Читать книгу "Приключения в Америке - Фредерик Марриет"

Захватив с собою только ножи и томагавки, мы ползком добрались до небольшой прогалины, на которой увидели человек двадцать, вооруженных с ног до головы. Трое или четверо вели оживленный разговор, и, подобравшись к ним ближе под покровом темноты, мы могли слышать каждое слово.

— Все крепко спят, — говорил один из них, — но выглядят оборванцами; вряд ли у них найдется хоть цент; трое, судя по одежде, метисы.

— А лошади? — спросил другой.

— Лошадей только семь, — отвечал первый. — Они порядком измучены, но хорошие кони; если покормить их недели три, то можно выгодно продать.

— Так угоним их; они спутаны?

— Только две.

— Так перережь им путы и гони, как будто они испугались; это не возбудит их подозрения.

— Не лучше ли наперед покончить с теми? Тогда мы заберем их седла.

— Дуралей! А что, если это разведочная партия из армии генерала Реска, и кому-нибудь из них удастся спастись? Нет, утром, когда взойдет солнце, они пустятся за лошадьми по следу и оставят на месте свои седла и походные сумки; трое из нас останутся здесь и завладеют их добром, а когда эти пешие гуси заблудятся в лесу, мы можем делать что нам заблагорассудится.

Другие вмешались в разговор, а Габриэль и я вернулись к нашим друзьям. Спустя полчаса мы услышали топот наших коней в южном направлении, и Габриэль, отправившись еще раз на разведку, сообщил нам, что шайка отправилась в другом направлении, к востоку, оставив, как было решено, троих. Он слышал, как эти люди толковали о наилучшем способе завладеть нашими седлами, довольно усердно прикладываясь к большому глиняному кувшину; потом они завернулись в одеяла и улеглись спать.

Из разговора этих людей Габриэль заключил, что шайка отправилась на заранее назначенный сборный пункт на берегу какой-то реки, а люди, угнавшие наших лошадей, должны были отогнать их только на шесть миль к югу, к небольшому потоку, в котором можно было скрыть их следы на случай преследования. Габриэль заключил, что только четверо людей отправились с лошадьми. После непродолжительного совещания мы разбудили наших товарищей, объяснили им, как обстоят дела, и столковались насчет дальнейших действий. Сначала я предложил застрелить троих мошенников, собиравшихся завладеть нашими седлами, но сообразив, что они лучше нашего знакомы с местностью, и что звук выстрелов возбудит подозрение их товарищей, мы выработали другой план.

Перед рассветом я взял лук и стрелы и спрятался в нескольких ярдах от прогалины, на которой расположились воры. Габриэль сделал то же на полдороге между прогалиной и нашей стоянкой. Затем Рох и пятеро американцев превосходно разыграли свою роль, громко ругаясь и проклиная зверя, напугавшего лошадей, по следам которых они направились, производя как можно больше шума и оставив на месте ружья, чтобы тем вернее обмануть мошенников.

Как только они ушли, воры вылезли из рытвины, в которую спрятались на ночь, и один из них, захватив с собой ружье, отправился посмотреть, как обстоит дело. Вскоре он вернулся с двумя нашими ружьями и с пылающей головней, и почтенные субъекты принялись пересмеиваться по поводу успеха своей хитрости. Они развели костер, достали еще водки, и пока один из них занимался приготовлением кофе, двое других отправились за седлами и сумками.

Прошло не более пяти минут со времени их ухода, когда я заметил не далее полуярда от меня огромную гремучую змею, готовую броситься. Со времени моего приключения со змеею у команчей, я стал бояться этих тварей и теперь был так испуган неожиданным соседством, что выскочил из своего убежища и очутился в десяти шагах от субъекта, варившего кофе. Он отскочил от меня шага на два и, ошеломленный моим внезапным появлением, протянул руку к ружьям, прислоненным к дереву.

