Читать книгу "Культурный конфликт - Елена Ронина"

Мария Михайловна сумела взять себя в руки и успокоиться. Спасибо Петру, как же вовремя он смог остановить ее. Нет, уж к этому они действительно готовы не были. Решили первый раз отпустить дочь одну отдыхать. То есть они, конечно, так не решали. Но Таня настояла на своем: поеду одна. И это было сказано так, что оба поняли: да, в этот раз она действительно поедет одна. Таня всегда была на редкость послушной девочкой. И еще, больше всего на свете она боялась обидеть родителей. Но бывали моменты, когда она проявляла твердость, характер, как хотите. Это никогда не было самодурством, блажью. И семья всегда тонко чувствовала: а вот здесь надо отойти в сторону, здесь она будет решать сама и шишки набивать сама. И потом, Петр Федосеевич и Марья Михайловна всегда уважали в дочери личность и никогда не подавляли ее, могли мягко направить. И только. И вот вам, пожалуйста, результат.

– Ой, как же я по вас соскучилась! Родные вы мои! Мам, и по твоему печенью соскучилась, – Таня просто светилась от счастья. – Ну ладно, всё по порядку. Его зовут Юра. Правда, красивое имя? Пап, ну что ты молчишь?

– Таня, Юра – это действительно прекрасное имя. Никто не спорит.

Родители натянуто улыбались, надеясь, что кроме прекрасного имени им сейчас расскажут что-нибудь еще.

– Вот! Пап, ну какой институт? Он работает на заводе. Пап, ему двадцать семь лет. Отслужил в армии. Морфлот! Три года. Нет, ну вы представляете?

– Танюш, конечно, представляем. Ты же знаешь, я активно работаю с нашим заводом в Троицке, часто там бываю. Там работают очень уважаемые люди, – как можно более спокойно старался реагировать Петр. Марья так и сидела с наклеенной улыбкой.

– Вот! Пап, ты меня понимал всегда! Я знала, ты дашь пройти мне свой собственный путь. Пап, это благородно. Мамочка, ну что ты молчишь?

– Танечка, всё хорошо. Но только ты еще не всё рассказала. Мы с папой поняли. Мальчика, – Марья Михайловна запнулась, – зовут Юра. А что за семья, завод? Интересно, что могут производить в Ялте. Рыбу, что ли? Петь, ты не в курсе? – Марья Михайловна с надеждой посмотрела на мужа.

Таня рассмеялась.

– Ой, ну вы смешные! Рыбу! Да он не в Ялте работает, он из Свердловска. Северная столица, между прочим. Юра работает на машиностроительном заводе. Нет, мы всё уже обсудили: я заканчиваю институт и еду к нему. Тоже буду работать на заводе. Один прикладной физик в семье есть – считай, свой вклад в науку семья Миллеров уже внесла. Я буду производственником. Как вам такая перспектива? Пап, ты же не против?

Родителям не надо было даже переглядываться, они всё так же с напряженной улыбкой смотрели на дочь и надеялись, что со стороны не видно, шевелятся у них волосы на голове или нет. Одно вроде утешало: что-то Татьяна проговорила про институт и про его окончание.

– Ну, дочь, ты всё как-то с конца. Мы с мамой от тебя рассказа про отдых ждем, про Ялту, а ты про завод. И потом, тебе же учиться еще три года.

– Именно три года! Это вы правы. Столько ждать не-во-змо-жно. Да и ни к чему. Я, правда, с Юрой еще не говорила, но можно перевестись и туда. В Свердловске есть университет.

– Таня! О чем ты говоришь! Ты учишься в Московском университете, главном вузе страны, этим не бросаются! – Петр Федосеевич вскочил с места. Марья Михайловна подбежала к мужу.

