Читать книгу "Блатные псы - Владимир Колычев"

– А затем, чтобы ты прочувствовал всю остроту и глубину вашей с Никиткиным дружбы. Возможно, тебе всадят нож в живот, до самого позвоночника, или же слегка полоснут по горлу – в этом случае глубина неважна, здесь нужна точность.

Нестроев представил, как нож войдет в его живот на всю глубину, и съежился от страха. И голову в плечи втянул, словно пытался защитить горло от острого клинка.

– Это даже страшнее, чем быть овощем и жить в дерьме. Или нет?

– Все плохо, – мотнул головой арестант. – И нож плохо, и дерьмо…

– Ты не убивал Гударева, – покачал головой Максим, – это сделал кто-то другой. И Прошника с Волховым ты не убивал. Так же, как не убивал Татарина, против него работала группа Сколкова. Против меня – другая группа, кто, не знаю, но ты можешь прояснить. И группу можешь сдать, и самого Никиткина. Ты – всего лишь передаточное звено, что тебе сказали, то ты и делал. Если сдашь Никиткина и своих исполнителей, это будет расценено как сотрудничество со следствием. Тебя возьмут под особую охрану, ты будешь свидетельствовать в суде, а когда Никиткина осудят, тебя отправят в новую жизнь. Пластическую операцию не обещаю, но документы на новое имя получишь… Никиткин тебе хорошо платил, но ты особо не шиковал, думаю, отложил приличную сумму на черный день. Или нет?

– Никиткин мне не платил, – покачал головой Нестроев, с сочувствием глядя на Максима. Он, казалось, сожалел о времени, которое Одинцов зря потратил на него.

– Но деньги на черный день у тебя есть, – не сдавался Одинцов. – И новая жизнь под чужим именем – это куда лучше, чем нож в спину.

– Да, я хотел бы начать новую жизнь, но Никиткина не сдам. Как я могу оболгать невинного человека?

– Ты подставляешь этого «невинного» человека. И подставляешь себя. Никиткина «заказал» Лукомор, тебя «заказал» сам Никиткин. Его убьют на воле, тебя здесь, в тюрьме… Подумай хорошенько об этом.

– Я все понимаю, – сокрушенно вздохнул Нестроев, – но Никиткин ни в чем не виноват, и я не могу оговорить его.

Одинцов покачал головой, глядя на этого упрямца. Он, конечно, не успокоится, соберется с мыслями и снова спикирует на него ястребом. Но Нестроев не расколется, он уже в этом не сомневался. А если и сломается, то лишь под пытками, и то не факт… Да и пыток никаких не будет. Во‑первых, нельзя, во‑вторых, это будет воспринято как месть человеку, который подставил майора Одинцова под убийство, а в‑третьих, Никиткин, вне всякого сомнения, окружит Нестроева своим вниманием. Прессу он вряд ли подключит, но адвокаты точно будут. И прокуратура подключится, и управление собственной безопасности…

Глава 21

День рождения друга – святое дело. Егор помнил те времена, когда Олег праздновал свою «днюху» до утра. Начинали, как правило, в кафе, потом перемещались в ночной клуб, а там девочки-зажигалочки. А на двадцать пять лет они с друзьями подарили Олегу юбилейный торт с живой начинкой. Было круто – полуголая девочка выскочила из торта и давай зажигать на столе. Все бы ничего, но домой Олег ушел с этой стриптизершей. Ушел и пропал… Охмурила его Валюха, захомутала. Сама на «мальчишниках» народ развлекала, а Олегу такой отжиг перед свадьбой устроить не дала. «Мальчишник» был, но кислый, тусклый, без отрывных девочек…

А сегодня Олегу двадцать шесть лет. Стол в кафе, шарики, плакаты, прочая бутафория. Сам именинник сияет как медный пятак, его молодая жена лоснится от удовольствия, а Егору скучно. Эдику еще ничего, он с подружкой, и у Андрюхи такая же ситуация. Смешно это или нет, но девчонками они обзавелись на свадьбе у Олега. Эдик «окучил» дружку, и Андрюха не зевал, один только Егор остался в пролете.

Сегодня он тоже на мели. На столе уже ничего нет, замену блюд не подают, значит, гости вот-вот начнут расходиться. Олег с женой уйдет, и Эдику с Андрюхой будет чем заняться, а Егору что делать? У него девчонки нет…

Не получается у него с женщинами. Симпатичные девочки на него не клюют, а страшненькими он уже сыт по горло. Была у него одна очень даже ничего на внешность, но не выгорело с ней. Двадцать шесть лет ему, а жилья своего нет, машина пока только в перспективе. Туго у него с деньгами: в СИЗО рядовым «контролером» много не заработаешь…

Первым ушел Эдик, хлопнув его по плечу. Затем исчез и Андрюха со своей Ольгой. Олег тому только рад. Гости расходятся, значит, можно сворачивать лавочку… Раз-два, и погасли праздничные огни. Стол опустел, шустрые официанты унесли грязную посуду, и он отправился домой со своей молодой женой.

Егор вздохнул, поднялся из-за стола. Все, нет у него больше друзей! Пусть они убираются из его жизни! Обабились, оскотинились, кому они такие нужны?.. Он теперь сам по себе! И его жизнь продолжается! Он холостой, и никто не смеет командовать им! Куда хочет, туда и пойдет! Надо будет, в ночной клуб отправится. Дорого там, да и скучно в одиночестве… Да и зачем куда-то идти, если он уже в кафе. Веселиться неохота, но есть барная стойка, и стулья перед ней удобные.

Он забрался на высокий стул, вынул из кармана пиджака бумажник, положил перед собой. Пусть бармен видит, что не какой-то там лох перед ним.

Егор заказал одну стопку водки, затем другую… Пустые стаканчики он бармену не отдавал, выстраивал из них пирамиду. И так увлекся, что не заметил, как возле него опустилась блондинка с пышной «химией» на голове.

Она заказала «дринк», выпила, аккуратно поставила стопку на его пирамиду и улыбнулась:

– Так будет быстрее.

Егор покровительственно кивнул, глянув на нее. Немолодая она уже, хорошо за тридцать, зато симпатичная. Правильные черты лица, красивые, хотя и чересчур накрашенные глаза, изящный носик.

– Закажешь еще? – с надеждой спросила блондинка.

– Вместе будем строить? – с усмешкой показал он на пирамиду.

– Ну, если ты не против…

– Да нет, я только «за»… Как зовут?

Женщину звали Милой, и она оказалась отличным поставщиком пустой тары. Они построили одну пирамиду, позволили бармену ее разобрать, начали вторую, но у Егора закончились деньги. Осталось только триста рублей, и в его пьяной голове мелькнула здравая мысль. Выпил он крепко, на ногах стоял слабо, а домой надо как-то добираться. Пешком нельзя – если примет наряд патрульно-постовой службы, на работе возникнут неприятности, а ему это не нужно. Такси он на эти деньги возьмет…

– Может, ко мне? Тут на бутылку хватит, – заглянув к нему в бумажник, деловито сказала Мила. – У меня переночуешь, я одна живу.

Егор кивнул. Мила и так хороша собой, а под углом в сорок градусов выглядела просто великолепно.

Он смутно помнил, как они вышли из кафе. Мила поймала машину, они сели на заднее сиденье, и он стал проваливаться в сон… Но свежий ветер в лицо вернул его к жизни, оказывается, они уже вышли из машины.

Мила открыла калитку, провела Егора во двор небольшого, обшитого сайдингом дома, достала из-под коврика ключ. В каком он районе, чей это дом? Сознание не желало искать ответы на эти вопросы.