Читать книгу "Алиби для медведицы - Алексей Макеев"

– Телефон я однажды подсмотрела, да, видно, записала неправильно. Мужик какой-то ответил, просил больше не звонить.

– Номер сохранился? Может, у меня получится?

Нина порылась в сумке, нашла записную книжку, купленную, видимо, еще в то время, когда не только цены, но и вообще деньги были другие, раскрыла на нужной странице и протянула мне. Записанный номер был перечеркнут. Я переписал его себе.

– Мне надо с ней встретиться, поговорить. Саня в курсе, он объяснит.

– Угу, – кивнула она и вдруг снова воскликнула: – Найди ее!!! Найди и приведи ко мне! Хорошо? Я хочу с ней поговорить! Хочу, чтобы она ответила мне, почему мучила моего Славку? Почему не могла прямо сказать, что не любит, чтобы не звонил ей больше?!

Я кивнул, мол, постараюсь. Теперь у меня появилось обязательство и перед женой Паритета.

Попрощавшись с Ниной, я вернулся в машину, откинулся на спинку и тяжело вздохнул, почувствовав себя донельзя уставшим. Достал мобильник Славика Чумы, высветил номер Новенькой, сравнил с тем, что дала мне его мать. Нина ошиблась на одну цифру, в волнении переписывая украдкой телефон девушки. Завтра я найду эту Новенькую. Сомневаюсь, что она чем-то поможет в расследовании, а вдруг? «Должен быть заказчик», – думал я. Если бы Славик и компания сами по себе сперли иконы, они сразу бы толкнули их черному перекупщику за бесценок. Тут чувствовалось наличие консультанта, не давшего им пороть горячку. Человека, знающего на самом деле, сколько стоит эта коллекция!

Надо было отправляться спать, но ехать домой не хотелось. Сказал бы мне кто месяц назад, что буду заниматься таким странным и незнакомым мне делом, к которому никогда не испытывал ни малейшей склонности, ни за что не поверил бы! Это скорее Валерику, как бывшему менту, пристало копать.

Неожиданно затренькал спасительный телефон! Неужели кто-то догадался, что мне хреново? Надо же, Валерик! Легок на помине!

– Привет еще раз! Слушай, я тут телефон включил. Не тот, по которому ты звонил, а тот, который знают все. Мне тридцать два раза, оказывается, звонил Гоша. И жена какие-то ужасы рассказывает после встречи с тобой… Что происходит? И вообще, ты где?

Я огляделся.

– Занял очередь за хозяйственным мылом на жиркомбинате. С утра первым буду.

– Может, бог с нею, с очередью за мылом? Приезжай к нам! Расскажешь. Я, сам понимаешь, за руль пока сесть не могу.

– Да где уж тебе! Ладно, если не бухаешь, сейчас приеду. Только хочу сначала спросить: жена дома?

– Только моя.

– Это хорошо. Если честно, ее я хотел бы увидеть больше, чем тебя.

– Понятно. Я сам себя тоже не хотел бы видеть, – признался Валерик. – В зеркало стараюсь не заглядывать.

– Главное, в бутылку не заглядывай! – пожелал я. – И не лезь в нее тоже.

Больше всего у Переваловых мне досталось от Пифа! Валерик и вышедшая Света морщились из-за оглушительного лая, опасаясь за свои уши и, надеюсь, за мои тоже. Хотя, казалось бы, давно должны были привыкнуть. Наконец Света не выдержала и прикрикнула на собаку:

– Пиф, замолчи! Иди на место!

– Дайте «человеку» выговориться, – попросил я, нагибаясь к псу, чтобы он лизнул меня в висок. Осторожно выглянул из-за кухонной двери рыжий кот, любопытствуя, что за шум?

– Ну и рожа у тебя, Шарапов! – сказал я Валерику, ощущая за собой даже некоторое право цитировать самого Глеба Жеглова в свете последних событий.

– Разве что утюгом попробовать разгладить? – задумался Валерка.

– Тебя по башке надо утюгом погладить! – вступила в разговор Света.

Валерик втянул голову в плечи, с опаской покосившись на супругу.

– Лучше так не говорить, – высказался я. – Мысли имеют тенденцию материализоваться.

– Помни об этом, Перевалов! – грозно посоветовала законная жена, прокладывая путь на кухню.

– Не забалуешь… – тихо пожаловался Валерик.

– Ну как, Андрей, нашел ты того человека? – спросила Света, когда мы расселись за столом.

– Нашел… – Я заметил, что она полезла в холодильник, и оставил ее: – Нет, Света, кормить меня не надо! Только чашку чая. Если можно, покрепче.

– Сделай ему чифирь, – посоветовал гостеприимный Валерик.

– Я пока по другую сторону баррикад, – отказался я. – Это не наши ценности. Зарекаться, конечно, нельзя…

– Нашел, и что он? – Света не хотела, чтобы я отвлекался от темы.

– Мужик оказался ни при чем, но кое-что все же рассказал.

– При чем «ни при чем»? – спросил Валерик.

– При том, – коротко ответил я ему, но все же решил развить свою мысль: – К одна тысяча девятьсот семнадцатому году положение в России было таково. Временное правительство…

– Я в курсе, – заверил меня Валерик с вежливой улыбкой, – если можно, покороче.

– Да, – согласился я. – Тогда серьезно…

Обычно рассказ человека, принадлежащего к славной когорте рыболовов и охотников, бывает немного ярче действительности. Мне кажется, барон Мюнхгаузен тоже был наш человек. Мое же повествование было обречено выпасть из общего правила и стать бледнее. Дело в том, что супруга Валерия Витальевича носила также высокое звание подруги моей жены, так что все, касающееся Татьяны, приходилось опустить. Да и Валерику мне тоже не хотелось ничего рассказывать. Бывают в жизни такие редкие случаи, когда человек строит дом, покупает машину, заводит любовницу не для того, чтобы утереть нос приятелям, а для себя. Это был как раз мой вариант.

Впрочем, перед пятью, а скорее всего, даже перед шестью убийствами – ведь я полагал, что Славика Чуму также убили, и одним покушением на драгоценную жизнь рассказчика, моя «интрижка» уж точно осталась бы не оцененной по достоинству слушателем. Какие дамы, когда тут такое?! Вряд ли товарищ понял бы, что я плюнул бы на все и, скорее всего, не продвинулся в расследовании ни на шаг, если бы моя Татьяна периодически не пропадала, всякий раз оставляя меня терзаться сомнениями. Теперь, рассказывая последовательно о всех событиях в Кувшине чете Переваловых, я одновременно думал про свою странную любовь. Куда она запропастилась? Как развязала свои отношения со «старым знакомым»? Или она… решила их продолжить и развязаться со мной? Мне все больше казалось, что это именно так.

Света слушала мой рассказ с серьезными глазами, как ребенок страшную сказку. А Валерик, с его живым, однако привязанным к действительности воображением, скрипел зубами. Ему трудно давалось молчание. Очень хотелось высказаться по поводу того, как он бы повел себя на моем месте. Пусть, пусть пожалеет, что его там не было!

Когда я дошел в своем повествовании до версии сыщика, что именно спрятано на заводе, Валерик мой оживился:

– Монеты? Не было никаких монет! Помнишь Эльдара? Дагестанец, в нашем доме живет, у него тоже курцхаар, сука. Еще в луга вместе ездили прошлой осенью. Это его знакомые в Мишино копали, я случайно узнал. Сам-то он не по этому делу, наш парень, охотник.