Читать книгу "Бабки из склепа - Марина Серова"

Сашины глаза перестали вращаться, взгляд сконцентрировался на мне. Я уловила молниеносное движение руки и сверкающее острие ножа в воздухе. Я даже не успела напугаться, закричать или хотя бы осознать, что этот нож сейчас вонзится в мою грудь. Исаев одним рывком оттолкнул меня, лезвие пролетело мимо и упало на бетонный пол.

Это вызвало короткое замешательство. Саша им воспользовался, чтобы улизнуть. Осмелевший Пашка швырнул ему вдогонку ведро, но, конечно же, промазал.

— Его надо задержать! — приказала я то ли себе, то ли еще кому-то. Во всяком случае, побежала за Сашей я одна, перед этим, естественно, скинув туфли. Но когда я выскочила на крыльцо, Сашина машина уже мчалась вниз по улице.

— Все равно я до тебя доберусь! — заорала я и погрозила кулаком.

Да, отличный выдался денек. Еще не вечер, а меня уже дважды чуть не убили. О том, что будет дальше, даже думать не хотелось. Хотелось пойти домой, закрыться на все замки и завалиться спать.

На крыльцо вышел Исаев и остановился позади меня. Я знала, что он рядом, но упорно не замечала его.

— Таня, обуйся.

Оставшись стоять позади меня, Исаев протянул туфли. Я молча приняла их и обулась, неловко удерживая равновесие на одной ноге.

— Паша с Витей останутся здесь, чтобы навести порядок, — неизвестно к чему сказал он.

Я кивнула, тоже неизвестно к чему. Между нами была целая пропасть недопонимания, недосказанности. Мы просто не знали, о чем говорить друг с другом.

— Может быть, поедем посидим где-нибудь? — предложил Исаев таким тоном, словно только что признался мне в любви. — Нам, пожалуй, нужно о многом поговорить.

— Пожалуй, — согласилась я и зашагала с крыльца, даже не убедившись, последовал ли Исаев за мной.

Глава 9

В машине мы почти не разговаривали. Исаев только спросил, куда мы едем, а узнав, что я намерена провести нашу беседу в своей квартире, не стал возражать. Я старалась не смотреть на спутника и не думать о предстоящем разговоре. Нужно было о чем-то говорить с этим человеком, спрашивать, отвечать, а хотелось одного — лечь и уснуть. И чтобы, когда я проснулась, все эти странные непредсказуемые люди, навалившиеся на меня со своими проблемами, исчезли и забылись как сон.

Войдя в квартиру, я на ходу скинула туфли и прошла на кухню.

— Проходи сюда, сейчас я сварю нам кофе.

Исаев сел на табурет возле стола и, подтянув к себе пепельницу, закурил. Я посмотрела на него с нескрываемым удивлением.

— Грош тебе цена как невропатологу, если в сложных эмоциональных ситуациях успокаиваешь себя сигаретой, — не удержалась я от комментария.

— Сигареты — моя слабость, — попытался оправдаться Исаев, — и я тщательно скрываю ее. К тому же ты не моя пациентка.

Я улыбнулась и достала из шкафа банку с кофейными зернами.

— Таня, ты действительно расследуешь убийство Люды? — сосредоточенно глядя на кончик тлеющей сигареты, спросил Исаев.

— Да, это правда. И я почти не сомневалась, что ее убили вы. Поэтому тогда в кабинете, поддавшись импульсу, я оставила злосчастную записку. Из-за нее и началась история с шантажом. Я думала, что для своих клиентов вы подбираете не трупы, а живых людей, которых потом убиваете. И в число таковых по чистой случайности попала ваша бывшая жена, — раскрыла я свои карты.

— А что тебя переубедило?

— Один из убийц Люды перед своей смертью во всем сознался. Он не назвал мне второго преступника, но отвергнул твое имя, — пояснила я.

— Думаю, сегодня ты окончательно убедилась в том, что я не только никогда никого не убивал, но и не допустил бы, чтобы это произошло на моих глазах. — Исаев горько усмехнулся. — Меня можно назвать кем угодно, но не убийцей.

— Знаешь, когда вы устроили на меня облаву, я думала, ты намерен меня убить. И сегодня, после всего, что я наговорила, ты мог бы не препятствовать Саше. Ведь моя смерть избавила бы тебя от многих проблем.

— Я не мог поступить иначе.

Я знала, что у Исаева был выбор, и не понимала, почему он, продавец трупов, решил прийти мне на помощь. Логика этого человека была не подвластна моему разуму.

— Я знал, что Люду убили. — Исаев раздавил в пепельнице окурок. — Мы никогда прежде не связывались с криминальными трупами, а в тот раз решили, тем более клиентка очень торопила. Вот мы, на свой страх и риск, задействовали труп Люды. Это было исключительно моей ошибкой. Вся вина полностью лежит на мне.

— Ошибкой было продавать труп своей бывшей жены, насчет вины ты абсолютно прав.

— Ты меня осуждаешь? — в глазах Исаева вспыхнули металлические искорки.

Я знала, он ждет от меня осуждения, и начни я сейчас обвинительную речь, ему стало бы легче. Он начал бы оправдываться и поверил бы в то, что действительно не совершал ничего особенного. Но я не могла найти в себе сил для обвинения. В конце концов, где-то есть люди, которые благодаря ему стали свободнее и счастливее.

— Я не имею права тебя осуждать, — уклонилась я от прямого ответа. Мне показалось, что Исаев прочел мои мысли и благодарно улыбнулся.

— Когда мы познакомились с Людой, я работал патологоанатомом городского морга. Это она заставила меня сменить профессию. Она вообще всегда умела вить из мужчин веревки, — голос Исаева звучал буднично, утратив всю прежнюю жесткость. — Я знал, что она никогда меня не любила, знал, что когда-нибудь уйдет от меня. И все же, когда этот день настал, мне хотелось умереть. Я безумно любил Людочку. Именно в тот момент ко мне обратился один приятель. Его обвиняли в перевозке наркотиков и сулили значительный срок в тюрьме. Все знали, что это чистой воды подстава, но в деле были замешаны слишком значительные фигуры, и было куда проще списать вину на этого человека. Не видя иного пути, приятель попросил меня подыскать в морге — по старой памяти я имел туда доступ — подходящий труп и инсценировать его гибель.

Когда все было сделано и мой приятель покинул город, ты не представляешь, что я почувствовал. Мне казалось, что я всемогущий. Сам не помню, как меня затянуло в этот бизнес. Приходили все новые и новые клиенты. С каждым проданным трупом ко мне приходило все более отчетливое осознание того, что назад пути уже нет. В моих руках были жизни и смерти людей, я мог их менять местами. Я продавал смерть, и это давало смысл моей жизни.

Исаев замолчал, наконец-то выговорив все, что скопилось в нем за последние годы. Он вывернул передо мной наизнанку свою душу просто потому, что больше не мог носить в себе ее пугающую омерзительную реальность.

— Знаешь, когда я увидел труп Люды, подумал, что как с нее все началось, так ею же и закончится, — горько усмехнулся Исаев и раздавил в пепельнице очередной окурок. — Так оно и получилось.

Я смотрела в окно и кусала губы, не зная, что сказать. Пыталась подобрать нужные слова, но их не было.