Читать книгу "Соблазны Снежной королевы - Марина Крамер"

Это оказалось неожиданно, но совершенно не больно. Не знаю почему, но известие о появившейся в жизни Светика женщине меня абсолютно не взволновало. Не могла же я думать, что еще довольно молодой, интересный и видный Светик останется на всю жизнь одиноким. Разумеется, нашлась женщина, что тут удивительного? Просто зачем бабушка сообщает мне эту информацию таким вот странным образом, как будто проговорившись? Да еще попутно читает мораль… И почему сам Светик ничего не сказал, а спокойно остался на ночь, как будто ему никуда не надо? Видимо, не настолько хорошо там, раз он не стремится к этой женщине. Эта мысль не была плодом женского злорадства – я просто констатировала для себя факт того, что Светик не особенно дорожит новыми отношениями. Хотя… чем вообще дорожит Светик, кроме своей музыки, если уж быть объективной? Он практически ничего не замечает вокруг, если это не соприкасается с его делами в театре или оркестре. А женщина… Ну что ж – должен же кто-то быть рядом со «звездой».

– Почему ты молчишь, Варвара? – спросила бабушка, удивленная отсутствием реакции.

– А чего ты ждала? Что я кинусь резать вены? Так мне уже не восемнадцать, если помнишь, – спокойно сказала я. – Кроме того, я отлично понимаю, он не останется один. Я же не осталась. И если бы не… – тут я запнулась и поняла, что сейчас заплачу, а бабушка истолкует мои слезы неверно, а потому выбралась из-под одеяла и пошла на балкон, провожаемая негодующим возгласом:

– Ну ты бы хоть не курила, с таким-то кашлем!

Но я проигнорировала, взяла сигарету и закурила, чуть приоткрыв балконную раму. День оказался пасмурным, но дождя не было, и воздух не пах свежестью, как в субботу. Обычный серый московский понедельник. Обеденное время, из офисов, расположенных неподалеку от моего дома, потянулись служащие – кто в кафе, кто в супермаркет за едой. Представляю, какая там сейчас толпа…

– Варвара! Зайди немедленно в помещение! – потребовала бабушка, появляясь на пороге балкона. – У тебя такой кашель, а ты мало что куришь, так еще и окно открыла!

– Ой, ба! – протянула я совсем по-детски. – Ну что ты, в самом деле! Я ж не маленькая.

– А ведешь себя хуже ребенка! – заявила она, протягивая руку и закрывая раму. – Все, марш в постель!

Я подчинилась, потому что в самом деле почувствовала себя не очень хорошо. Бабушка принесла из кухни теплый бульон в чашке и небольшие сухарики в вазочке – она всегда сама жарила такие маленькие греночки из зачерствевшего белого батона, присыпая их тертым сыром и чесноком. С такой добавкой бульон становился менее отвратительным, а вкус всегда возвращал меня в детство – когда ты болеешь, а тебя все любят, жалеют и исполняют любые пожелания. Мама, правда, этим не утруждалась, но зато всегда были папа, бабушка и дед.

– Ты на меня не обижайся, Варя, – сказала бабушка, поправляя одеяло и наблюдая за тем, как я пью бульон и забрасываю в рот сухарики, – я не собиралась тебя уязвить или расстроить. Но на твоем месте я бы отпустила Святослава.

– А я его держу? Я даже развод оформила официально, я уже даже замуж успела выйти и овдоветь – при чем тут Светик?

– Ты не отпустила его внутри себя, и он это чувствует, как человек эмоционально тонкий. Ты его тянешь к себе, и он не в состоянии сопротивляться.

– Да? Это он тебе так сказал?

Бабушка укоризненно посмотрела на меня:

– Разумеется, нет. Я сама это вижу. Он зависим от тебя, не может отказать в просьбе, так и будет бежать по первому зову. Так помоги ему – не зови.

