Читать книгу "Светская львица за одну ночь - Бриди Кларк"

— “Нынешней весной возвращается мода семидесятых, производители шьют осветленные джинсы, в стиле ретро”.

Ребенок перестал плакать. Корнелия подняла брови и продолжала:

— “Для Хостона наступает новая эра…”

— Он тебе улыбнулся! Дай мне раздел про очки.

— Мы еще не дочитали, — Корнелия крепко сжала газету. Потом спросила, понизив голос: — Ты уже поговорила с Люси?

Она посмотрела в сторону, где сидели Люси и Элоиза. Увидев, что на Люси обтягивающие джинсы и блуза “Хлоэ”, а на запястье кожаные браслеты, Корнелия почувствовала себя в своем твидовом костюме безнадежным анахронизмом. Она была вынуждена скрепя сердце признать, что у новой пассии Уайета довольно приличный вкус. Интересно, кто ее стилист и нельзя ли его переманить. Может быть, это Элоиза, у нее великолепное чувство стиля. Посадив на колени по два ребенка, они по очереди читали им толстую книгу сказок. Показушницы.

Со дня свадьбы Тамсин и Генри Корнелия чувствовала себя униженной. Не могла пережить, что Уайет бросил ее посреди танца в толпе гостей и побежал спасать эту свою Люси от Макса. В эту минуту она вдруг поняла, что игра, которую он затеял, чтобы она побегала за ним, на самом деле и не игра вовсе. Корнелия видела, как он вывел Люси на воздух. Отсутствовали они довольно долго — за это время можно было выкурить не одну сигарету и даже не три, как прикинула Корнелия, — и она даже стала думать, не уехали ли они раньше времени домой, но они все-таки вернулись, раскрасневшиеся, не пытающиеся ничего скрыть, демонстрируя Корнелии свою близость и издеваясь над ней у всех на глазах.

— Пока не поговорила, но обязательно поговорю.

Фернанда взяла из корзинки на столе “Доброй ночи, Луна!” и раскрыла книгу.

— Так какого черта ты тянешь? Анна не рассылает приглашения! Нужно включить Люси немедленно!

— Как-то неудобно в присутствии Элоизы…

— Да что с тобой? — рявкнула Корнелия. С тех пор как Фернанда встречается с этим своим толстым уродом Паркером и его уродом-хорьком, она разнюнилась, и толку от нее никакого. — Забудь о моей просьбе. Я сама все сделаю.

Корнелия плюхнула своего малыша в кроватку и направилась в другой конец комнаты. Увидев ее, Элоиза и Люси покрепче обняли своих детишек, словно хотели защитить, и Корнелия почувствовала себя Злой Колдуньей Ист-Сайда. “Что это они испугались, съем я их, что ли?” — подумала Корнелия.

— Вижу, вы просто в своей стихии, — сказала она.

— Такие славные крохи, — отозвалась Элоиза. — Так бы и играла с ними.

— Ну, конечно, и я тоже, — Корнелия готова была закатить глаза, но удержалась. — Послушайте, Люси, мне нужна ваша помощь. В этом году меня попросили привлечь новых участников для гала-приема в Музее Вандербильта. Я должна организовать друзей и собрать там самую яркую и интересную публику. Хотите стать членом комитета по награждению спонсоров?

Люси растерялась.

— Я? Серьезно?

— Там всегда одни и те же старики, мне безумно не хватает людей молодых и полных энергии. Прошу вас. И не волнуйтесь, ничего особенного делать не надо. Вы просто приглашаете несколько друзей, надеваете платье от модельера, который спонсирует мероприятие — в этом году это Роланд Филипп, так что наряд будет изумительный, это гарантировано, — и позируете перед фотографами. Пожалуйста, соглашайтесь.

Люси задумалась. Потом улыбнулась, словно решила, что никакого подвоха тут нет. Вот идиотка.

— Хорошо, спасибо.

— Замечательно! Вы прелесть. Элоиза, вы ведь тоже примете участие?

— Обязательно, — сухо подтвердила Элоиза.

— Может быть, и Эл тоже можно включить в комитет? — спросила Люси.

— М-м… да, конечно! — Господи, до чего добренькая! В детстве она наверняка пропускала всех на площадке, кто хотел скатиться с горки. — Ну я побегу к своей крохе. Еще раз спасибо.

Корнелия чуть не вприпрыжку проскакала через комнату. Все оказалось слишком легко. Люси даже не догадывается, с кем имеет дело. Но скоро она это поймет — очень скоро.

Глава 19

Мередит Голт приглашает вас

на ужин и танцы по случаю

шестидесятилетия Говарда

31 января, в субботу, в 7 часов вечера,

“Уиндсонг” Ойстер-Бей, Лонг-Айленд.

Дресс-код: “чем скромнее, тем лучше”.

— И это все ради дня рождения? — шепотом спросила Люси Уайета, который шел с ней по коридору, вымощенному золотой плиткой. Скрипачи из симфонического оркестра, по шесть с каждой стороны, встречали их звуками серенады. Она поплотнее закуталась в соболий палантин, хотя не было холодно. — Этот шатер больше Дейвилла. Видно, немало бабла нахапал этот самый Говард.

— Леди никогда не скажет “бабло”, — заметил Уайет, и уголки его губ слегка приподнялись. — И уж тем более “нахапал”.

Люси не могла не признаться себе, что все-таки это очень приятно — появиться на таком вот празднестве под руку с таким спутником, как Уайет. Даже сейчас, когда она уже привыкла бывать на трех вечеринках за вечер и болтать со светскими снобами, она бы страшно волновалась без Уайета. Она видела его в смокинге десятки раз — вернее, в разных смокингах, все они хоть едва заметно, но отличались друг от друга, — однако всякий раз смотрела на него с восхищением. Оказывается, ты можешь считать человека высокомерным нахалом, и все равно у тебя ёкает сердце, когда он вдруг приглашает тебя провести с ним вечер, или идет к тебе через комнату с коктейлем, или просто возвращается из туалетной комнаты. Она не испытывала к Уайету никаких романтических чувств, но это не значит, что она была не способна оценить его удивительно привлекательную внешность и обаяние.

— Новоиспеченный аристократ — лет пять, как получил этот герб, не больше, — Уайет кивнул на герб семьи Голтов, украшающий тент. Герб был освещен софитом так ярко, что с судов в Ойстер-Бей-Харбор можно было разглядеть не только тигра в прыжке, но также стрелы со щитом. Тигр готовился растерзать раненую лисицу — кстати, по чистой случайности имя главного конкурента Говарда было Фокс — “Фонд частных инвестиций Фокса”.

— Ты просто не можешь не язвить, — Люси невольно рассмеялась.

Торжество по случаю шестидесятилетия было устроено в Уиндсонге — великолепном поместье Говарда с видом на залив, хотя сам особняк, в котором имелось семнадцать гостевых спален, сочли неподходящим помещением, потому что в его столовой могло разместиться всего двести человек, а гостей было приглашено восемьсот.

Внутри шатра — если такое гигантское и могучее сооружение можно было назвать шатром — имелось пять огромных помещений, и все они в точности воспроизводили “любимые места” Говарда: Метрополитен-опера (вкупе с Рене Флеминг, исполняющей арии под аккомпанемент камерного оркестра); его дом в Санкт-Морице; терраса с баром на крыше отеля “Рюсси” в Риме, вокруг фрески с изображением семи холмов Вечного города; раздевалка принадлежащего Говарду клуба Национальной футбольной лиги; просторный нос его стодвадцатифутовой яхты, которая большую часть года стояла на якоре на юге Франции.