Это движение решило его участь, так как, не имея ни малейшего желания быть застреленным, я пустил в него стрелу; она пронзила ему сердце, и он упал бездыханный, не произнеся ни слова. Тогда я пробрался к Габриэлю, сообщил ему, что произошло, и пополз дальше посмотреть, что делают двое разбойников. Они занимались осмотром содержимого наших походных сумок и откладывали в сторону то, что желали припрятать для собственного употребления.

Провозившись с полчаса, один из них нагрузил себе на голову три седла и пошел на прогалину, посоветовав своему товарищу торопиться, если он хочет застать горячий кофе. Несколько минут спустя послышался звук падения тяжелого тела (это упал вор, убитый томагавком Габриэля), и оставшийся разбойник, который возился с сумками, собираясь последовать за своим товарищем, принялся громко ругать его за то, что тот «не видит, что у него под носом и наверное попортил седла».

Я натянул было лук, но Габриэль, проскользнув мимо меня, сделал мне знак остановиться и, бросившись на вора, толкнул его в спину. Вор упал, попытался оказать сопротивление, но атлетическая сила Габриэля оказалась ему не по плечу; спустя минуту, он лежал, не шевелясь, полузадушенный. Мы связали его по рукам и по ногам, стащили на прогалину, положили рядом с ним оба трупа; затем перетащили наши вещи в рытвину, тщательно уничтожили все следы борьбы и приготовились встретить конокрадов.

Счастье благоприятствовало нам. Пока мы пили кофе, доставшийся победителям, вдали послышался топот коней. Я схватил ружье, а Габриэль приготовил лассо и, прислушавшись хорошенько, чтобы определить направление, скользнул в кусты. Немного погодя, я увидел свою лошадь, которая, без сомнения, сбросив всадника, возвращалась вскачь к нашей стоянке. За ней гнался один из воров верхом на лошади Габриэля. Спустя мгновение лассо Габриэля упало ему на плечи, и он упал с лошади, точно пораженный молнией. Он сломал себе шею при падении.

Вернув наших коней, мы оседлали их и захватили с собой ружья, не сомневаясь, что легко догоним остальных воров, так как наши две лошади были лучшие и быстрейшие. После получасовой скачки мы нагнали Роха с товарищами, которым тоже повезло. Оказалось, что субъект, ехавший на моей лошади, жестоко ушибся о дерево при падении, и пока один из воров погнался за убежавшей лошадью, другие привязали своих коней к деревьям и принялись возиться с товарищем. За этим занятием застали их Рох и американцы, напали на них врасплох и связали по рукам и ногам.

Мы перетащили наших пленников на прогалину и убедились, что не только ничего не потеряли из своих вещей, но, напротив, приобрели кое-какие предметы, которых нам недоставало. Один из юристов, охотник до выпивки, нашел в глиняном кувшине достаточно вина, чтобы наполнить свою бутылку; пастор приобрел ружье, взамен оставленного им в степи; а в сумках и пороховницах разбойников оказался порядочный запас пороха и пуль. Мы завладели также четырьмя одеялами и мешком кофе.

Мы поблагодарили судьбу, пославшую нам этих мошенников, и после сытного обеда двинулись в южном направлении, ведя за собой пленников на веревках. Пастор всю дорогу читал им проповедь о честности и нравственности, а они, сознавая бесполезность сопротивления, покорно следовали за нашими лошадьми.

Под вечер мы остановились на лесной поляне, проехав миль двадцать. Мы развели костер и принялись готовить ужин, как вдруг на поляну высыпала откуда-то целая стая собак, которые, остановившись в десяти шагах от нас, подняли оглушительный лай. Думая, что они принадлежат шайке разбойников, употребляющих их для выслеживания путников, мы схватились было за ружья и приготовились защищаться; но Габриэль признал в них породу, разводимую чироками, чоставами, криками и другими племенами полуцивилизованных индейцев, поселившихся на Красной реке. Тогда мы дали несколько выстрелов, чтобы указать путь индейцам, которые должны были находиться где-нибудь недалеко от своих собак. Нам пришлось недолго ждать, так как скоро отряд в восемьдесят конных индейцев появился на поляне.