Читать книгу "Ласковый деспот - Энн Хэмпсон"

— Случайно, ты думаешь? — мрачно переспросил он и задумался. — Я сказал, что люблю тебя, когда она довольно коварно сообщила, что ты снова ездила к Рейнеру в понедельник.

— А, так это Урсула тебе доложила! Но откуда она узнала?

— Ей бросилось в глаза, что ты поставила машину дальше, чем обычно, и решила, что здесь что-то не так. Ей стало любопытно узнать, почему ты поставила машину так далеко, чтобы ее не было видно из окна гостиной… — Он замолчал, нахмурился, потом продолжил: — Она сказала, что идет зачем-то наверх, или там, в другую комнату, а сама в это время поспешила на улицу, к твоей машине. Там она увидела занавески и обо всем догадалась. Тем более ты упомянула, что торопишься.

— И она все это тебе рассказала? — Клэр трудно было в это поверить.

— Пришлось. Я сразу не поверил ей, и она вынуждена была привести мне доказательства. Вот и рассказала подробности.

— Но как она могла? Да еще в такое время!

Саймон пожал плечами. Казалось, ему неприятно говорить об этом. Но все же стал рассказывать дальше:

— До тех пор я испытывал к ней глубокую жалость и сочувствие. Даже несмотря на то, что Урсула шпионила за тобой и выдумывала всякие небылицы. Я-то знал, что твой приезд стал для нее большим ударом. Понимаешь, дело в том, что мы с ней как-то раз, вскользь, очень туманно, обсуждали возможность создания семьи — просто потому, что я чувствовал, Линди нужна мать. Урсула открыто заявила, что не любит и никогда не сможет полюбить девочку. Впрочем, надо сказать, Линди в то время была трудным ребенком. Впрочем, не важно. Ваз Урсула так сказала, вопрос о нашей свадьбе отпадал. Но я знаю, бедняжка все равно пыталась убедить себя, что, не появись ты, она раньше или позже стала бы моей женой. — Саймон замолчал, глядя на Клэр с огромной любовью и нежностью. — И вот, когда она напоследок попыталась рассорить нас, я сказал ей правду — что люблю тебя и женюсь на тебе во что бы то ни стало. — Он нахмурился. — Я обещал ее отцу в свое время, что устрою все дела с поместьем, и сдержу это обещание. Но никто не будет так рад ее отъезду во Францию, как я, — можешь мне поверить!

— Но наверняка она знала, что тебе не понравится ее шпионство, нашептывание всяких гадостей, как ты думаешь?

— Да, но ей было наплевать на осторожность, Клэр. Урсула поняла, что шансов у нее нет. Просто догадалась, что ты скрываешь свои поездки к Кену, и решила, если я узнаю о том, что ты все же поехала, я устрою тебе скандал, ты не выдержишь и уйдешь от меня.

Дрожь прошла по телу Клэр от страшного плана мести Урсулы, с помощью которого она надеялась напоследок разлучить их. А ведь бессовестная была близка к успеху — если бы Саймон не проявил решимости и не отказался наотрез принять назад кольцо.

— Саймон… — Она вновь спрятала лицо на его груди, словно боясь расстаться с ним.

Мужчина крепко обнял ее, будто старался защитить.

— Если бы ты знала, как я ждал этого момента, — прошептал он. — Клэр, любимая…

Его губы вновь прильнули к ее губам, и Клэр показалось, что огромная волна счастья захлестнула ее, после недолгого сопротивления унеся в блаженное забытье. Как сквозь сон она услышала вскоре:

— Я хочу рассказать тебе про воскресный вечер. Я просто с ума сходил от ревности, когда узнал, что ты опять у священника. Мне нет прощения, даже не стану оправдываться. Но я хочу тебе объяснить, что произошло потом.

— Когда ты целовал меня?

— Я просто хотел узнать, как ты будешь реагировать на мои поцелуи. Мне казалось, я пойму, любишь ты Рейнера или нет. Но на самом деле я не хотел быть с тобой грубым, дорогая, поверь. Просто я так долго сдерживался — и это единственное объяснение моей грубой страсти. Но я тогда даже не понимал, что груб. Я только видел, что тебе противны мои поцелуи, и принял это за доказательство того, что ты любишь другого.

— И тем не менее ты отказался разорвать помолвку… — Клэр с восторгом взглянула на любимого. — Хотя считал, что я люблю другого.

— Я ни за что не отпустил бы тебя, ни за что! — В его голосе слышалась прежняя несгибаемость. И через секунду он крепко прижал ее к себе и сказал с глубокой нежностью: — Ты уже тогда была моя, Клэр, а я никогда не отдаю то, что принадлежит мне…