Читать книгу "Заново рожденные. Удивительная связь между страданиями и успехом - Ли Кравец"

* * *

«Травма наносит удар по процессам смыслообразования, поскольку она лишает людей ощущения комфорта, которое дают привычные системы смыслообразования, — пишет психолог и известная поборница культурно ориентированной терапии Лаура Браун в своей книге «Культурная компетенция в терапии травмы» (Cultural Competence in Trauma Therapy). — Она учит их, что, говоря словами молитвы, которую евреи повторяют ежегодно в Йом Кипур, “нет за ними добрых дел”.

Лучшее, пишет Браун, что религия может предложить своим адептам, — это «избавление от ощущения бессмысленности и случайности существования, не важно, поклоняются ли они Вишну, возносят ли молитвы Аллаху, читают ли “Отче наш” или “Шма Исраэль”, едят ли только кошерную пищу или придерживаются вегетарианской диеты, дали ли они обет безбрачия или нет. Эти и другие ритуалы человеческого бытия дают им возможность наполнить свою жизнь смыслом, несмотря на очевидное его отсутствие, и заключить хаос в рамки порядка».

Но Майклу Бусси не повезло — его вера была иного рода. С юных лет религия учила его, что Бог не просто суров, он преисполнен гнева — идея, которая превратила травму в бесконечную череду страданий. Но теперь все было по-другому. «Я по-прежнему верил, что должен всем сердцем, всей душей, всем своим существом любить Господа и что мы должны возлюбить ближнего своего как самого себя, но что касается догматов, теологии, представлений о порядке, иерархии и богословских споров о сексуальной ориентации, толку от всего этого не было никакого, — говорит он. — Мне не оставалось ничего другого, как поверить, что Библию написали люди, движимые желанием рассказать о Боге, и иногда ее авторы ошибались».

Повторяя выводы, сделанные Гейл Айронсон в исследовании с участием ВИЧ-положительных пациентов, Браун пишет в своей книге, что одни формы религиозных верований лучше помогают справиться с последствиями травмы, чем другие. «Системы верований, в которых между милостью божества и буднями земного существования нет прямой связи, могут стать опорой для тех, кто пережил травму, — пишет Браун. — Религиозные убеждения, рождающие ощущение личной связи с по-отцовски заботливым Богом, также могут стать инструментом защиты: не случайно многие выжившие после травмы люди рассказывают об утешении, которое им дает молитва и ощущение того, что Бог слышит их, пусть даже это не приводит к немедленному избавлению от боли и облегчению страданий».

В своих духовных странствиях Майкл пришел именно к таким представлениям, и они дали ему силу жить дальше. Так религия из тяжелого бремени превратилась в источник истинного покоя. Также благодаря ей он снова обрел цель в жизни, которой у него не было многие годы. Он решил все исправить.

«После моего ухода Exodus стала еще опаснее. Вокруг нее сформировалось целое движение против гомосексуалистов. Я презирал себя за то, что так долго молчал, — говорит Майкл. — Я оставался верующим, но мне теперь казалось, что нет никакой нужды отказываться от веры или сексуальной ориентации. Их можно было совместить. В этом была суть, а не в никудышной психологии, никудышной науке и гомофобии, которые пропагандировала Exodus. Когда я был одним из руководителей этой организации, я не мог даже представить себе, что когда-нибудь стану на защиту тех, кто оставил попытки изменить свою ориентацию или окажусь в составе небольшой, но постоянно растущей группы лидеров экс-экс-геев». Но именно это с ним и произошло — иначе он, как родившийся заново, поступить и не мог.

Ранее, еще до смерти Гари в 1991 году, он уже кое-что пытался сделать. В их отсутствие организация стала частью сети, состоящей из сотен миссий в 17 странах. Гари заявил, что совесть не позволяет ему больше молчать. Но Майкл сомневался. Он понимал, что им есть что терять. Публичность могла поставить их в уязвимое положение как раз в то время, когда Майклу нужно было сосредоточиться на заботе о Гари. Но Гари был непреклонен. Так что Майклу пришлось созвать небольшую пресс-конференцию, чтобы предупредить других о вреде терапии, направленной на смену сексуальной ориентации. Реакция была неоднозначной. Например, некоторые представители гей-сообщества с одобрением восприняли их смелый поступок, тогда как другие обвинили их в том, что у них самих руки в крови. Что касается Exodus, члены этой организации предприняли шаги к тому, чтобы дистанцироваться от Майкла и Гари, не останавливаясь ни перед чем, даже перед ложью, направленной на принижение их участия в ее основании. Несмотря на то, что в самой организации тогда уже разгорались споры об эффективности репаративной терапии, Exodus продолжала отвергать любые намеки на пагубность ее методов или на необходимость прекращения своей деятельности. Не в силах дальше отстаивать свою точку зрения, Майкл решил, что пора остановиться.

И вот настал день, когда, пережив духовное преображение, он, движимый своими новыми убеждениями, твердо решил исправить ошибки прошлого. Случилось это 27 июня 2007 года.

«Меня зовут Майкл Бусси. Я хочу поблагодарить вас за готовность выслушать мою историю. Тридцать лет назад я помог создать Exodus International. Сегодня я здесь, чтобы извиниться — так он начал открытое письмо к людям, прошедшим через Exodus. — Сегодня я… горжусь тем, что я гей. Но тридцать лет назад я этим совсем не гордился. Более того, все время, пока я рос, я ненавидел свои чувства к другим мужчинам. Я сносил оскорбления, угрозы и побои… Я мечтал о том, чтобы стать гетеросексуалом. Но как? Приблизительно в возрасте 12 лет я начал поиски “лекарства” от гомосексуализма… [Но сегодня я] в числе самых ярых критиков Exodus — и вовсе не потому, что я “оставил надежду”. Напротив, я хочу заявить, что Бог любит каждого — и что Божья любовь действительно способна менять жизни людей. Мою она уж точно изменила. Правда, она не сделала меня гетеросексуалом.

Я обрел гармонию, примирив сексуальность и духовность, — продолжает он. — Я надеюсь, что другие смогут сделать то же самое».

Несмотря на активную позицию Майкла, осуждение со стороны общественности и даже жаркие дискуссии в самой организации, Exodus отказалась прекращать свою деятельность. Поэтому, когда Майкла пригласили принять участие в съемках с участием президента Exodus International Алана Чэмберса для проекта телеканала Опры Уинфри «Наша Америка с Лизой Линг» (Our America with Lisa Ling), он кое-что придумал.

В тот период он вел онлайн-занятия с группами, состоявшими из сотен людей, которые пытались оправиться после пагубных последствий репаративной терапии. У многих из них отмечались посттравматическое стрессовое расстройство и депрессия. Майкл попросил членов групп отправиться вместе с ним на съемки. Оказавшись в одной студии с Аланом Чэмберсом, Майкл и другие пострадавшие от терапии поделились своими историями. «Мы заставили его слушать. К концу съемок все плакали, — рассказывает Майкл. — Рассказчики плакали, съемочная группа плакала. Даже жена Алана не могла сдержать слез».

18 июня 2013 года совет директоров Exodus выступил с неожиданным заявлением, в котором извинился перед гей-сообществом за свою роль в распространении заблуждений. На следующий день на съезде членов Exodus International, который оказался последним, Алан Чэмберс объявил, что организация навсегда закрывает свои двери.