Читать книгу "Подсказки пифии - Эрик Аксл Сунд"

– Ты как?

– Все нормально, – торопливо заверила София. – Если можно, расскажи, что ты говорила мне о Самуэле.

Ситуация была очень странной, но Жанетт понимала, что по какой-то причине ее ответ очень важен для Софии. Жанетт припомнила тот день. Она впервые увидела Софию, и та уже тогда привлекла ее. Жанетт кристально ясно помнила, о чем тогда говорила.

– Я рассказала, что кто-то повесил его, а потом плеснул ему в лицо соляной кислотой. Мы исходили из того, что преступников было как минимум двое – Самуэль был тяжелый, и один человек не смог бы его поднять. Я точно рассказала, что веревка была слишком короткой. Судебный медик Рюден такое уже видел однажды. Веревка должна быть определенной длины, чтобы тот, кто задумал повеситься, смог дотянуться до петли с того места, где стоит.

София посерела.

– Ты уверена, что все это мне рассказывала? – почти прошептала она. – Ты действительно выдала мне столько деталей?

Жанетт забеспокоилась и приобняла Софию.

– Тебе я вполне могла это сказать. И мы говорили об этом довольно долго – ты рассказала, что одну твою пациентку подозревали в том, что она убила мужа подобным же образом. Возможно, это та же женщина, о которой говорил Рюден.

София дышала часто и мелко. “Да что происходит?” – подумала Жанетт.

– Спасибо, – сказала София. – Теперь поехали к тебе.

– Уверена? – Жанетт погладила ее по волосам. – Можно отпустить такси и пройтись немного, если хочешь.

– Да нет, все в порядке. Поехали.

В тот момент, когда София сделала шаг к машине, ее согнуло пополам и вырвало прямо на туфли. Три “Гиннеса” и четыре раза откушенный пирог с сыром.

Прошлое

You gotta stand up straight unless you’re gonna fall,

then you’re gone to die.

And the straightest dude I ever knew,

was standing right for me all the time[35].

Декабрьская погода – снег с дождем, скользкая дорога. София Цеттерлунд полностью погрузилась в музыку, звучавшую из автомагнитолы, и продолжала вести машину вперед, не заметив, что на перекрестке возле Глобена загорелся красный свет. Когда ей наконец удалось остановиться, водитель стоявшей впереди машины злобно глянул на нее в зеркало заднего вида, и София виновато помахала ему, выдавив улыбку.

Ей было трудно сконцентрироваться, она чувствовала себя вымотанной после рабочего дня. Отпуск был бы очень, очень кстати, несколько дней в Нью-Йорке заново зарядят ее батарейки. В ожидании зеленого света она сделала звук погромче и стала подпевать.

Oh, my Coney Island baby, now. I’m a Coney Island baby, now.

София направлялась в отделение судебной медицины в Худдинге на встречу с женщиной, которую подозревали в убийстве мужа. Об этом случае много писали в прессе. Пару дней назад она даже видела эту историю в анонсе вечерней газеты.

ЖИТЕЛЬНИЦУ СЁДЕРМАЛЬМА ПОДОЗРЕВАЮТ В УБИЙСТВЕ СОЖИТЕЛЯ.

Когда прокурор поручил ей обследовать женщину на предмет ее психического состояния, София сразу вышла в интернет, чтобы добыть факты, которые дополнили бы прочитанное в газетах. По большей части ей попадались пустые рассуждения, а на форуме Flashback один из постоянно пасущихся там умников утверждал, что убийство – дело рук какого-нибудь черномазого.

После Худдинге она вернется на Мариаторгет, чтобы провести последний сеанс перед отпуском: мужчина, который лечил у нее свои сексуальные извращения.

А потом ее ждал Нью-Йорк, ее и Лассе. Только они двое.

Машины двинулись, и дальше София ехала без происшествий. Минут через двадцать она остановила машину, вылезла и после обычной проверки у стойки дежурного вошла в комнату для свиданий.

Подозреваемая уже сидела за столом.

Ровесница Софии, она выглядела истощенной и измученной. Понимающей всю серьезность ситуации.

Они начали с вводных формальностей, а потом София дала женщине говорить.

– Это все – судебный произвол, – начала женщина. – Я не имею никакого отношения к смерти мужа! Он покончил с собой, а схватили меня. Я всю ночь просидела в камере, и мне даже не сказали, почему я там оказалась. Разве так делается?

Возмущение женщины выглядело искренним – по мнению Софии, совершенно нормальная реакция. Если женщина действительно невиновна. Но София знала: самые безжалостные преступники умеют выглядеть самой невинностью. Она уже несколько раз сталкивалась с подобным.

– Да, – сказала София, – к сожалению, такое случается. Но я здесь не для того, чтобы выяснять, виновны вы или нет, а чтобы узнать, как вы себя чувствуете.

– И как, по-вашему, я себя чувствую? Дерьмово я себя чувствую, но я здесь не поэтому, а потому, что Леннарт умер.

– Вам известно, почему вас заподозрили? – спросила София.

– И да, и нет. Я на несколько дней уехала по работе в Гётеборг, а когда мы возвращались домой, то выпили немного вина в вагоне-ресторане – ну, мы часто так делаем, когда дела закончены, и… – Женщина запнулась, может быть, поняв, что ее слова к делу не относятся, глубоко вздохнула и продолжила: – Я приехала домой на такси, а когда вошла в квартиру, он висел там. В смысле Леннарт. Мой муж. Я хотела снять его, но он был слишком тяжелый, и я вызвала полицию и скорую помощь. – Женщина замолчала, и София увидела, что она с трудом справляется с воспоминанием. – Да. А пока я их ждала, стала прибирать, – продолжила она, придя в себя. – Потом-то я поняла, как это было глупо.

– Почему это было глупо?

– Скажу почему. – Женщина вздохнула. – Но сначала я хочу сказать, что Леннарт долго был в депрессии, постоянно по больницам, а врачи ничего такого у него не находили. Когда государственная страховая касса решила снять его с учета, он разболелся еще больше. Не выдержал. И повесился. Наверное, он, когда залез на стул, понял, что веревка коротка, и подложил несколько телефонных справочников. – Женщина сделала паузу. – Когда я нашла его, справочники валялись на полу. Не знаю почему – как вы понимаете, я вела себя не вполне рационально, но я прибрала их, положила туда, где они всегда лежали. Глупо это было, но мне и в голову не приходило, что кто-то заподозрит меня в убийстве собственного мужа. Я любила его. – Она зарыдала.

София безропотно слушала женщину. Прибыв на место, полиция немедленно установила, что веревка слишком короткая. Вместо того чтобы утешить женщину, на нее надели наручники и привезли прямиком в тюрьму как подозреваемую в убийстве. Только из-за того, что она убрала телефонные справочники, все решили, что она дотянулась до потолка и повесила своего мужа.