Читать книгу "Кровь океана - Дмитрий Янковский"

– А… – Лицо Делягина закаменело. – Учат у вас жесткие решения принимать. Я бы не смог так.

Разведчица нахмурилась.

– Самое время для морализаторства, – недовольно заметила она. – Он пожертвовал теми, кого уже было не спасти. Те, что погибли под пулеметным огнем, уже были все равно что мертвы. Иначе он не спас бы вообще никого.

– Я его не осуждаю, – покачал головой Делягин. – Но сам бы так не смог. Нас с вами разному учат, по всей видимости.

Ничего не ответив, Савельева спустилась этажом ниже в помещение, отведенное для отдыха бойцов. Там было тихо – большинство спасенных спали прямо на полу, кто-то тихонько уплетал консервы из сухого пайка, другие молча сидели, таращась в полутьме, разбавленной светом единственной керосиновой лампы.

– Кравченко! – негромко позвала майор, чтобы не тревожить спящих. – Мне нужны инструменты из твоего ранца…

– Это тот, что за пулеметом был? – раздался из темного угла знакомый голос сержанта Макарова. – Спекся он…

– Что значит спекся? – удивилась разведчица.

– А то и значит. Ракоскорпион в него дротик метнул.

– У них же карбоновая броня! Какой ко всем чертям ракоскорпион? – возмутилась майор. – Какой дротик?!

– Отравленный. – Сержант встал, шагнул к майору и поднял за лямку знакомый штурмовой ранец. – В шею попал выше брони. Насмерть. – Он вздохнул. – А вещички я прихватил. Так и знал, что там что-то нужное. Если ваши исследования, сударыня, нас еще и спасут, я вам по прибытии на базу розочку с клумбы сорву. – Он опустил ранец у ног женщины.

– Еще раз схамите, товарищ сержант, я вас лично запру в подвале с бакланами, – сквозь зубы пообещала она. – Без оружия! Доложите по форме, что произошло!

– Ехали назад, товарищ майор, – послушно принял официальный тон Макаров. – Твари стали поджимать с запада. Ваш этот Кравченко молотил из пулемета. Довольно результативно, надо признать. У него вообще к пулемету рука лежит… – Во взгляде Макарова мелькнул стальной блеск. – И тут вдруг раз… Замолчал пулемет. Ну, мы добрались до маяка, я в кузов, а там уже хладный, что называется, труп. И дротик торчит из шеи. Зря он шлем снял, думаю. Оплошность с трагическими последствиями…

– Черт… Ты… – Савельева стиснула кулак, словно собираясь со всей дури двинуть сержанту, который был на голову выше нее, в глаз. – Это ты его убил, тварь! Я видела, как вы дрались!..

– Да что вы, товарищ майор! Как я с такой махиной мог драться? Он меня пнул, я отлетел. Другого выхода у него не было, признаю. Потом он доделал свою… работу. И мы поехали назад. – Он покачал головой. – Что за день такой сегодня? Всех собак на меня вешают! Один – одно, другая – другое…

– Да зачем он шлем снял?!

– Откуда же я знаю? Взопрел, наверное…

Разведчица рывком закинула на плечо ранец погибшего штурмовика и вышла на лестницу. Сначала собиралась спуститься вниз, чтобы осмотреть девушку, потом все же не выдержала, поднялась к Делягину и рассказала о своих сомнениях по поводу Макарова.

– Преступная натура вылезает во всем, – согласился капитан. – Похоже, беды с ним не миновать. Постарайтесь не потерять его штык-нож, он нам понадобится, когда вернемся в расположение части.

Делягин взял нескольких морпехов, спустился с ними на этаж ниже, обезоружил Макарова и объявил, что тот арестован по подозрению в убийстве, а также по неснятому обвинению в пособничестве врагу. После чего позвал Уэйна и велел сопроводить арестанта в подвал.

На всякий случай местных сидельцев, ранее пострадавших от рук сержанта, предупредили, что любая попытка нанести ему увечья будет караться жесточайшим образом вплоть до расстрела. На это Макаров только хмыкнул:

– Дал в рыло один раз, навешаю при случае и еще. Их всего четверо! Не извольте беспокоиться…

Савельева не могла отделаться от противоречивых чувств на протяжении всей процедуры ареста. Но когда лязгнула, закрываясь, дверь подвала, майор взяла себя в руки и, вернувшись в студию-кухню, приступила к обследованию девушки.

Тесты зрачков говорили о пониженных рефлексах, но как выяснилось, структура сознания не была нарушена, девушка не сошла с ума, не находилась под воздействием наркотиков, просто, что называется, слишком глубоко ушла в себя под действием очень сильных эмоциональных переживаний.

К тестам незнакомка относилась с полным безразличием, но когда Савельева хотела провести гинекологический осмотр, чтобы уточнить, была ли девушка изнасилована, та отреагировала чрезвычайно бурно. Она закричала – протяжно, громко, отпихнула майора ногами, вскочила и прижалась спиной к стене. В глазах ее медленно, но уверенно начала проявляться осмысленность.

– Спокойно! – Савельева подняла обе руки и демонстративно отложила инструмент. – Я ничего не буду делать. Все! Ничего. Понимаешь? Ответь, ты понимаешь меня или нет?

Разведчица повторила вопрос на английском и вполне приличном китайском. Незнакомка в конце концов кивнула, но непонятно было, на какой именно язык она отреагировала. Ее реакция по-прежнему была чрезвычайно заторможенной.

– Ты видишь, я женщина, – Савельева перешла на английский язык, решив, что для незнакомки он является родным с максимальной долей вероятности. – Не смогу сделать тебе ничего плохого. Инструменты я убрала. Все, успокойся.

Девушка осторожно опустилась на корточки, не отрывая спину от стены. Подтянула одеяло и накрыла им голые ноги. Вместе с осознанием окружающего мира к ней возвращалось и чувство стыда.

– Есть хочешь? – миролюбиво спросила разведчица, опасаясь приближаться, чтобы не спугнуть начавшую оттаивать девушку. – Когда ты ела в последний раз?

Незнакомка не отвечала, но Савельева была уверена, что вторичный шок при попытке гинекологического осмотра сработал как пусковой механизм выхода из ступорозного состояния. Девушка словно вынырнула на поверхность, все больше возвращаясь к реальности. По глазам, по едва заметным мимическим проявлениям было видно, что девушка все понимает. Просто не хочет говорить.

Нужен был какой-то психологический прием, на который она не сможет не прореагировать действием. Один раз так уже вышло – попытка медосмотра включила у девушки инстинкт самосохранения. Клин клином вышибают, как говорится, шок шоком. Но теперь требовалось не экстремальное воздействие, а наоборот, очень мягкое, способное включить такие же древние, как и шоковые, но более бытовые психологические механизмы.

Одеялом она уже прикрылась – это хороший знак. Возможно, вид еды вызовет интерес и аппетит.

Осторожно, медленными движениями, чтобы не напугать незнакомку, майор ФСБ достала из ранца картонную коробку с сухим пайком. Там были банка перловой каши с мясом, рыбный паштет и овощное рагу. Начать решила с рагу. Вытащив из ножен одолженный Делягиным клинок, Савельева хотела было вскрыть банку, но чуть не поранилась, так как от первого же нажатия лезвие штык-ножа отломилось у самой рукояти.