Читать книгу "Прекрасные тела - Лора Каннингем"

Не успела Джесси повесить трубку, как Нина и Лисбет потребовали отчета.

— М-да, голос у нее неважнецкий.

— Наверное, разводится с Бобом, — догадалась Лисбет.

— Как, опять? — разочарованно протянула Нина.

Глава восьмая

ЛИМУЗИН В ПРОБКЕ: «ГОСПОДИ, ПРОВЕЗИ…»

В которой Марта впервые за много лет возвращается в «Тереза-хаус», думает, что увидела Клер… и подвергается атаке эксгибициониста.

Сидя в «линкольне» с кожаной обивкой цвета крем-брюле, Марта проклинала жуткую пробку на Пятой авеню. Впрочем, лучше бы машина вообще стояла, чем двигалась так, как сейчас, — толчками. Мэтту, Мартиному шоферу, приходилось то и дело тормозить, и Марту каждый раз бросало вперед. Она готова была выбраться из машины и, пропади все пропадом, пойти пешком, но, во-первых, на ней были туфли от «Прада» на высоких каблуках, а во-вторых, слишком уж далеко пришлось бы идти. Марта в очередной раз мысленно выругала Джесси за то, что та решила провести бэби-шауэр у себя.

Теперь вполне могло случиться так, что она вообще не встретится с подругами, если, конечно, хочет попасть в ресторан с Дональдом. Это значило, что подарки, которыми набита машина, — детские вещи для Клер и мелкие презенты для остальных — будут доставлены до места без участия дарительницы. Таким образом, Марта не получит никакого удовольствия от своих нешуточных трат и не увидит реакцию подруг, когда они будут разворачивать ее подарки.

Марта посмотрела на часы («Картье», подарок Дональда к их помолвке) — было уже 18.07. Она приняла решение насчет вечеринки: если чертова пробка не «откупорится» и к 18.35 они так и не доберутся до Четырнадцатой улицы, она вычеркнет первый пункт вечерней программы и перейдет сразу ко второму — отправится в «Зеленый омар». Даже в этой сводящей с ума пробке Марта не теряла времени зря: она сделала семнадцать звонков по мобильному телефону и вполглаза посматривала новости по крошечному, размером с наручные часы, телевизору. А еще она позволила себе притронуться к напитку, которого обычно не пила: в мини-баре обнаружилась припасенная Дональдом бутылка «Катти Сарк». Марта налила виски в бокал и бросила туда пару кубиков льда.

После этого ей неудержимо захотелось сигарету. И хотя она строго-настрого запретила своему шоферу курить, теперь, когда они застряли во второй серьезной пробке (неподалеку от Восемьдесят шестой улицы), Марта не удержалась, опустила разделявшую их шторку и спросила Мэтта, нельзя ли у него «стрельнуть». Увы, ее постигло разочарование: сигарет у него не было, и он только протянул ей упаковку жвачки «Никоретт».

— Извините, мэм, — сказал он, поймав ее взгляд в зеркальце заднего обзора. — Я бросил, как вы и велели…

Мэтт говорил с заметным ирландским акцентом — он только что приехал из Слайго. Всклокоченные светлые волосы, веснушчатая кожа… Парень он был хоть куда, но у него не доставало зубов. Изучая его отражение в зеркале, Марта не могла не уделить особого внимания почерневшему пеньку, некоему подобию обугленной зубочистки — это было все, что осталось от его левого резца.

Со щелчком открыв электронную записную книжку, Марта сделала отметку: записать Мэтта Макелроя, водителя, на прием к дантисту, доктору Дэвиду Смилову, гению косметической стоматологии.

