Читать книгу "Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе - Дмитрий Зубов"

Все это отняло много сил, рабочей силы, отвлекло буксиры от их основной работы. Да и сама «Бира» вступила в строй лишь через четыре месяца – в конце сентября 1942 года. Следовательно, Ленинград недополучил сотни тонн продовольствия.

Однако, с другой стороны, майские удары по Осиновцу и Кобоне, хотя, без сомнения, и осложнили начало навигации на Ладоге, остановить или серьезно затруднить ее все же не смогли. Таким образом, основная цель, ради которой они и затевались, так и не была достигнута. Например, уже 30 мая общий объем грузов, перевезенных судами через озеро по малой трассе, составил 4079 тонн, а на следующий день превысил 5 тысяч тонн. Правда, это все равно было меньше установленного планом минимального уровня в 6 тысяч тонн грузов в день.

И в налетах на корабли Балтфлота на Неве и на Ладогу немцы неожиданно для себя столкнулись с сильным противодействием сил ПВО, которые заранее получали уведомления о приближении противника с радиолокационных станций. Но здесь картина была двойственной. С одной стороны, пилоты бомбардировщиков люфтваффе в один голос сообщали о мощном зенитном огне и об интенсивных атаках истребителей. Им «вторили» советские зенитчики и летчики-истребители, утверждавшие, что «фашисты за два дня потеряли 76 самолетов». Но, с другой стороны, фактические потери 1-го авиакорпуса в ходе налетов 28–29 мая составили всего лишь три самолета. И это говорило о том, что в действительности ПВО ладожских портов, несмотря на всю пальбу зениток и вылеты перехватчиков, оказалась неэффективной.

Как бы там ни было, но советское командование сделало практические выводы из майских ударов по ладожским портам. Учитывая крайнюю важность сохранения и поддержания судоходства, 4 июня на базе Ладожского и Свирьского бригадных районов ПВО был создан единый Ладожский дивизионный район ПВО. Его командиром был назначен генерал-майор артиллерии С.Е. Прохоров, а военкомом – полковой комиссар И.М. Телятников. Командующий так называемой группой истребительной авиации генерал-майор Жданов был по сложившейся практике подчинен Прохорову на правах заместителя командующего диврайоном по истребительной авиации[150].

Глава 2. «Лягушачья икра»

Взрывающиеся «десантники»

Сразу после авиаударов по кораблям Балтийского флота в Ленинграде в конце апреля, по приказу главного командования люфтваффе в штабе 1-го воздушного флота была разработана операция по минированию фарватеров в районе Кронштадта и Ленинграда под кодовым наименованием «Лягушачья икра» (Froschlaich). Ее целью было окончательно запереть крупные корабли советского флота в устье Невы и не допустить выхода подводных лодок в Балтийское море.

Постановка мин была поручена KG4 «Генерал Вефер». Первоначально операция была запланирована на 10 мая. Однако к этому времени лед в восточной части Финского залива и в районе острова Котлин еще не растаял. Кроме того, не удалось своевременно завезти достаточное количество донных мин. Сказалась также затянувшаяся весенняя распутица и плохое качество покрытия на аэродромах 1-го воздушного флота, в том числе Рига-Спливе, где базировались «Хейнкели» KG4. Самолетам предстояло каждый раз взлетать с двумя электромагнитными минами под фюзеляжем, весившими по 1 тонне каждая[151].

В результате операция несколько раз откладывалась и была назначена на конец мая. К этому времени все три группы эскадры специально перебазировались на аэродром Проверен в Восточной Пруссии. С этой авиабазы KG4 и начинала свою затянувшуюся «командировку» на Восточный фронт в 1941 году. К концу мая подразделение располагало 78 самолетами, из которых 49 находились в пригодном для полетов состоянии. Значительную часть парка составляли уже стандартные He-111H-6, имевшие внутренние бомбоотсеки.

Прошедшая зима далась эскадре оберста Ханса Йоахима Рата[152]нелегко. После окружения немецких войск в районе Демянска и Холма «Хейнкели» использовались в основном в роли транспортников, сбрасывая контейнеры с грузами, а также выступали в роли тягачей для грузовых планеров Go-242 и DFS-230.

Полеты проходили в условиях сильных морозов и метелей, машины плохо заводились, расходовали чрезвычайно много топлива (что сокращало дальность) и часто покрывались льдом в воздухе. Из-за плохой погоды и туманов вылеты часто проходили на небольшой высоте, в связи с чем бомбардировщики постоянно рисковали попасть под обстрел с земли. И если до этого потери носили единичный характер, то только с 1 февраля по 11 марта эскадра безвозвратно потеряла 9 самолетов и 16 членов экипажей.

Тем не менее KG4 все еще оставалась эскадрой стратегических бомбардировщиков, которой поручались наиболее ответственные задания. Таковым и стала операция «Лягушачья икра».

Все вылеты предполагалось выполнять только по ночам. Для того чтобы усложнить жизнь советской ПВО, был разработан следующий маршрут. Следуя на северо-восток, «Хейнкели» должны были миновать южное побережье Балтики в районе Копорского залива. Затем, не меняя курса, они пересекали Финский залив. Достигнув его северного берега около городка Терийоки, они поворачивали на юго-восток и некоторое время шли вдоль побережья, занятого финскими войсками. Оказавшись на траверзе острова Котлин, бомбардировщики ложились на курс 180° и шли прямо на Кронштадт. Выйдя в намеченный район, они с высоты 500–600 метров сбрасывали мины, после чего снижались до высоты бреющего полета и уходили на юго-запад, в сторону темной части горизонта. Подобный маршрут позволял минимально сократить время нахождения самолетов в зоне действия противовоздушной обороны Советов.

Вечер 28 мая над Финским заливом выдался ясным и безветренным. На море был штиль, лишь мелкие волны тихо накатывались на изрешеченные осколками пирсы и причальные стенки Кронштадта. База была уже не той, что год назад. Все крупные корабли давно ушли в Ленинград, и на рейдах стояли только тральщики, минные заградители, «морские охотники», сторожевики и торпедные катера. Теперь они вели свою малую войну среди шхер и островков Финского залива. Лишь обшарпанные подводные лодки напоминали о былой мощи Балтийского флота. Да и тех осталось немного. К этому времени от взрывов мин, ударов авиации и по иным причинам погибли 27 субмарин, то есть почти половина от имевшихся в начале войны. Своеобразным «украшением» базы надолго стал обрубок линкора «Марат», остававшийся на том самом месте, где его поразил Ханс Ульрих Рудель 23 сентября прошлого года. В порту и городе виднелось множество разрушенных и обгоревших зданий, но символ Кронштадта – Морской собор – по-прежнему выделялся своей серой громадой.