Читать книгу "Необычная судьба - Светлана Джаарбекова"

Любитель рыбалки и охоты, он сумел вокруг себя собрать довольно элитных людей, зараженных общими страстями. К нему домой стали захаживать и резаться в карты всю ночь напролет работники Совнаркома, военкома, директора предприятий, а также инспектора рыбхоза, охоты и звероводства. Дружно они выезжали на рыбалку и привозили отменную крупную рыбу. Охотились в горах на медведя, дикого кабана и коз. Жена его, Мара, научилась мариновать дикое мясо, а потом готовить вкусные отбивные, заливное и прочее. и друзья порой прерывали азартную игру, чтобы сытно и вкусно поесть и запить домашним виноградным вином.

Однажды в Горисполком поступило анонимное письмо, в котором говорилось. что в доме Рябинина в субботу ночью собираются весьма известные люди и играют в преферанс, игру, порочащую образ советского человека. И далее очень точно перечислялись фамилии тех, кто бывал у Рябинина в доме.

Весьма известные люди отделались устным порицанием и советом исправиться, а к дому Рябинина пришли люди, показали постановление об изъятии у него квартиры и в течение часа выставили его с семьей и вещи на улицу. Тогда долго не церемонились. А вечером в его квартиру въехала другая семья. А Рябинин взял машину в Главснабе и перевез вещи, жену и двухлетнюю дочь к другу домой. Прошли три недели, и работники Совнаркома, военкома, инспектора рыбхоза, охоты и звероводства почувствовали, что жизнь без встреч в доме Рябинина скучна и пресна. И они дружно нажали на нужные педали и спустя неделю Рябинину предоставили три комнаты на тихой лице. Одна из комнат имела выход в сад и далее на улицу. Минуя основной вход в квартиру, картежники могли здесь собираться, а соседями была таджикская семья, где много детей, друзей и родственников и навряд ли они будут следить, кто приходит к соседям. Посовещавшись, они решили, что анонимное письмо могла написать одна из жен, разозлившись на ночные отлучки своего мужа. слишком точные данные приводились в письме. Они провели со своими супругами разъяснительную работу и все началась сначала: карты, рыбалка, охота…

Ашот с Рябининым в карты не играл, а тот и не предлагал. У них после совместного времяпрепровождения установились хорошие приятельские отношения. А когда Ашот с Клавдией пригласили их на шашлыки в парк, то состоялось знакомство с Любой и Александром. Три супружеские пары были почти ровесники, имели маленьких детей. Все они приехали по разным мотивам из России и между ними возникла дружба, которая довольно быстро налаживается в молодости.

Мара была рада, что с новыми друзьями ее муж хоть иногда стал отрываться от карточного стола и бывать с ней в театре, кино, а порой и в ресторане. Они дружно сходили на модный тогда музыкальный спектакль «Аршин-мал-алан Гаджибекова, в котором играли и пели местные артисты.

Однажды Клава вышла во двор за водой и встретила там Зину Щукину. Они поздоровались и познакомились. Зина просто сказала: «Я большая домоседка, почти все время провожу дома и рада, когда ко мне кто-то приходит. Петр ведь целый день на работе. Вы тоже много дома бываете. Берите Олега и приходите ко мне».

– Я слышала, что вы хорошо вяжете, особенно крючком. Я куплю гитки и крючки и к вам приду учиться вязать.

Зина со знанием дела посоветовала ей размеры крючков и нитки. А спустя дня три начались их совместные занятия. Через пару недель к ним присоединилась и Люба, проявившая большие способности и увлеченность в этом деле. Так, в течение двух месяцев у Клавдии с Любой сложился хороший и полезный круг знакомств и скучать им было некогда…

Наступил 1937 год. Как-то в январский снежный день Щукину позвонил его хороший знакомый, занимавший видную должность в НКВД, и попросил зайти к нему: «Мне нужно навести справки об одном твоем работнике. Приходи завтра к 12 часам в мой кабинет». Затем любезно поинтересовался здоровьем жены и повесил трубку.

Щукин терялся в догадках. Он понимал, что не все принимали советскую власть с распростертыми объятиями. Для многих переход к новой жизни был большой ломкой. Не все имели безупречное прошлое, и не все вышли из среды рабочих и крестьян.

– Кто их интересует? – весь вечер ломал себе голову Петр.

С Григорием Кузьминым их пути скрещивались еще в период гражданской войны. Они оба, командиры отрядов, не раз обменивались разведданными о стане врага и проводили совместные боевые операции. После окончания гражданское войны Кузьмин стал работать в ГПУ, позже в НКВД. А в середине 1934 года он был направлен в Душанбе. Щукин в это время уже работал в Таджикистане и занимался мирным строительством. На первых порах они, как старые знакомые, довольно часто встречались. Кузьмин бывал у Щукина в гостях, ему нравилась его спокойная, домовитая жена. Но однажды в беседе Щукин сказал: «Я не понимаю массовых репрессий против старой партийной гвардии. по-моему здесь явный перегиб». Кузьмин помолчал, а потом произнес: «Раз проводят репрессии, значит есть за что».

С этого вечера они стали видеться все реже и только тогда, когда возникала рабочая необходимость. Кузьмин знал, что послужной список Щукина безупречен. И только одно темное пятно было в его биографии. Года три тому назад в одном из отделом Главснаба работала жизнерадостная, кокетливая Ирина Костюкевич. Между Петром и ею вспыхнула сильная любовь. Год он метался между двумя женщинами, а когда понял, что жену оставить не сможет, объяснил все Ирине и прекратил с ней встречаться. Ирина уволилась с работы и уехала в родной Красноярск, а спустя определенное время родила дочь и, как поговаривают, от Петра. А он тайком от жены время от времени посылает Ирине денежные переводы на содержание дочери.

Петр шел в НКВД без особого энтузиазма. Сейчас многие недолюбливали эту организацию и старались обходить ее стороной. Но надо – так надо.

Когда он вошел в кабинет Кузьмина и они поздоровались, снова Петр почувствовал, как между ними протянулась ниточка доверия и тепла, связанная с их революционным прошлым.

– Петр, я перейду сразу к делу. Нас интересует твое мнение о новом водителей Ашоте Николаевиче. Дело в том, что он был иранский подданный, а из-за любви к советской гражданке Клавдии Рыбиной поменял гражданство и приехал с ней в Советский Союз. Есть директива о наблюдении за людьми, прибывшими из-за границы. Не слежка, а наблюдение. Я это подчеркиваю! Нам интересно знать, кто входит в круг его знакомых, и твое мнение о нем как о работнике. Ты всегда обладал особой интуицией в отношении людей. Поделись и сейчас…

Петр немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом сказал:

– Мое мнение о нем самое хорошее. Я тоже наблюдаю за ним. Ведь он новый работник и в деле всего три месяца. Но благодаря нему моя автобаза заработала на полную катушку. Конечно, лавры, слова благодарности перепадают Рябинину. Ведь он завгаражом, но я-то знаю, что именно благодаря Ашоту база так работает. Он – механик высшей квалификации. А если говорить о моей интуиции, то она мне подсказывает, что Ашот принадлежит к тем надежным людям, которые не пойдут на предательство ни при каких обстоятельствах. Он – хороший семьянин. У них есть малыш, и жена сейчас в положении вторым ребенком. Живем мы с ним в одном дворе. Они поддерживают отношения с Рябининым и его женой. Клавдия бывает у нас, занимаются с Зиной вязанием. И еще у них старая дружба с одной парой из Ирана.