Читать книгу "Приют одинокого слона, или Чешские каникулы - Татьяна Рябинина"

Терпел он, терпел, да не вытерпел. И начал орать прямо посреди улицы, да так, что люди от них шарахались и останавливались поодаль посмотреть, чем дело кончится. Вот тогда-то он и поинтересовался, что у нее с Савченко.

Тут уже она начала орать. Да как ты можешь, да как ты смеешь, да ты меня совсем не любишь, раз мог такое подумать, да у тебя, наверно, давным-давно другая завелась!

Кажется, это Оксана рассказывала, такой метод называется «segue». Суть его в том, что человек, которого в чем-то обвиняют, плавно, очень плавно, меняет тему, и в результате виноватым оказываешься ты сам, причем виноватым в чем-то, совершенно отличном от исходного.

Да что он вообще знает о ней? Три с половиной года... Она почти не рассказывала о себе. А он и не спрашивал. Не потому, что было неинтересно - просто пытался быть деликатным. Лида намекнула, что в прошлом у нее была ду-ше-раз-ди-ра-ю-ща-я история, о которой и вспоминать не хочется. Может, Генка эту самую страшилку раскопал и теперь шантажирует ее?

Что-то происходит. Что-то происходит между всеми - и Генкой. Между всеми - кроме него. Он - будто в стороне.

Ему вдруг стало тоскливо и страшно.

К утру снега намело уже по щиколотку. Он был мягкий и пушистый, подавался под ногой с влажным сочным хрустом.

- А что, наверно, в горах делается! - по-детски радовался Генка, открывая двери гаража.

Они стояли во дворе с сумками и мрачно посматривали друг на друга.

Все это здорово смахивало на западню. На ловушку для тараканов, в которую они бодро побежали, один за другим. Но чем мрачнее были они, тем веселее становился Генка.

Центр остался позади, потом кончились и новостройки. Аккуратные коттеджики под красными черепичными крышами, стандартные бензозаправки со стеклянными магазинчиками, бесконечное шоссе, бесконечные голые поля, припорошенные снегом, иногда леса, больше смахивающие на лесопосадки.

- Что мы будем там делать? - капризно сморщила нос Лора.

- Как что? Гулять, кататься на лыжах, на санках. Сидеть у камина, пить грог. Я знаю потрясный рецепт.

- А у тебя и камин там есть? Я-то думала, избушка на курьих ножках.

- Приедем - увидишь.

- Долго ехать?

- Часа четыре, может, немного больше.

Оксана дремала, положив голову Вадиму на плечо, Лида рассеянно смотрела в окно, Миша и Макс напряженно о чем-то размышляли - каждый о своем, но Вадиму почему-то показалось, что об одном и том же. Генка болтал за всех.

- Вот по этой самой дороге мы ездили в зимний лагерь. Это совсем недалеко от моего дома, только ниже. Там Лаба течет. Она же Эльба. Совсем еще небольшая. И зеленая. Совершенно жуткого зеленого цвета. Я сначала там спать не мог - прямо под окнами горная река шумит.

- Геночка, ты сам как горная река!

Вадим подумал, что Лора, присмиревшая было после инцидента на Карловом мосту, вдруг снова осмелела и стала подкусывать Генку.

- А чего вы сидите, как на похоронах?

И он снова пустился в воспоминания о зимнем лагере, о танцах при свечах, о том, как катались с девчонками на санках - и самое интересное было свалиться вдвоем в овраг. О горе высотой в тысячу двадцать один метр, на самом верху которой был бар - но забраться туда было непросто, потому что канатная дорога проходила по противоположному склону.

- Однажды я познакомился с двумя девчонками, чешками, - с эпическим подвывом излагал Генка. - Мы катались на лыжах, они извалялись в снегу, вымокли. Я широким жестом снимаю куртку и отдаю одной из них. Чтобы дойти до лагеря. Она отказывается: ты, мол, замерзнешь. А я, с намеком, разумеется: не, йсем тепли. В смысле, ух, какой я горячий. Тут она куртку мою скинула, и обе они деру от меня. Я никак понять не мог, в чем дело. А Хлап мне потом объяснил: «тепли» - это все равно что по-русски «голубой».

- Останови, пожалуйста! - сквозь зубы процедил Макс.

- А что? - удивился Генка.

- Останови. Меня укачало.

Он выбрался из машины, отошел на два шага и остановился, глядя на темнеющий за полем лес.

- Ты заметила, - Лида повернулась к Оксане и зашептала по-заговорщицки, - Максик очень болезненно реагирует на все, что связано с голубизной. Тебе не кажется это странным?

- Заткнись, ты, корова! - рявкнула на нее Лора.

- А я не с тобой разговариваю.

- Перестаньте, девчонки, - попыталась остановить их Оксана, но перепалка разгорелась не на шутку.

Генка смотрел на них с выражением доброго дедушки, почти что Санта Клауса.

- Миша, угомони свою кобру, пожалуйста, - обратилась к нему Лора. - Она, когда орет, плюется. Глянь, всю заплевала. Нет, Лидуня, ты даже не кобра. Есть, говорят, такая змея особая, которая ядом плюется, аж на несколько метров. Или это все-таки кобра плюется?

В это время вернулся Макс, и все замолчали. Он сел не на свое место рядом с Лорой, а сзади, где лежали не поместившиеся в багажник сумки.

- Полегчало? - с желейно-мармеладной интонацией спросил Генка, трогаясь с места.

- Слушай, сделай одолжение, помолчи. Голова разламывается.

- Промедольчику не желаете?

- Ты... - задохнулся от бешенства Макс.

- Не возьму никак я в толк, от чего взбесился волк.

- Да заткнитесь вы оба! - не выдержал Миша. - Все заткнитесь!

Дорога впереди стала скользкой, и Генка все же замолчал, вынужденный быть осторожнее. Правда, иногда он так рискованно шел на обгон, что они только ахали. Вадим подумал, что он делает это нарочно.

Он все время держит нас в напряжении, думал он. Ему нужен этот постоянный выхлоп эмоций. Нужно, чтобы мы постоянно раздражались, нервничали, злились. Чтобы мы ругались друг с другом. Но зачем?

Зачем? Этот вопрос преследовал его - постоянно, неотступно. «Ты никогда не делал зло ради... зла?» - вспомнил он. Но так не бывает! Это добро можно делать ради добра, а для зла всегда есть причина.

Горы показались как-то внезапно, вдруг. Надвинулись, заслонили небо. Блеклое солнце, которое всю дорогу словно играло с ними в прятки, потерялось окончательно. Здесь был снег - очень много снега. Дорога стала уже, она виляла и петляла, то поднималась, то спускалась. Иногда они ехали вдоль реки - узкой, но стремительной, странно зеленой.

В маленьком городке, похожем на рождественскую открытку, остановились.

- Извольте, Шпиндлерув Млин. - Генка развел руками, словно показывал им свою вотчину. - Я холодильник затарил, но все равно надо много чего купить. Если вдруг прогноз погоды сбудется, нас может на несколько дней отрезать от цивилизации. Не хотелось бы вводить вас в соблазн каннибализма.

Они зашли в небольшой, тесный магазинчик самообслуживания, где протиснуться между полками можно было только по одному. За кассой дремала пожилая благообразная пани с высокой подсиненной прической. Пахло в магазине... У Вадима томительно-сладко защипало в носу. Какой-то давно забытый, неуловимый запах - пряности, ваниль, кофе, конфеты, что-то еще... Такого запаха просто нет в повседневности, он где-то в другом измерении.