Читать книгу "Мятеж - Эми Тинтера"

– Ее схватили офицеры КРВЧ.

Я встал и запустил в волосы дрожащие пальцы. Хотелось рвать и метать. Желание драться мешало думать, и я заполошно осмотрелся в поисках кого-нибудь, кто подкинет идею.

Рили задумчиво наморщил лоб, но все остальные пялились на меня в полной уверенности, что именно я, и никто другой, должен знать, что делать.

И они были правы. Если я хочу вернуть Рен, я должен встряхнуться и немедленно поднять всех на уши, пока не стало слишком поздно.

– Нужно выяснить, в каком она филиале, – заявил я, повернувшись к Тони. – Вы можете связаться с Лебом в Розе? А в Нью-Далласе у вас кто-нибудь есть?

Тони кивнул:

– Мы уже пытаемся сообщить в другие города о том, что здесь творится. В Нью-Далласе у меня людей мало, но попробовать можно.

– Вы знаете, что с ней сделают? – спросила Адди. – Это же может пригодиться? Если будет понятно, чего они хотят?

Тони кашлянул и уставился в землю:

– КРВЧ всегда хотела выяснить, почему у некоторых детей Перезагрузка затягивается так надолго. Почему они такие крепкие, как Рен. Я думаю, ее подвергнут опытам. – Он поморщился и заговорил тише: – Возможно, у нас не так много времени, чтобы не получить ее обратно по частям.

Меня замутило, пальцы сами сжались в кулаки. При мысли о том, что Рен разрежут на куски и настригут ломтями, мир поплыл перед глазами.

– Еще я готов предположить, что ее отправили в Розу, – продолжил Тони. – У нас там слабые позиции, и они могут знать об этом.

Я поглубже вздохнул, стараясь взять себя в руки. Она поступила бы именно так. Сначала бы действовала, а уж потом (может быть) горевала – тайком.

– А можете узнать точно?

– Сделаю что смогу.

Я с благодарностью посмотрел на него и повернулся к Рили:

– Давай собирать спасательный отряд. До завтра еще подождем подтверждения, но я уйду в любом случае. Ждать дальше невмоготу.

Глава 26

Рен

Очнувшись, я увидела, что привязана к столу. Когда мне – снова с большим трудом – удалось разлепить глаза, свет потолочных ламп показался чересчур ярким после моей сумрачной камеры.

Я подвигала ступнями. Как и кисти рук, они были прикованы к металлической столешнице, и вырваться не было никакой возможности, хотя нога наконец зажила. Сколько же прошло времени? Я даже не помнила, чтобы кто-то заходил в камеру и давал мне что-то, после чего я вырубилась, но это, очевидно, так и было.

Рядом послышались голоса, и я повернула голову. Это были Сюзанна и офицер Майер – они о чем-то переговаривались, склонившись друг к другу. Сюзанна показала на меня, и начальник выпрямился. На его лице по-прежнему было то самое поганое выражение, и мне отчаянно захотелось убраться куда подальше.

Я огляделась. Помещение напоминало медицинскую лабораторию КРВЧ, только поменьше. Стол, на котором я лежала, находился в центре комнаты, слева стояла тележка с острыми инструментами. В углу, рядом со шкафом, где ровными рядами выстроились шприц-тюбики с какой-то жидкостью, приглушенно гудел компьютер. Может быть, они хотят свести меня с ума, как Эвер?

Сложив на груди руки, Сюзанна с прищуром смотрела на меня. Нет, тут что-то другое. Эвер под действием тех уколов становилась сильнее, вряд ли они обрадуются, если то же произойдет со мной. Взглянув на инструменты, я сглотнула комок в горле. Все очень скверно.

Офицер Майер придвинул стул и выдавил нечто вроде улыбки. Конечно, это была никакая не улыбка. Только однажды он по-настоящему искренне улыбнулся мне, очень довольный тем, как я выполнила задание. В каком-то смысле я даже нравилась ему. Возможно, именно этим объяснялась ненависть, которая горела в его глазах теперь. Ведь я подвела его.

Я улыбнулась в ответ.

Сюзанна прошла к шкафу и достала несколько шприц-тюбиков. Я мысленно выругала себя за то, что не расспросила Михея подробнее об экспериментах, в которых он участвовал, когда находился в корпорации. Что же он тогда рассказывал? Как после одних уколов все вокруг стало казаться фиолетовым?

Регенерацию мне уже замедлили. Да, веселого мало.

Неожиданно Сюзанна возникла рядом со мной, и уже в следующую секунду мне в шею вонзилось что-то острое. Введенная жидкость сначала лишь слегка обожгла, но потом жжение усилилось настолько, что я сжала пальцы в кулак. Огонь затопил все мое существо, и я стиснула зубы, чтобы не закричать.

Я закрыла глаза. В корпорации меня никогда специально не учили переносить пытки, но, сами того не сознавая, добились этого. До встречи с Каллумом я даже не задумывалась о том, что разновидностью пытки было все, что они проделывали над рибутами.

Когда я открыла глаза, Сюзанна нависала надо мной и озадаченно кривилась:

– Какое выражение лица соответствует боли?

– У нее всегда одно выражение.

– Гм… – Она склонила голову набок и оглядела меня с макушки до пят. Затем указала на сжатый кулак. – О, похоже, ей все-таки больно. Это хорошо. – Она кивнула на что-то. – Несите следующий.

– Сюзанна… – напряженно произнес офицер Майер, поднявшись со стула.

– Что такое? – рявкнула она.

– Давайте… – Он повернулся ко мне спиной и понизил голос. Но я все равно услышала. – Давайте убьем ее. Прикончим их всех.

Меня охватил озноб, и я еле справилась с приступом паники.

Сюзанна гневно уставилась на него:

– Недальновидно убивать каждого рибута, который выходит за рамки. Правильно сочетая препараты, мы заглушим тот участок мозга, который отвечает за непокорность. – Она махнула рукой в мою сторону. – Мы в состоянии вернуть к работе наших лучших рибутов даже в том случае, если они осмелились бунтовать. Наша задача – восстановить ее прежнее, послушное «я».

Я стиснула кулаки, подавляя желание разорвать наручники. Нет! Больше я не буду их безмозглой рабыней. Я не стану убивать по их указке.

– Если вы… – начал офицер Майер.

– Когда мне понадобится ваше мнение о рибутах, Альберт, я спрошу, – отрезала Сюзанна.

Она придвинула столик с компьютером и установила его рядом со мной. Потом посмотрела на экран.

– Начнем.

Охранник швырнул меня на бетонный пол, и я охнула. Наручники он снять не потрудился, и, когда решетка захлопнулась, мне пришлось извиваться ужом, чтобы сесть.

Прислонившись к стене, я закрыла глаза. Голова кружилась. Я пролежала на том столе не один час, и после второго укола она кружилась уже не переставая.

Лучше умереть, чем стать их лабораторной крысой, думала я. Чем дожидаться, пока меня «исправят» таким способом и вернут в филиал, лучше смерть.

Уткнувшись лбом в колени, я представила лицо Каллума. В памяти снова всплыл тот день в корпорации, когда я заставила его ударить меня. Я вспоминала, как вечером мы стояли перед его отсеком, он обнимал меня и был так близко, что я могла его поцеловать. На лице у него было то выражение, которое я любила больше всего, – ужасно милое сочетание гнева и веселости. Увижу ли я его когда-нибудь?