– Вот скажи мне, – отставляя чашку на тумбочку, спросила я, ожесточаясь, – скажи, почему всю мою взрослую жизнь ты только и делаешь, что обвиняешь меня в чем-то? Почему ты защищаешь чужого тебе человека от меня, своей родной внучки, а? Мне вообще кажется, что, случись тебе выбирать, ты никогда не сделала бы выбор в мою пользу. Ты бы выбрала Светика и его Макара! Потому что, как ты однажды заявила, «они эмоционально теплые»! А меня, меня-то кто вырастил такой, а? Ведь ты же меня воспитывала! Ты сама, своими руками и своими примерами! Так кто виноват в том, что я такая?!

Бабушка удивленно посмотрела на меня:

– Мне кажется, это ты обвиняешь меня в своих неудачах. Я виновата в том, что ты не смогла устроить семейную жизнь? Или в том, что ты сдуру решилась на криминальный аборт от этого своего Кирилла? Или, может, в том, что Святослав не смог выдержать того пресса, которым ты давила его все время, пока вы были вместе? Где, скажи, в каком моменте я оказалась неправа? Или что, по-твоему, я сделала не так? Я не учила тебя скакать по чужим постелям! Не учила ставить карьеру превыше семьи! И не учила ненавидеть детей настолько, чтобы всеми правдами и неправдами их не рожать!

Я открыла рот, чтобы ответить, но она уже не слушала – так и вышла из комнаты, сохраняя спину идеально ровной, плечи – развернутыми, а голову – царственно вскинутой. Не женщина, не старушка – скульптура работы очень хорошего мастера.

Я уткнулась лицом в подушку, заглушая приступ кашля, и не слышала, как бабушка попрощалась со Славой и хлопнула дверью. Так всегда – любой разговор сводится к тому, что я неудачная, неправильная, слишком жесткая, слишком увлеченная карьерой. А уж тема о детях – золотое дно для бабушки. Можно подумать, она всю жизнь только и мечтала, что нянчить правнуков! Но как же она умеет больно ткнуть в самое кровоточащее место, боже мой… Родная бабушка! Ведь кому, как не ей, хорошо известно, чего мне стоило убедить себя в том, что я не хочу иметь детей. Не «не могу», а именно – не хочу. Раз уж вышло, что их у меня не будет… Мне было легче жить с подобным оправданием, легче смотреть на бегающих вокруг ребятишек. Со временем я даже научилась их не замечать. А Светик со своим Макаром буквально носом меня ткнул, как тычут в лужу на полу щенка – мол, вот, смотри, ты не можешь, а я могу, я все сделал правильно, как люди, а ты никогда так не сумеешь. Как же обидно… Множество семей живут, не имея детей, и, возможно, не очень об этом задумываются, а моя бабушка возомнила, что я обязана была стать инкубатором для ее гениальных правнуков. Ну что ж – теперь у нее есть Макар, пусть и не родной по крови, зато близкий по духу и к тому же подающий надежды пианист. Прямо бабушкина отрада и гордость!

Мой внутренний монолог внезапно показался мне смешным и нелепым, а вовсе не горестным. Ну а что – лежит в постели почти сорокалетняя тетка и ревнует бабушку к девятилетнему пацану! Смешно же… Как будто Макар у меня конфету отобрал. Пора бы уже забыть об этом, пусть бабуля развлекается, если ей так хочется, пусть занимается с ним и готовит к конкурсам, пусть рукоплещет ему из зрительного зала – мне-то что с того? Не убудет…

Глава 20

Визит странной леди

Опасные мысли – это мысли, заставляющие шевелить мозгами.

Рюноскэ Акутагава

Дома я пролежала неделю, так как приступы кашля не давали возможности вести разговоры, что исключало любое появление в офисе. Каждый вечер с отчетом приезжал Кукушкин, я составляла ему подробные записки с инструкциями для предстоящих судов, которых, как назло, на этой неделе было назначено аж три, и отменить два из них мы не могли. Димочка старательно все прочитывал, задавал вопросы, делал какие-то пометки и исчезал. Слава почти все время проводил за компьютером и выходил на улицу либо днем, либо в то время, когда приходила домработница. Пару раз звонил Туз, интересовался моим самочувствием и предлагал помощь. Но самый неожиданный визит состоялся днем в четверг.