. Несмотря на душный июльский вечер, она куталась в мужской серый свитер.

– От папы посылку привезли? – хрипло спросила она, забыв поздороваться. – Давайте ее сюда.

Я мило улыбнулась:

– Меня зовут Лампа. А вы Лиза?

– Угу, – буркнуло худосочное бледное создание.

– Не дадите мне водички попить? – попросила я. – Запыхалась, пока поднялась.

– Сейчас притащу, – пообещала хозяйка и хотела затворить дверь, но я бесцеремонно вцепилась в ручку.

– Лиза, извините, а можно воспользоваться вашим туалетом?

Девушка нахмурилась:

– Зачем?

Вот уж всем вопросам вопрос! По какой причине люди ходят в сортир? Ясное дело, они там в футбол играют!

– Ехала долго, – запричитала я, – вот и приспичило, окажите любезность! Не беспокойтесь, я туфли сниму и ничего не запачкаю.

Елизавета уперла руки в бока:

– Че? Папахен велел вам разведку провести?

Я опешила:

– Кто?

– Отец, – огрызнулась Лиза, – попросил посмотреть, что у меня творится? Зайдешь внутрь, потом ему настучишь? Вали на…! А папахену передай: мне его подарки не нужны. Он в своей Африке десятый год сидит, сюда носа не показывает, думает, что в Москве до сих пор шампунь не достать, вот и шлет дерьмо!

Я округлила глаза:

– Я незнакома с вашим батюшкой. С посылкой катавасия приключилась. Моя подруга ее действительно из Африки привезла и к матери в Читу улетела, она на самолет опаздывала, вот и попросила меня помочь. Уж извините, подглядывать за вами мне не надо, я очень устала, хочу в туалет и при этом не прочь выпить воды. Вот такие полярные желания.

Лиза наморщила лоб, потом сменила гнев на милость:

– Шагай по коридору.

Я скинула туфли и через секунду об этом пожалела. В квартире царила ужасающая грязь. Полы здесь, похоже, последний раз мыли в день отлета дипломата на Черный континент, обои были местами оборваны, в люстрах не хватало лампочек, и пахло то ли гнилой капустой, то ли плохо работающей канализацией.

– Какая огромная жилплощадь, – воскликнула я, шествуя мимо закрытых дверей.

– Семь комнат, – неожиданно дружелюбно ответила Лиза, – пять я сдаю девчонкам из института. Только сейчас никого нет, они на летние каникулы уехали. Сортир прямо по коридору.

Я зашла в санузел и вылетела оттуда через пару секунд, зажав нос.

– Эй, я на кухне, – крикнула Лиза.

Не стану описывать бардак, возникший перед моими глазами. У стола сидел худой парень. Ему, в отличие от Елизаветы, было жарко, на тощих плечах юноши болталась майка-алкоголичка. Лиза налила из-под крана воды и протянула мне кружку, воняющую хлоркой.

– Где посылка? – резко спросил парень.

Я нажала в кармане на кнопку мобильного. Сейчас Олег получит пустую эсэмэску и поторопится ко мне на помощь.

– Не вижу пакета, – гундел юноша.

– Муж несет, – ответила я, – мне одной тяжело, да и страшно в позднее время по Москве бродить.

Лиза и Сергей засмеялись.

– Еще полуночи нет, – заметил парень, – народ тока веселиться начинает.

В ту же секунду раздался требовательный звонок.

– Это Олежек! – обрадовалась я.

Лиза ушла, Сергей, потеряв ко мне всякий интерес, встал и распахнул окно.

– Гадина! – завопил Вайнштейн. – Где твой новорожденный, падла?

– Не трогайте меня! – завизжала Лиза. – Сережа!

Из прихожей раздались звон, топот, я бросилась на шум. Олег стоял, расставив ноги, двое его охранников скрутили Лизу.

– Это она! – кричал бизнесмен.

– Сергей на кухне! – сказала я.

– Андрей, займись гадом, – приказал Олег.

Один секьюрити отпустил рыдающую девицу и с грацией носорога поспешил в направлении кухни.

– Попалась, паскуда! – потер руки Олег. – Где мои деньги? А?

Охранник встряхнул Елизавету, та зашлась в истерике.

– Тут никого нет! – крикнул Андрей.

Я вернулась в кухню и поняла: Сергей исчез.

– Под окном его нет, наружу он не выпрыгивал, – отрапортовал охранник, – я выглядывал.

– Шкаф открывал? – спросила я и распахнула створку «пенала».

Вместо полок с банками там была узкая лестница, круто уходившая вниз. Я ощутила себя идиоткой. Во многих старомосковских домах имеется черный ход, и ведет он прямиком на кухню. В девятнадцатом веке прислуге, тащившей продукты или дрова для отопления, не разрешалось пользоваться парадным входом.

– Удрал! – еще сильнее разъярился Олег. – Но ты, птица, осталась! С тебя и спросим. Ну-ка, разговори девочку, Витя!

Охранник отвесил Лизе звонкую оплеуху.

– Не смейте бить девочку! – возмутилась я.

– Ща ей куплю торт, – пообещал Олег, подошел вплотную к Лизе, взял ее двумя пальцами за подбородок и вкрадчиво промурлыкал: – Смотри, зая! Эта добрая тетя сейчас уйдет, она свою работу сделала, просто так тут задницу просиживать не станет. А мы с Витюшей и Андрюшей останемся.

Лиза попыталась вывернуться из рук Виктора, один из рукавов свитера у нее задрался, стали видны многочисленные синяки.

– Да ты у нас наркоша, – нежно пропел Олег, – еще лучше. Привяжем тебя к стулу и подождем. Через сколько тебя ломать начнет? А?

– Это не я, – зашептала Лиза. – Сергей придумал вместе с Гариком.

– Мальчиков тут нет, – прошипел Олег, – а ты есть! С тебя и спрос! Витя, давай ее…

– Я все расскажу, – закричала Елизавета. – Честно! Меня заставили! Я не хотела.

– Бедняжечка, – с фальшивым сочувствием закивал Вайнштейн, – Лампа, спасибо, можешь отправляться домой.

Я демонстративно скрестила руки на груди:

– Нет. Хочу присутствовать.

– Пожалуйста, останьтесь, – заплакала Лиза, – я их боюсь.

– Я никуда не уйду, – пообещала я, – но тебе лучше рассказать всю правду. Пошли на кухню, там можно сесть.

– Дельный совет, – кивнул Олег, – воспользуемся им, зая. И учти, если попытаешься ваньку валять, тебя никакая Лампа не спасет. Запевай, колибри!