Читать книгу "Колечко взбалмошной богини. Дорога домой - Ольга Кандела"

— А если наниматель — человек, то бегут от него сломя голову, — просветила я юношу.

На этой печальной ноте в спальню вернулась Стаська, таща в руках целую гору каких-то баночек, скляночек и пузырьков. Мелкая с шумом вывалила все это на низкий прикроватный столик и вручила Дору скомканную бумажку.

— Вот, тут инструкция: чего, сколько и когда тебе пить. Мамочка твоя впихнула, — пояснила Стаська и отерла ладошкой вспотевший лоб.

Парень поморщил веснушчатый нос и хмуро покосился на предложенный ассортимент лекарств.

— Да, похоже, тебе без нас тут скучать не придется, — подколола я несчастного больного, на что тот лишь страдальчески возвел глаза к потолку. Кажется, не у одного феникса такая дурная привычка.

Я тут же вспомнила про Фауста и любовно погладила носочек с прахом, который для удобства подвесила к поясу. Погладила и спустя секунду испуганно отдернула руку. Провела пальцами по ладони, понимая, что обожглась. А когда полосатая ткань у меня на глазах начала тлеть, грозя расползтись в стороны, и вовсе запаниковала, не зная, что предпринять.

— Люба, живо отцепляй его! — резко скомандовал Дор, мигом выведя меня из ступора.

Я впопыхах отстегнула пояс брюк и скинула полуистлевший носок на пол.

— Только не на ковер… — застонал со своего ложа Дор, но предпринимать что-либо было уже поздно. Ткань полностью сгорела, а обретавшийся внутри пепел мягко замерцал и взвился в воздух.

— Окно открой, — последовала новая команда от хозяина комнаты.

— А? — только и смогла вопросительно промычать я, полностью охваченная представшим взгляду зрелищем. Над ковром уже вился целый миниатюрный смерч. Блестел, переливался красками, искрил. Помнится, когда Фрайо возрождался, это было не так завораживающе красиво.

— Люба! — вновь гаркнул гремлин, отчего я практически подскочила на месте. — Окно!

— Иду-иду… Чего кричать-то так?

Пришлось оторваться от созерцания и протопать к ажурным деревянным створкам в противоположном конце помещения.

— Потому что…

Дор не успел договорить, да и объяснения уже были ни к чему, ибо я лично узрела, как начали ходить ходуном створки, в которые кто-то или что-то отчаянно ломилось с противоположной стороны. В щелях свистел неистовый ветер, и можно было подумать, что на улице разыгрался настоящий ураган. Ярившаяся стихия чуть было не выбила окно, благо я успела в последний момент отодвинуть щеколду. Ветер ворвался в помещение, поднял в воздух бумаги, покоившиеся на письменном столе, взъерошил волосы, причем не только мне, но и Стаське с Дором за компанию, и принес с собой мерцающую пыль, в которой я не без труда узнала останки феникса.

— Фух, а я переживала, что, если не соберу весь пепел, Фауст не сможет нормально воскреснуть.

— Зря переживала, — хмыкнул Дор. — Фениксы отличаются поразительной живучестью. Особенно после смерти.

А мерцающий пепел меж тем собрался кольцом и начал усиленно уплотняться. И вот на обгорелом ковре появилось крупное, идеальной овальной формы яйцо. Да не простое. А какое бы вы думали? Правильно, золотое!

— И снесла курочка Ряба яичко. Да не простое, а золотое, — процитировала Стаська строки из известной детской сказки. — Дед бил, бил — не разбил. Баба била, била… А мыши у вас тут есть?

— Стася! — остановила я словесный поток сестренки и аккуратно, так, чтобы никоим образом не навредить, подняла с пола яичко. Теплое. Будто и впрямь только что из-под курицы-несушки. А мне, кажись, теперь предстоит стать наседкой…

— И как скоро он вылупится? — естественно, задалась вопросом, грея в руках переливающееся золотом гладкое яйцо.

— А я почем знаю? — развел руками гремлин.

— Я бы на твоем месте, Любка, лучше задалась вопросом, действительно ли скорлупа золотая? Прикинь, сколько деньжищ можно за нее выручить.

Кто о чем, а Стася все о злате думает. Кстати… Мы ведь за ним сюда и пришли! Вовремя это я вспомнила.

— Дор, а гони-ка сюда наши деньжата, — хищно оскалилась я.

— Ну вот, а я уж надеялся, вы про них забыли, — пошутил рыжий и без лишних вопросов вытащил из пространственного кармана наши драгоценные мешочки.

Пока Стаська трамбовала их в сумку, я осторожно «упаковывала» Фауста в честно стыренный у гремлина цветочный горшок.

— Ты б его еще в гнездо пристроила, — фыркнула сестричка, глядя, как я любовно обкладываю яйцо кружевными салфеточками.

Вот от них, кстати, Дор был только рад избавиться. Видимо, данный элемент интерьера, в отличие от заботливой мамочки, разложившей салфеточки по всем поверхностям комнаты, самого обитателя комнаты ничуть не вдохновлял.

Закончив со сборами, мы поспешили откланяться. Времени и так уж много, а выезжать из города к ночи совсем не дело.

— Ну, нам пора, — оповестила я и потихонечку направилась к двери, раздумывая, стоит ли оставить сестрицу и рыжего наедине. Ну, мало ли, им попрощаться надо. Или еще чего.

Однако Стаська меня удивила. Резво вскочила с постели больного, закинула за спину сумку с деньжатами и со словами «ну, бывай» развернулась на выход.

Дора такой вариант прощания явно не устроил. А потому он резво ухватил сестрицу за запястье и, рывком притянув к себе, чмокнул в губы.

— Еще увидимся, — пообещал парень, отпуская ошарашенную Стаську. — Хорошей дороги.

— Спасибо, — откликнулась я и первая выскочила за дверь.

В груди отчего-то нестерпимо щемило, и в голову вновь полезли совсем невеселые мысли, от которых никак не получалось откреститься. Понимает ли Дор, что мы вряд ли еще свидимся? А Стася? И что будет, когда нам с Фаустом настанет пора прощаться?

До постоялого двора шли молча. Стаська была сама не своя. На девичьем личике цвело мечтательно-задумчивое выражение. Настолько задумчивое, что я от греха подальше взяла ее под руку — вдруг еще врежется куда ненароком. Влюбленность вещь такая — ничего вокруг не вижу, никого не замечаю, все мысли об одном.

Впрочем, мои собственные мысли не так уж далеко ушли от Стаськиных. Я раздумывала, когда же вылупится феникс. И сколько времени понадобится ему для взросления. Помнится, у Фрайо ушло два дня на то, чтобы полностью вырасти и перевоплотиться. Надеюсь, и сейчас будет так же. Большего мы просто не можем себе позволить, да и, признаться честно, я уже начала скучать по своему вредному блондинчику. Не хотелось бы последние дни в этом мире провести в одиночестве. Да и, чувствую, без крепкого мужского плеча в дороге нам придется тяжко. А наш юный Херувимчик, как ни крути, на роль телохранителя совсем не тянет. У него даже своего оружия на первый взгляд не было. А мечи Фауста он спрятал в пространственном кармане, поклявшись, что там они будут в целости и сохранности.

Ну, надеюсь, Хевирим окажется хотя бы хозяйственным.

В последнем удалось убедиться почти сразу. У дверей постоялого двора нас ждал дилижанс, запряженный тройкой поджарых лошадок. Рядом крутился Хевирим, который, завидев наше приближение, тут же приветственно помахал рукой, подзывая ближе.