Читать книгу "Мистические истории доктора Краузе - Инесса Давыдова"

– Был, – сухо подтвердил Романов и добавил: – И, как вам известно, был ранен во время подрыва машины.

– Да. Мне это очень хорошо известно. Но вернемся к показаниям задержанного. «Во время выполнения задания человек в маске находился все время с нами и контролировал наши действия. После подрыва движущейся колонны он лично расстрелял командира полка Смирнова и завладел его документами. Затем он облачился в форму убитого офицера контрразведки, а нам приказал вернуться на базу. Но мы попали в окружение, двое моих друзей были сразу убиты, а мне пришлось скитаться по лесу до наступления утра. Затем я добрался до деревни и украл одежду. Местным представился как гражданский…»

– Что происходит? Не молчите, – повторил доктор разочарованным голосом.

Такого у Краузе еще никогда не было. Были случаи, когда пациенты неохотно, но все же шли на контакт, но сегодня все было иначе. Эдуард Филиппович упорно хранил молчание, и только дергающиеся веки говорили о том, что он продолжает под гипнозом видеть события прошлой жизни.

– Мне зачитывают протокол допроса арестованного, – сухо произнес он.

– Так. Хорошо, – обрадовался доктор, – это важно для вас? Что от вас хотят?

В этот момент майор пристально смотрел на Романова, но тот спокойно выдержал его взгляд.

– Итак, мы подошли к самому главному, Павел Григорьевич. Арестованный Комаров просит смягчить ему смертный приговор на пожизненную каторгу, а взамен он дает нам фамилию Мистера Икс.

– Очень интересный обмен, – спокойно произнес Романов. – И кто же этот человек?

– А вы его очень хорошо знаете, Павел Григорьевич, или как вас там зовут? Человек-маска?

Левое веко нервно задергалось, Романов нервно сглотнул и наигранно гневно закричал:

– Осторожно на поворотах, майор, такими обвинениями просто так не бросаются!

– Если предположить, что слова Комарова правда, а я в этом не сомневаюсь, то можно только восхищаться действиями человека-маски. С какой точностью он разработал план подрыва и своего перевоплощения! Офицера Романова человек-маска выбрал не случайно, он был не женат, вырос в детдоме и в полку пребывал всего несколько дней. После подрыва находился в госпитале около двух месяцев и в свой полк больше не вернулся. Никто не должен был заметить подмены. Идеально!

Майор обошел стол и встал у двери, одной рукой он расстегнул кобуру, а другой приоткрыл дверь, в комнату вошли два офицера с наручниками. Романов резко вскочил с места и схватился за спинку стула.

– Арестованный Комаров утверждает, что он видел на вашем плече татуировку в виде орла и запомнил, что во время разговора вы часто склоняете голову вправо.

– Это наглая ложь! Этот человек наговаривает на меня! Я Романов Павел Григорьевич и могу это доказать! Вы что, всерьез поверите показаниям этого иуды? Да он предатель! Он предал своих товарищей, свою страну! Его слово копейки не стоит!

– Найти ваше настоящее имя нам не составило большого труда. В отличие от Романова, у вас есть родственники.

Романов непроизвольно дернулся, сердце учащенно забилось. Он понял, что ситуация может оказаться патовой. Из этой комнаты ему живым не выбраться, а если и выбраться, то что его ожидает? Расстрел! Не лучше ли все закончить здесь и сейчас. Надо только решить – самому застрелиться или дать себя убить…

– Вы думали, они все погибли? Город разбомбили, от вашего дома не осталось ни кирпичика. Но вот какое чудо! Ваша сестра и ее муж остались живы, за день до авианалета они были эвакуированы в Ташкент. Там их и нашли. Как же они были несказанно рады, когда узнали, что вы живы, а не погибли в бою в 1941 году! Они же и подтвердили наличие у вас татуировки и опознали вас по фотографии. Приштин Андрей Яковлевич, вы арестованы за измену Родине! – громко, чеканя каждое слово, произнес майор. – А позже прокурор добавит вам еще несколько обвинений.

– Не будет никакого позже, – прошипел Приштин, схватился за пистолет и угрожающе двинулся на конвоиров.

Прогремел выстрел, затем второй, и Приштин повалился на пол.

– Меня убили, – тихо проговорил Эдуард Филиппович, его снова окружила темнота.

Доктор Краузе понял, что пациент попал в последний день его предыдущей инкарнации, и хотел продвинуться назад во времени, но раздался сигнал таймера, и доктор вывел Эдуарда Филипповича из гипноза.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он хозяина дома, когда тот поднялся с кушетки.

– Сносно, – сухо ответил Эдуард Филиппович и схватился за грудь.

– Как вас убили?

– Я бы хотел сейчас побыть один. Поговорим завтра.

Поднявшись с кушетки, Эдуард Филиппович в задумчивой позе встал у окна.

– По поиску Романов Павел Григорьевич я ничего не нашел. Но можно обратиться в архивы и отыскать документы, подтверждающие его существование, наличие семьи и его достижения.

– Да уйдите же наконец! – закричал Эдуард Филиппович.

Эрих хотел забрать карту памяти и посмотреть сеанс еще раз на ноутбуке, но хозяин дома закричал:

– Нет! Сначала я посмотрю ее сам!

Дверь кабинета открылась, на пороге показался Петр Семенович. Когда доктор Краузе вышел из кабинета, Эдуард Филиппович крикнул помощнику:

– Меня ни с кем не соединять!

* * *

После ужина Эрих поднялся на второй этаж и зашел в свои апартаменты. Первый же сеанс с Эдуардом Филипповичем выбил его из колеи. Этот сеанс ставил рекорд по скудности добытой информации. В молчании пациента он усматривал намеренное желание скрыть детали своей прошлой жизни. Но такое не удавалось еще никому. Во время гипноза человек не может контролировать контакт с гипнологом и свои действия.

Доктор открыл блокнот и прочитал свои записи. Что-то в этом Романове было не так. Сначала он шел на допрос задержанного, по крайней мере, так понял из слов пациента сам доктор, затем его стали в чем-то обвинять. Пациент под гипнозом сказал: «Мне грозит опасность, меня могут разоблачить», затем ему зачитывали протокол, возможно, обвинительный, и затем убили. Может, расстреляли?

Если учесть, что это было послевоенное время, то скорее всего Романов был либо предателем, либо ложно обвиненным. Но фраза о разоблачении не давала доктору покоя. Разоблачение в чем?

Чем он больше думал, тем невероятнее казался ответ. Отбросив блокнот на стол, доктор протер усталые глаза и откинулся в кресле. Он подумал, что в своем ремесле сильно зависит от самого пациента. Что он не может увидеть всей картины, а может оперировать только той информацией, которой его снабжают пациенты. И это было неизменным составляющим в его профессии.

Впервые доктор задумался о том, что это не просто неудобство, а большая несправедливость. Он подумал: «Как бы шагнуть за рамки гипнологии и попасть в прошлые жизни своих пациентов самостоятельно?» Но тут же усмехнулся. Этого пока сделать не удалось никому.