Читать книгу "Магическая трубка Конан Дойла - Мария Спасская"

— Да, кстати, пока вы были в ванной, звонил Гарри Гудини. Он приглашает нас на обед.

— Милая моя девочка, — улыбнулся Конан Дойль, обнимая и целуя жену. — Ну, слава богу, хоть одна хорошая новость за это кошмарное путешествие!

Лесные поляны, 201… год

Духовидец Радий Полонский в лечебнице держался особняком. К нему на встречу и торопилась каждое утро Раиса, надеясь услышать новости о любимом. Женщине было легче, когда она не видела Никиту изуродованным, и все-таки говорила с ним. А в присутствии Полонского это становилось возможным. Но так было далеко не всегда. На работу Раису принимал главврач Юдин. При нем-то в первый раз Раиса и сумела пообщаться с Никитой. Затем разразился скандал, связанный с увлечением главврача женой одного министра, и Юдин, поспешно уволившись, эмигрировал в Канаду. Его место занял суровый и бескомпромиссный Лев Наумович Фельдман, из-за дешевизны и эффективности признававший из всех возможных средств лечения шизофрении лишь внутримышечные инъекции масляного раствора галоперидола деканоата, смягчая разрушительное действие препарата циклодолом.

Должно быть, лекарство и впрямь было хорошим, ибо после первого же укола Полонский утратил интерес к гостям из загробного мира и, забросив львиноголовую трубку в ящик тумбочки, целыми днями лежал на кровати и смотрел в стену. Но Раиса не теряла надежды. Женщина ждала, что рано или поздно Радий снова передаст ей весточку от любимого. Так прошло долгих пятнадцать лет, пока однажды доктор Фельдман без видимых причин не повесился в своем кабинете.

И вот тогда в Лесных полянах как черт из табакерки снова вынырнул доктор Юдин. Первым делом он отменил Полонскому антипсихотики и снова пристально стал наблюдать за пациентом, открыв запертую все эти годы комнату по соседству с его палатой и запретив в ней прибираться. И даже позволил Полонскому курить в больничных стенах, хотя для остальных обитателей лечебницы не делал исключений. И Радий, постепенно оправившись, снова увидел духов, вернув Раисе смысл жизни.

Пройдя по залитой солнечным светом лесной тропинке к длинному белому корпусу, санитарка вошла в техническое помещение. Скинула стоптанные босоножки, сменив их на домашние тапочки, натянула поверх цветастого платья рабочий халат, взяла в руки швабру, подхватила ведро, наполнила его водой и отправилась мыть полы. Первым делом заглянула в палату к Полонскому. Пациент в халате и шлепанцах сидел за шахматной доской и решал непростую на вид задачу. Незажженная трубка в его зубах говорила о хорошем расположении духа и о том, что от Никиты возможны известия.

— Доброе утро, Радий Сергеевич! — гремя ведрами, вошла в палату Раиса. — Как ваши дела?

— Отлично, Раечка, отлично! — с воодушевлением откликнулся Полонский. — Вот! Полюбуйтесь! Обыгрываю самого Капабланку!

— Да что вы говорите! — привычно протянула Раиса, давно уже переставшая чему-либо удивляться рядом с этим загадочным человеком. — Нет ли от Никиты весточки? — робко спросила уборщица, шваброй надраивая линолеум.

— Как же, видел я вашего Никиту, — раздумчиво ответил Полонский, с головой погруженный в игру. — Просил передать, что обижается.

Женщина застыла посередине палаты и с удивлением спросила:

— Это на что же он может обижаться?

— А обижается он на то, что вы до сих пор не познакомили дочь с его родителями, — не отрывая задумчивого взгляда от шахматной доски, ответил Радий. — Дед с бабкой должны увидеть внучку.

— Раз должны — увидят. Так ему и скажите. Сегодня же отведу.

— Сами скажите. Он как раз стоит за вашей спиной.

Раиса торопливо отложила швабру, пригладила волосы, прихорашиваясь, и, одернув подол халата, смущенно произнесла, слегка обернувшись:

— Никит, ты уж не сердись на нас с Аськой. Мы, Никитушка, прямо сегодня к твоим старикам заглянем.

Все это время в открытых дверях палаты стоял доктор Юдин, с интересом наблюдая за поведением санитарки. Заметив главврача, женщина охнула, подхватила ведро и швабру и, зацепив врача плечом, выбежала из палаты.

— Рая, прекращайте ваши фокусы! — крикнул вдогонку доктор. — Скоро вас саму лечить надо будет.

— Ну вот, доктор Юдин опять дух Никиты спугнул, — недовольно пробурчал обитатель палаты.

И, усмехнувшись, добавил, обращаясь к шахматной доске: — А вы, чудак, не верили, что я смогу дотянуть до десятого хода! Ну что, уважаемый Хосе Рауль? Чья взяла?

Небритый и нечесаный Полонский говорил так, точно Капабланка сидел напротив него за шахматной доской, и человеку неподготовленному стало бы не по себе. Но для доктора Юдина это была вполне обычная картина. За время наблюдения за больным врач успел привыкнуть к тому, что Радий Полонский разговаривает преимущественно с призраками. Призраки посещали его самые что ни на есть именитые. Сидя в буйно разросшемся парке лечебницы и покуривая трубочку, пациент частенько беседовал то с графом Калиостро, то с Фрэнсисом Бэконом. Иногда его собеседниками становились Софья Ковалевская, Мария Кюри, Гете, Шиллер и Александр Пушкин.

Именно Солнце Русской Поэзии и зародил в Полонском интерес к карточной игре, во время одного из своих визитов поведав о тайне «трех карт». Обладателем этого секрета был, как известно, граф Сен-Жермен, открывший тайное знание графине Наталье Голицыной. Через несколько дней к духовидцу наведался сам граф, подробно объяснив, в чем, собственно, суть. И, видя интерес собеседника к этой теме, даже порекомендовал своего знакомого, знаменитого карточного шулера Готье Лонже.

В конце девятнадцатого столетия в одном из игорных домов этот человек прославился феноменальным везением. Опытные картежники предположили, что он каким-то образом метит карты. На что Лонже на голубом глазу заявил, что в момент игры начинает ощущать сквозь карту ее масть и рисунок. И даже показал любопытствующим, каким образом он это делает. Во время беседы с духом Лонже Радий Полонский тоже удостоился этой чести, переняв у специалиста нехитрый навык.

Иначе говоря, годы, проведенные в лечебнице при докторе Юдине, не прошли для Радия даром. Общаясь с призраками людей незаурядных, он узнал много интересных вещей и выучился удивительным приемам. Как-то раз, незадолго до выписки, Полонский курил под раскидистым дубом свою любимую трубку и размышлял о том, как лучше отсюда выбраться, как вдруг на скамейку рядом с ним присел похожий на птицу бритый человек в шафрановой мантии тибетского монаха. Некоторое время он молча сидел рядом, пока не проговорил:

— Вижу, ты Знающий. Хочешь узнать еще больше?

— Беретесь научить? — усмехнулся Радий, для которого появления самых разных призраков стали чем-то вроде азартной игры. Выходя на прогулку после завтрака, он уже начал сам у себя принимать ставки, загадывая, кого увидит рядом с собой на этот раз.

— Меня называют Лабсанг Рампа, — не отвечая прямо на поставленный вопрос, пустился в пространные пояснения бритоголовый. — Я тибетский монах, выросший в монастыре и обучавшийся под руководством наставника ламы Мингьяра Дондупа искусству врачевания и тайнам астральных путешествий. Всему, что знаю, я научу тебя, Курящий Трубку.