Читать книгу "Там, где два моря - Мария Песковская"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы что, с ума, что ли, сошли?! – пропел Финкельштейн, трогая пухлой ухоженной ручкой свою лысеющую голову. – У меня театр! У меня сплошные драмы! Я того и гляди погорю! Мне противопожарную систему надо, у меня высокое искусство, наконец, а вы мне про сортиры!!!
«Странно, – думал в этот момент Портупеев, глядя на Финкельштейна, – волос на голове мало, а перхоть...» Он непроизвольно коснулся рукой своей прически. У него тоже начинали редеть волосы. Надо проверить печень.
Н-да, не получился разговор «о высоком». Странно все же устроены люди. Неправильно устроены.
Надо пробивать тендер. Подумать, кто у него имеется в местной Думе. Или ограничиться заместителем мэра? Они вместе играют в Го. А Думе все равно не до Портупеева. Они там проблемами детского алкоголизма заняты. Запрещают продавать пиво в ресторанах. До чего дошло – на днях пришлось прийти со своим! А что? Очень хотелось пить после Го...
– Го-олубчик! – так Портупеева еще никто не называл, и он напрягся. – Постойте, голубчик! У меня катастрофа! Ре-монт!!! – так и произнес, раздельно и значительно, пропел почти.
«Ремонт, стало быть?.. – осмысливал Портупеев, и тихая радость наполняла его душу. – Что же он сразу-то не сказал? Дорогуша! – он почти полюбил Финкельштейна. – Где ремонт – там и унитазы!»
А Яша-то Израилевич убивался-таки напоказ. Даром что денег ему муниципалитет дает на все дела. Ведь что такое ремонт?! Их всех, включая хрупких флейтисток, отправят морозить ж... на Крайний Север или в Верхнее Кукуево, на худой конец.
Тогда все. Артисты разбегутся, и петь останется только Финкельштейн.
Подойдя к определенному возрасту, человек не перестает делать удивительные открытия.
Одно из недавних открытий Портупеева было сделано по фотографии.
Так случилось, что ему пришлось поменять паспорт. Уже получив ксиву, Портупеев, как все нормальные люди, открыл заламинированные страницы с изображением себя, чтобы полюбоваться. И все бы хорошо, только что-то смутило Портупеева, он и не понял сразу, что именно. Открыл еще раз.
Он делал снимок в приличной студии, а тут такое!!! Уши!!! Разные!!!
Нет, они оба принадлежат Портупееву, без сомнения, но оттопыриваются совершенно по-разному – одно больше, другое меньше. Портупеев подошел к зеркалу, навешенному на дверцу одежного шкафа изнутри, и сделал сам себе «фас».
Как он раньше этого не замечал? Если бы рядом по жизни была умная женщина, она бы сказала, что такая асимметрия – признак гениальности. Но умных рядом не было. Дуры одни!
В офисе было скучно.
Зина Голубева украдкой раскладывала надоевший «пасьянс» в компьютере. С прошлой работы ее выгнали за то, что она откровенно гоняла в «ралли», водрузив бюст перед клавиатурой компьютера, и на вопрос начальницы: «А чем это вы занимаетесь?» – всего однажды нагло ответила: «В „ралли“ играю». А что, не видно? Стерва!..
Зазвонил телефон.
– Портупеев и Ко, Зинаида, слушаю вас-с! – ответила Зинка. Опять рекламации всякие будут предлагать. Ой, ну хоть какое-то развлечение!..
Она уже выучила про маркетинговую стратегию и другие умные словосочетания, но рекламные акции с рекламациями все же путала.
– Да. Нет, – продолжала Зина, не отрываясь от «пасьянса». – ...А какая у вашего журнала целевая аудитория? Нет, мы не будем поздравлять всех мужчин с двадцать третьим февраля. Нам наш адвокат не рекомендовал никаких выступлений ранее пятнадцатого. И вообще, вы не в нашем формате. Очень прекрасно. Да. Нет. Нет. Всего вам доброго.
Надоели!
Все равно «пасьянс» лучше, чем весь этот пресный глянец листать. Как Ритка из отдела продаж. Засилье гламура вызывало у Зины неотвратимое желание надеть паранджу. Эта – в этом платье, а этот – в этих ботах. За миллион евро. Фу!.. Ей столько не платят.
«Для успешного ведения дел Рыбам потребуется вступить в контакт с женщинами...» – Портупеев не дослушал, выключил радио. С сомнением поглядел на Зинаиду – она как раз вошла с бумагами.
Второе из недавних открытий Портупеева заключалось в следующем: он хочет не всех женщин. Вот, к примеру, Зинку он не хочет. Титьки у ней, конечно, ничего – большие. Но... не хочет.
А хочет он Финкельштейна. В смысле, театр его. Причем целиком, вместе с его ремонтом!
– Зинаида! Звони в «Ариадну»! Нам нужно имя!
Стас хорошо запомнил тот день, когда от него ушел отец. Ему было шесть лет, и ушел он не от него, а от его матери, но в тот день маленький Стас стал взрослым. Бывают такие взрослые дети...
Отец пришел с работы, молча сложил чемодан, забрал виолончель в фигурном футляре, присел перед Стасом на корточки, поднял мягкой ладонью челку над его лбом, заглянул в глаза, поднялся и вышел за дверь. Все. Больше Стасик ничего не видел и не слышал – ни объяснений, ни ссор, ни воплей, ни слез, ни слов. Мать поплакала немного, а потом губы ее стали еще тоньше.
Когда он стал чуть постарше, мать завела большую собаку экзотической породы, чтобы она приносила щенков, а щенки приносили бы деньги. Зарплаты научного сотрудника заштатного института на жизнь не хватало.
Стасик помогал выгуливать Мону, кормил ее и играл со щенками – они действительно «приносились». Но вот беда! Только он успевал привязаться к щенкам, как их отдавали по одному, отнимая их у него и у Моны. Приходили чужие люди, разглядывали его счастье и забирали.
Хорошо было, когда им что-то не нравилось: они хмурились, цокали языком, качали головой, торговались и иногда уходили, оставляя в корзине мягкое, живое и теплое, что так нужно было ему и Моне. Но когда-то корзина все равно пустела, и ему так недоставало этой милой возни и поскуливания за дверью, как его матери иногда вдруг казалось, что вот сейчас, в эту минуту ей не хватает пения отца в ванной. Стасик плакал, Мона тоже, а через некоторое время история повторялась.
С отцом Стас виделся редко. Когда он вырос, он узнал, почему тот ушел. Однажды репетиция в оркестре закончилась раньше обычного, папа пришел в лабораторию к маме и увидел ее научную работу. Он был так впечатлен, что убежал сломя голову из института и из дому.
Что ж, кому-то надо умерщвлять белых хорошеньких мышек.
Портупееву нужно имя. Срочно. Нет, какое-то имя у него уже имеется. Как у всех людей, по паспорту. Тому, который «с ушами». Ему нужно имя для его нового бизнеса. Диверсификация у него. Это ничего, что звучит как диагноз. Зато обещает хорошую прибыль. Он уже все просчитал. Если он сам будет штукатурить сортиры, ему легче будет ставить там свои унитазы. И писсуары. И биде. И ванны. Акриловые.
Портупеев метил территории, как Лампас тапки. В полном соответствии с правилами игры в Го.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Там, где два моря - Мария Песковская», после закрытия браузера.