– Танюш, ну что ты, в самом деле! Но ведь это не завтра всё будет. Всё, всё, успокоились. Наконец-то снова вместе, почти месяц не виделись. Мы с папой так скучали. Давай по порядку. Что за турбаза была, с кем жила. Чем кормили. Давай, цыпленок, всё по порядку.

Марья Михайловна незаметно усадила мужа. Подлила ему горячего чая и села рядом, не выпуская его руки из своей.

Таня рассказывала про отдых часа полтора, не останавливаясь. Было, конечно, там и про дворец Ливадийский, и про Ай-Петри. Но про Юру было больше. В основном были эпитеты. Высокий, красивый, сильный, надежный и еще самый. Всё это было «еще» и со словом «самый». Родители пытались не терять спокойствия и слушать дочь как можно более приветливее. И всё думали. Откуда столько эмоций? Таня была всегда очень ровная. И в отношениях, и в своих суждениях. К таким же ровным отношениям она привыкла в семье и знала, что это самое надежное и правильное. И тут вдруг на тебе! Вон, оказывается, какой огонь-то внутри пылает. А Петр с Марьей думали, что они знают свою дочь.

И они знали. Знали то, что спорить с ней сложно, запрещать нельзя ничего и никогда. До всего должна дойти сама. Что делать? Она поедет в Свердловск? Марья краем глаза наблюдала за Петром. Неужели он готов отпустить единственную дочь? И она видела, что скорее всего готов. Боже, что же делается на этом свете?

Дни полетели своим чередом. Таня уже на два дня опоздала на занятия, поэтому нужно было догонять, переписывать, договариваться о пропущенных семинарах. Дома вся семья собиралась поздно. Но изо всех сил все делали вид, что ничего не случилось и все довольны сложившейся ситуацией. Таня загадочно и задумчиво улыбалась, Петр Федосеевич и Марья Михайловна сохраняли спокойствие. Учить уже было некого и нечему. Чему могли, уже научили. А жизнь рассудит – правильно или нет.

Среди ночи семью разбудил звонок в дверь. Не понимая, что произошло, открывать дверь пошел Петр Федосеевич. Марья Михайловна выглядывала из дверей спальни.

– Вы, собственно, к кому? – слышалось из коридора.

Марья Михайловна поняла, что кто-то приехал, и пошла навстречу нежданному гостю. Напротив ничего не понимающего и заспанного мужа стоял молодой человек.

– Я к Татьянке, я ее жених.

Марья Михайловна и Петр Федосеевич ничего не могли понять со сна. Что? Какой жених? И почему он здесь? Таня знала и не сказала? Этого точно не могло быть. И потом, этот молодой человек точно не может быть Таниным избранником. Во всяком случае, если судить по его внешним данным, так точно!

Родители невесты не знали, как себя вести, что сказать. Жениха своей дочери они представляли не так. Не говоря уж вообще, о ком мечтали, но даже этого конкретного Юру. А где же обещанный самый? Тот, который и высокий, и красивый, и необыкновенный?

Перед ними стоял ничем не примечательный молодой человек. Такого в толпе не приметишь, взглядом на нем не остановишься. Среднего роста, щупловатый, шатен с уже немного поредевшими волосами. И потом это «Татьянка». Они никогда не называли так их Танюшу. Но самое примечательное в нем было – чемодан. Петр Федосеевич и Марья Михайловна смотрели на этот чемодан, не отрываясь. И не потому, что чемодан был каким-то особенным. Нет, просто закрались смутные подозрения. Чего это он с чемоданом-то? Петр Федосеевич попытался взять себя в руки. Прокашлявшись, он произнес:

– А Танечка спит. Времени-то уж сколько. Может, вы завтра утром зайдете? Хотя с утра она в университет очень рано уезжает. Вы знаете, приезжайте вечерком, часам к семи. Как раз к ужину. Будет очень приятно пообщаться.

– А мне идти некуда. Да и не знаю я в Москве никого. Вот решил сюрпризом нагрянуть. Чтобы еще радостнее было.