Читать книгу "Венера и воин - Сьюзен Гастингс"

Она громко хлопнула в ладоши, и обе рабыни, до этого стоявшие у дверей, вошли.

Клаудиус не удостоил обеих ни единым взглядом, и Пила также старалась казаться совершенно равнодушной, только в глазах Друзиллы читалось волнение.

– Гранаты. – Клаудиус взял в руку один плод и игриво повертел его туда-сюда. – Для этого не требуется слов.

Ромелия колко улыбнулась.

– Теперь тебе ясен смысл приглашения? Клаудиус кивнул.

– Для меня это будет честью, прекрасная Ромелия. Ленивым движением руки Ромелия отослала рабынь.

За дверью Друзилла запыхтела, как будто ей стало невыносимо жарко.

– Именем Юпитера, ну она и сказала! Он сразу все понял.

– Что понял?

Пила приостановилась.

– Как ты еще не понимаешь? Гранаты – это приглашение к любовной игре. Их жертвуют богу Приапу. Ромелия хочет окрутить Клаудиуса.

– Ты уверена?

– Абсолютно уверена. Разве ты не видела, как он на нее глядел? А она на него?

Ах, вот оно что! Почему Клаудиус принял приглашение? Он ведь подозревал, что Ромелия положила на него глаз. Все было ошибкой. Он не любит Пилу. Он ее просто разыгрывал. А Пила потеряла из-за него свое сердце. Из-за него, который сейчас сидит у ее госпожи и строит ей глазки. Вероятно, он нашептывает ей на ухо чарующие стишки.

Пила выпрямилась.

– Ну и что? Какое нам дело до того, что происходит за этой дверью? – спросила она резко.

Друзилла вздрогнула.

– Никакого, но можно ведь и помечтать…

Пожав плечами, она исчезла в направлении кухни.

Пила медленно последовала за ней. Наверняка Ромелии она сегодня будет больше не нужна. У Клаудиуса и у Ромелии будут длинный вечер и длинная ночь, только почему она из-за этого так расстроилась? Чем ей мешает то, что Клаудиус лежит на ложе у Ромелии?

Пила быстрыми шагами шла через парк к имению Диодороса. Ромелия поручила ей передать весточку Атенаис о том, что Ромелия желает, чтобы та ее посетила. Пила была рада тому, что должна делать быстрые движения. Ее мучило ужасное внутреннее беспокойство. Она едва могла сомкнуть глаза прошлой ночью. Мысль о том, что Клаудиус у Ромелии, не позволяла ей сомкнуть глаз.

Она закрывала глаза и представляла, как он удовлетворяется с ее госпожой. Потом воображала, как всегда холодная Ромелия в объятиях Клаудиуса теряет власть над собой. Пила крутилась на своей постели до тех пор, пока ее не одолел беспокойный сон. Теперь ей нужно было просто бежать, чтобы стряхнуть с себя черные тени ночи.

– Стой! Не беги так быстро! – Сильная рука высунулась из-за тиса и схватила Пилу.

– Отпусти меня, ты, грубиян. – Пила оборонялась, но Клаудиус был сильнее. Он просто накрыл губы Пилы поцелуем.

– Почему ты не целуешь Ромелию? Она наверняка без ума от твоих поцелуев.

Клаудиус рассмеялся:

– Верно. И ненасытна. Как только женщина может быть такой жадной, как она?

– Ты действительно был с ней всю ночь? – спросила Пила.

– Гм. Почему, ты думаешь, меня сюда позвали?

– О, коварный лжец! И ты еще лицемерно проявляешь какие-то чувства ко мне! Иди к ней, пусть она тебя обольщает. Только смотри, как бы паук не закусал тебя при этом до смерти.

– Мне кажется, что сегодня именно у тебя ядовитый язык. – Он снова притянул ее к себе. – Я просто не могу вдосталь с тобой нацеловаться.

– Прекрати! Я тебя ненавижу! И я еще думала, что ты отвечаешь на мои чувства. – Ее кулаки барабанили по его плечам, однако его объятия были стальными.

– Я так и делаю, только ты не хочешь этого замечать.

– Я ничего не замечаю? Я вижу больного от любви петуха, который вьется около надменной гусыни.

– Потому что ты ослепла от нескрываемой ревности. Оставь Ромелию в покое. Для меня не могло быть ничего лучше, чем это приглашение. Я полагаю, что я еще пробуду здесь довольно долгое время, к ее удовольствию. По меньшей мере, до тех пор, пока ее супруг будет в Риме.

– Ты считаешь, это хорошо? О, да ты просто чудовище!

– Пила, подумай, иначе я никогда не смог бы снова увидеть тебя, а теперь я здесь, совсем близко, днем и ночью.

– Вблизи Ромелии днем и ночью. – Пила презрительно фыркнула.

– Не принимай это так близко к сердцу. Пила, мы сможем каждый день видеться, целоваться и…

– И позволить Ромелии обнаружить нас. Тогда смерть соединит нас.

– Дорогая, о чем ты говоришь? Есть так много возможностей. Не всегда же Ромелия сможет желать меня.

Иногда ей тоже нужно спать. – Он широко ухмыльнулся. – Я получил прекрасную комнату в крыле для гостей. Почему бы тебе не принести мне туда кувшин вина в качестве снотворного?

– Что мне только думать о тебе, Клаудиус? Для меня все это непросто. Ты говоришь от чистого сердца?

Клаудиус приложил обе свои руки к левой стороне груди. Пила была свободна. Она убежала мгновенно.

– Я не верю ни одному твоему слову, ты, дикий бык, – крикнула она, смеясь, и побежала так быстро, как только могла, к Атенаис.

Клаудиус посмотрел ей вслед. Нежная улыбка смягчила его профиль. Что за волшебное создание? Он хотел, чтобы Ромелия еще долго желала его, только ради того, чтобы он мог оставаться рядом с Пилой.

Атенаис уже ждала Пилу. Под каким-то предлогом она отослала Акме.

– Он тут? – прошептала Атенаис.

– Кого вы имеете в виду, благородная госпожа? – спросила Пила.

– Ну, гостя, о котором сообщила Ромелия.

– Гостя? О, ты имеешь в виду гладиатора Клаудиуса?

– Да, именно его. Я – вся любопытство. Но Акме, что мне с ней делать? Не могу же я оставить ее здесь?

– Я не знаю, госпожа. А ты не уверена в молчаливости Акме?

– Нет, нет, если дело касается моего супруга. И при этом Ромелия пообещала мне помочь в моей беде.

– Беде?

Акме снова вошла в комнату и внесла покрывало, которое передала своей госпоже.

– Ты можешь не провожать меня сегодня, Акме, я пойду с Пилой. Так как нам нужно только пройти через парк, нет необходимости, чтобы ты шла со мной.

– Извини, госпожа, но господин велит выпороть меня плетьми, если я оставлю тебя хоть на одно мгновение одну. Я останусь с тобой, даже если дорога ведет только через парк.

При этом она бросила на Пилу враждебный взгляд, как будто ожидала, что Пила хочет убить ее госпожу.

– Тогда пойдем, – сказала Атенаис и покинула свои покои.

В покоях Ромелии обе женщины удобно устроились. Они пили вино, ели фрукты и показывали друг другу изящные вышивки, которые сами сделали, пока болтали друг с другом. Ромелия несколько раз бросала косые взгляды на египетскую рабыню, на которую это, однако, не производило впечатления. Постепенно Ромелия начала выходить из себя. До этого она устраняла со своего пути все препятствия. Препятствия, которые были намного больше, чем эта маленькая надоедливая рабыня. Однако из-за нее могло провалиться все дело.