Читать книгу "Волчья стая - Александр Бушков"

Гейнц залпом осушил наполненный на четверть стакан, браворявкнул:

– Попытаемся что-нибудь придумать, герр штурмфюрер!

Не спеша, вразвалочку подошел к Нике, звонко похлопал поголому животу, кривляясь, будто двойник какой-то новой эстрадной звезды (Вадимзабыл название рок-группы), пощекотал за грудь, с чувством продекламировал вмертвой тишине:

И не увидите вы жен

в порочных длинных платьях,

что проводили дни, как сон,

в пленительных занятьях:

лепили воск, мотали шелк,

учили попугаев

и в спальни, видя в этом толк,

пускали негодяев…

Ника смотрела на него с ужасом, беззвучно всхлипывая. Онзаглянул ей в глаза, ухмыльнулся:

– И никакого хамства, что характерно. А бывалоча выходиттакая вот стерва из импортной тачки, дыша духами и туманами, и не дай богпопробовать с ней познакомиться. Посмотрит, как рублем ударит, и нежнымголоском проворкует: «От вас, любезный, портянками пахнет…»

– Я же вас никогда не видела… – пролепетала она.

– А какая разница, звезда моя? Тенденция, однако…

Гейнц зашел ей за спину, неторопливо спустил штаны, грубонакрыв ладонями груди, притянул к себе, через секунду она вскрикнула на всюкомнату, задергалась, пытаясь вырваться, по исказившемуся лицу ручейком теклислезы.

– А потом еще одного позовем, – невозмутимо сообщилаВадиму Маргарита, раздувая ноздри в некотором возбуждении. – И еще одного,такая очередь потянется…

Он сидел, стиснув зубы. Ника колыхалась в такт грубымтолчкам, охая от боли. Гейнц хрипловато хохотнул:

– Что ж ты женушку в очко не пользовал? Совершеннонеразработанная жопка…

И продолжал стараться, шумно выдыхая воздух, нагнув Нику кполу, насколько позволяла веревка. Маргарита не сводила с них затуманившихсяглаз, водя языком по губам, происходящее казалось Вадиму уже совершеннейшейнереальностью, в самом деле напоминавшей ад, – и он в каком-то оцепенениисмотрел, не отрываясь. И вдруг ощутил совершенно неуместное ощущение…

Маргарита заливисто рассмеялась. Вадим ничего не мог с собойподелать, да и не пытался. Возникшая помимо воли эрекция была на удивлениемогучей, забивая все остальные чувства, даже страх.

– Шарфюрер! – весело позвала она. – Посмотрите,какие номера наш клиент тут откалывает!

Гейнц никак не реагировал – стоял с полузакрытыми глазами,шумно дыша, вцепившись растопыренными пальцами в Никины бедра. Сыто улыбаясь,глянул через ее плечо – Ника уронила голову, растрепанные волосы закрыли лицодо подбородка – не спеша подошел, неторопливо застегиваясь. Хмыкнул:

– Замысловатые у него рефлексы… Фрейлейн Маргарита, вы у насотличный специалист, я перед вами неприкрыто преклоняюсь, но в данном случаеваши психологические этюды не годятся. Мне, конечно, приятно было оттрахать этусучку, но нужно думать о деле… Времечко-то поджимает. Предпосылка у вас быланеверная, согласитесь.

– Ну, согласна… – чуть сердито вскинула голову Маргарита.

– Это же, простите за выражение, самый натуральный хомоновус[1], мало общего имеющий с прошлым сапиенсом. Конечно,можно попробовать, выдернуть у крошки пару ноготков, но я в успехе сильносомневаюсь. Мы его лупим по кошельку, а это, согласно Марксу с Энгельсом, иесть самое мучительное для буржуа. Говоря беспристрастно, не во всемзаблуждались наши Карлсон с Энгельсоном. Есть мысли и цитаты, вовсе даже непотерявшие актуальности… Капитал-то у нас как раз тот – Марксов,первоначально-накопительный, это западный мир давно уже Карлушкины теории перерос,а наш в них укладывается без сучка без задоринки. Короче говоря, можно, япопробую простые народные средства?

– Валяйте, – раздраженно бросила Маргарита. – Могуполностью вам передоверить допрос.

– Бога ради, не обижайтесь…

– Да что вы, – фыркнула златовласая ведьма. –Ей-же ей, есть более приятные занятия…

Она отпустила свободный конец веревки, освободила Никинызапястья и, полуобняв ее, повела из комнаты, воркуя на ухо:

– Пошли, золотко, вместе посудачим про грубых, брутальныхмужиков, без которых очень просто можно обойтись…

Гейнц налил себе еще треть стакана, залпом осушил, присел наугол стола и, покачивая ногой, с усмешкой стал созерцать Вадима. Понемногу утого под холодным, немигающим взглядом улетучились всякие намеки на эрекцию.

– Кожа с человека сдирается, в общем, невероятнолегко, – вкрадчиво сказал шарфюрер. – Подрезать бритвой, зацепитьщипцами, как следует потянуть… Можно для начала ободрать обе ноги от колен дощиколоток. Плюс содрать шкуру с задницы. Сначала кровь будет сочиться вовсю, новскоре перестанет, так что от потери крови ни за что не подохнешь. Дело даже нев боли – сам представь себя, ошкуренного таким вот образом. Ни сесть, ни лечьтолком, зрелище незабываемое… А через часок начать драть ремни со спины…

«Пора колоться, – подумал Вадим почти спокойно. –Не стоит его злить, он все это способен проделать, никаких сомнений».

Шарфюрер тяжело спрыгнул со стола, повозился, гремя и лязгаяинструментами, выбрал что-то и возник перед Вадимом. Клацнул у самого лицатяжелым садовым секатором, показал довольно толстую алюминиевую проволоку,держа ее двумя пальцами, и звонко перекусил, словно бумажную полоску.Осклабился:

– Впечатляет?

Неуловимым движением выбросил руку, сграбастал тремясильными пальцами самый кончик Вадимова достоинства, медленно приблизил кривыелезвия секатора, так что от плоти их уже отделяли сущие миллиметры. Вадимзаорал совершенно искренне, не притворяясь, – показалось даже, что широкиелезвия уже распороли кожу, необратимо отсекая кусок плоти.

– Не блажи, сучонок, – презрительно бросил Гейнц, убралсекатор и выпрямился. – Начал соображать, как это будет в натуревыглядеть? Я не садист, поэтому отстригу тебе ровно половинку окаянногоотростка. Кровь Марго живенько остановит. Перекурим и повторим процедуру. Еенадолго можно растянуть… Ну, думай быстренько, я-то с тобой играть не буду…Зачем оно мне нужно? Ну что, снимаем Марго с твоей шлюхи и зовем сюда с полнойаптечкой?

– Дай сигарету, – прохрипел Вадим, опять-таки ничуть неиграя. – Поговорим…

– Дай ему, – распорядился Гейнц. – Одну рукуможешь освободить. Все равно писать будем…

Эсэсовец, до сих пор игравший роль статиста без речей, в трисекунды расстегнул грубые пряжки, сунул Вадиму сигарету и поднес огонек.

– Ну? – прикрикнул Гейнц.

– Гарантии…

– Не дури. Сам же видел: тот, кто не запирается,возвращается в барак в полном здравии.