Марта вздохнула: прорехи в улыбке молодого шофера показались ей пророческими. Она заплатит за его зубы, и он уйдет от нее. Марта ощущала горечь своей жизненной философии так же явственно, как надкушенную таблетку аспирина на языке. От напряжения у нее начиналась головная боль. С Мартой всегда происходило одно и то же: она поступала правильно и всегда бывала за это наказана. Но она поклялась себе, что, сколько бы ее ни предавали, она все равно не откажется от добрых дел. Такую уж роль определила она себе в жизни — творить добро, и неблагодарность окружающих не могла ее остановить. Она была выше этого. Недаром мама как-то подарила ей прелестный образец вышивки крестиком: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Марта сохранила этот подарок.

— Спасибо, Мэтт, — сказала она, представив себе тот день, когда он попросит у нее расчет.

Он был симпатичным парнем с крошечными белыми снежинками в голубых глазах. Его портила только щербатая улыбка. Ладно, малыш, Марта позаботится о твоих зубах, и ты непременно станешь кинозвездой.

— Пожалуй, я возьму никотиновую жвачку…

Она принялась энергично жевать — хоть это и не сигарета, но Марта ведь бросила три года назад… так что придется ограничиться жвачкой. 18.27. Проклятие. За десять минут машина преодолела не более четырех футов. Автомобили яростно бибикали, и эта какофония со всех сторон осаждала Мартин «линкольн». Пытаясь послушать новости, Марта краем уха уловила прогноз погоды: сегодня ночью на Нью-Йорк должна обрушиться «буря столетия». «Лучше не выходить из дома без особой необходимости» — единственная фраза, которую ей удалось разобрать.

«Merveilleux, marveloso»,[58]— подумала Марта. Она жевала жвачку так энергично и с такой силой извлекала из нее какую-то жидкую химическую начинку, что вскоре у нее во рту перекатывался совершенно безвкусный комок, по консистенции напоминавший оконную замазку.

«Это было ошибкой», — решила Марта, выплюнув комок и сунув его в пустую чистую пепельницу. Теперь из-за отвратительного вкуса жвачки ее ужин с Дональдом может пойти насмарку, а ведь «Зеленый омар» славится тем, что там подают самые изысканные блюда, какие только можно отведать в Нью-Йорке. Должно быть, это действительно стоящее заведение, если там берут по двести баксов с носа только за «меню дня». С вином ужин на двоих обойдется в пятьсот, а то и в шестьсот «зеленых». Просто удивительно, что творится с ресторанными ценами в последнее время. Этот процесс чем-то схож с повышением платы за жилье: нули прибавляются и прибавляются. Не далее как в прошлый уикенд Марта водила клиентов в ресторан и обнаружила, что итоговая сумма счета равняется… пятизначному числу. Чего не заплатишь за nouvelle?[59]Внимание, в вашей тарелке — съедобный экспонат Нью-Йоркского музея современного искусства: изощренно-минималистский кусочек морского ежа на листке экзотического растения, обрызганный несколькими каплями низкокалорийного соуса. Красиво, как картинка, и стоит так же дорого.

Иногда Марта задумывалась, не лучше ли вкладывать деньги в искусство, нежели тратить их на рестораны? Неплохая мысль. А вместо того, чтобы идти во французский ресторан, можно слетать во Францию и поесть там. И все-таки, хотя Марта и понимала, что цены стали просто безумными, ей не терпелось посетить «Зеленый омар». Только самые богатые и знаменитые получали возможность туда попасть. Известно, что метрдотелю случалось отказывать даже лауреатам Пулицеровской премии.

Во всем Нью-Йорке только и разговоров было что об этом ресторане: каждому хотелось заполучить там столик. Такой ажиотаж объяснялся тем фактом, что все в «Зеленом омаре» — от интерьера до еды — было зеленым. Помимо приверженности ко всему зеленому здесь исповедовался принцип «никакой жестокости», то есть, заказывая мясо или рыбу, посетитель мог быть уверен — животные, из которых блюда приготовлены, умерли легкой, безболезненной смертью. Специалисты сумели разработать особые технологии, позволяющие, к примеру, так умертвить омара, чтобы он ничего не почувствовал.