Читать книгу "Неунывающие вдовушки - Ингрид Нолль"

Пришлось звонить в дверь, ключи я давно вернула. Кто откроет? Если Энди, может, броситься ему на шею? Шарканье в прихожей: нет, не он. Он ходит в одних носках. А, Цилли. Я и забыла, что ты существуешь. Она тоже встретила меня безо всякого восторга.

– А, это ты? – разочарованно протянула Цилли, как будто ожидала увидеть кого-то другого.

– Парни где?

– Никого нет. Знаешь, твои парни – настоящие дети! Подростки, ей-богу! Городят всякую чушь! Потащились во Франкфурт, в какую-то сауну. Как будто здесь их мало! Ждать будешь?

А что мне остается? Только ждать, сидеть и пить ромашковый чай с Цилли. То еще развлечение. Как же я устала! И, свернувшись калачиком на софе, я заснула.

Открыв глаза, я, как и сегодня утром, опять встретила ожидающий взгляд, только на этот раз это была не Пу. Феликс ждал, когда я проснусь.

– Уже вернулся?

– Больше двух часов у бабушки убирать нечего.

В дверь просунулась голова Цилли.

– Как сауна? Не угорел?

Феликс улыбнулся и посмотрел на меня с видом заговорщика.

– Я не ездил во Франкфурт. Не переношу парилки.

Я даже удивилась, до чего обрадовалась его словам.

Цилли оставила нас одних. Я приступила к инструкциям: весьма вероятно, что франкфуртской полиции захочется задать им несколько вопросов. Чтобы никто не путался в показаниях, я написала на листочке, когда Катрин и Пу якобы проживали в коммуналке.

– Придется врать под присягой? – скривился Феликс.

– Присягать не понадобится вообще! – заверила я.

– Как хоть выглядит эта твоя Пу? Мы ведь ее даже ни разу не видели.

Я достала из сумки фотографии, которые Кора сделала в отеле, и протянула ему снимок Пу. Но Феликс неожиданно заупрямился. Мне пришлось пустить в ход всю свою силу убеждения: скорее всего, вовсе не придется говорить с полицией, это так, на всякий случай.

Феликса я уговорила. Но с Максом и Энди придется тоже договариваться самой. Феликс не мог через их головы пообещать, что они ради нас будут обманывать власти.

Поздней ночью эти двое вернулись «из сауны» и оказались необычайно сговорчивы.

– Нет проблем! – сходу согласился Макс.

– Хочешь нас совсем закопать? – поныл по своему обыкновению Энди.

В эту ночь он не проявил ко мне никакого интереса и к себе не пригласил.

Встать пораньше не вышло. Только около одиннадцати меня разбудил Феликс и протянул мне телефон:

– Катрин звонит.

Я взяла трубку и жестом выставила Феликса из комнаты.

– Ты еще не знаешь? – затараторила Катрин. – Утренняя газета!

– Читай! – приказала я.

Войны борделей

В районе Гинхайм внимание жителей привлекла распахнутая настежь дверь одного из домов. На звонок никто не отвечал. В прихожей было сыро, а с верхнего этажа стекала вода. Сосед вызвал полицию.

В спальне дома комиссар Мюльбауер обнаружил труп владельца, застреленного в голову. Вторая пуля пробила водяной матрас. Очевидно, преступление совершено там же, где обнаружен труп. Убитый – один из содержателей борделя, расположенного возле Главного вокзала. Вероятно, недавно найденный на берегу Майна обезглавленный труп чернокожей женщины может быть связан с убийством в Гинхайме. Также разыскивается жена убитого, уроженка Таиланда. Полиция предполагает, что она похищена конкурирующей группировкой сутенеров и находится в опасности. Расследование ведется по всем возможным направлениям. Полиция обращается к гражданам за содействием. Телефон чрезвычайного отдела по делу Хильтера…

Катрин умолкла, ожидая моего комментария.

– Бдительные соседи! Смешно мне с них! – заметила я. – Дрыхнут как убитые, когда рядом стреляют. Ну, теперь ваш выход, девушки! Только пусть Пу идеально выучит роль. Тебя могут прослушивать, не забывай. Кроме того, подумай, откуда у вас вдруг взялась сиамская кошка. Это если какой-нибудь «бдительный сосед» заметил, что кошка пропала значительно позже Пу.

– Ой, да! – спохватилась Катрин. – О кошке я не подумала. Ее, кстати, зовут Лао-Лао. Если комиссар вдруг решит подшить ее к делу, пусть она будет моей кошкой. Скажи ребятам, что и Лао-Лао жила с нами в Дармштадте!

– Еще чего! Не буду. Я вообще уезжаю скоро.

Катрин снова помолчала, потом я услышала глубокий скорбный вздох:

– Ты забрала мои картины? Оставь их себе. Дарю!

Аттракцион невиданной щедрости! Ох, и тяжко же было тебе, старуха, решиться на такое!

– Правда? Спасибо, что ты обо мне не забыла. Я беру Матисса. Остальные пришлю тебе. Чао, Катрин! Привет Пу! Созвонимся!

Через час я уже мчалась по шоссе. Скорей бы оказаться во Флоренции! Но мой путь лежал через Гейдельберг и Шварцвальд. Родители Коры обрадовались моему появлению, жаль только, что со мной нет ни их дочери, ни моего сына.

– Кора тоже очень расстраивалась, что вы разминулись! – соврала я, забрала картины с чердака и откланялась.

Ближе к вечеру я добралась до Фрайбурга и с трудом нашла поворот на узкую проселочную дорогу, которая ведет через деревеньку к ферме, где загостился мой сын. Я слишком долго не приезжала, редко звонила и явилась без подарка. «Феррари» уперся в навозную кучу. Со всех сторон ко мне мчались Бэла, Йонас и свекровь в своем необъятном фартуке.

Мальчик выглядел здоровяком и ужасно напоминал Йонаса. Хорошо, что темперамент у него мой! Захлебываясь, Бэла лепетал без умолку обо всем сразу и первым делом потянул смотреть котят. Похоже, сын не страдал, что я так долго откладывала приезд.

Я собиралась было сразу же ехать дальше, но отказаться от ужина было бы совсем хамством. Пришлось согласиться и переночевать в комнате для гостей.

На ужин подали свиные ножки с картофельным пюре и маринованной фасолью. Я с тоской вспомнила об итальянской кухне. Тем и утешилась. Однако Бэла, который еще недавно не признавал ничего, кроме итальянской пасты, уплетал ножки за обе щеки и еще нахваливал стряпню своей бабули. Ах ты, предатель мелкий, хорошо, что Эмилия тебя не слышит!

Вскоре Бэла стал засыпать, и бабушка пошла его укладывать. Мы с Йонасом остались на кухне. Он заговорил о разводе: нам пора развестись, быстро, цивилизованно, по-дружески.

Зачем нам разводиться? Разве он собирается снова жениться? Зачем лишний раз тратить деньги на адвоката?

– Майя, мы давно расстались. Ты живешь в Италии. Наш брак – ошибка молодости. Лучшие годы уходят, каждый из нас сейчас еще сможет снова создать семью. Развод противоречит моей вере, ты знаешь, но здесь, в провинции, на такие вещи смотрят иначе. Тут все знают, что я женат, и, как ни глупо это звучит, ты отпугиваешь от меня всех девушек.

– Герлинда?

Йонас кивнул.