Читать книгу "Танцующая саламандра - Анна Ольховская"

Мы с Мартином переглянулись и дружно фыркнули — так забавно, по-детски искренне радовалась девушка. Сейчас она выглядела совсем девчонкой.

Но заблуждаться насчет этой девчонки не стоило — Лида была одним из сильнейших экстрасенсов, реально обладающих ментальными способностями. И я видела ее в действии.

До клиники Ловецкого мы добрались без приключений, что не могло не радовать. А я лично радовалась собственно поездке — за недели, проведенные под своеобразным домашним арестом, я успела соскучиться по московскому многолюдью, по высоткам, по забитым автомобилями дорогам. В общем, по Москве.

И в пути наслаждалась всем этим, даже пробками. Хотя нет, вру — пробки меня все же нервировали, как и Мартина. Потому что возможности для маневра в стаде железных блеющих клаксонами баранов не было. И нашей машине сопровождения не всегда удавалось держаться вплотную.

К счастью, мы попали всего в две пробки, да и те не очень большие, что для центра Москвы было очень даже комфортной ездой.

И вот, наконец, собственно клиника. При виде которой я даже присвистнула:

— Ого! Впечатляюще! И вот здесь оперировали нашего кота?!!

— Ну, и Игоря Дмитриевича заодно, — улыбнулся Мартин. — А коту твоему тут еще и не нравится, сбежать норовит!

— Потому что Карпухе плевать на весь этот хайтек и супероснащение, он просто чувствует — вокруг чужие, вот и бунтует.

— О, вон и мои ребятки подъехали, — оживился Мартин, увидев сворачивающие на парковку черные джипы.

Один, второй, третий, четвертый…

— Ты что, сюда целую армию пригнал? — я озадаченно перевела взгляд с кавалькады на довольно улыбающегося Мартина.

— Почти, — кивнул тот.

— Но зачем столько?

— Говорю же — предчувствие у меня. И это предчувствие мне подсказывает — надо собрать все силы, имеющиеся в нашем распоряжении. И служба безопасности Климко не помешала бы, но он считает, что его люди охраняют Монику… И сказать ему правду пока нельзя.

— Ничего, если с нами будут Лаффа и Варт, они как раз и заменят армию, — Лида возбужденно осматривала парковку перед клиникой. — Но… но где они?

— Скоро будут, — Мартин заглушил двигатель, открыл дверцу и повернулся к девушке: — Лида, ты в машине останешься или с нами пойдешь?

— А можно, я тут Сегди и Родиона подожду?

— В машине?

— Нет, возле нее. Свежим воздухом заодно подышу.

— Ну, насчет свежести воздуха в центре Москвы сильно сомневаюсь, — усмехнулся Мартин, выбираясь из машины, — но возражать не стану. Ты, главное, не потеряйся нигде, здесь нас дождись.

— Ну что вы, куда я денусь!

— Моника тоже так думала, — проворчал мой мужчина, помогая выйти из машины мне.

— Хватит тебе бурчать, лучше поскорее веди меня к Карпухе!

— Сейчас, только со своими людьми переговорю.

Мартин направился к собравшимся у джипов парням в черном камуфляже. И хотя оружия у них видно не было, я почему-то сомневалась, что секьюрити Пименова вооружены исключительно рогатками. В целом группа выглядела довольно устрашающе и никак не гармонировала с окружающим пространством.

Во всяком случае, в окнах клиники появлялось все больше любопытно-испуганных лиц.

Видимо, на это обратил внимание и Мартин, потому что после его слов основная часть секьюрити вернулась обратно в джипы, снаружи остались трое.

А в клинику с нами пошли те, что приехали из поместья. И прежде всего потому, что одеты были в обычные джинсы и свитера, а не в камуфляж.

Нас уже ждали. Высокий, неприятно тонкий — ну что поделаешь, мне теперь все тощие и длинные неприятными кажутся — доктор, оказавшийся оперировавшим нашего котейку ветеринаром, привел нас к расположенной на первом этаже палате.

Где на обычной, человеческой кровати лежал Карпуха. Забинтованный почти весь, похожий на мумию, но с неукротимым огнем в янтарных глазах. Огнем непокорности — не дамся вам, демоны! Нечего всякие острые штуки мне в лапы совать!

Рядом с котом сидела на стуле молоденькая медсестричка, она придерживала извивающееся гусеничкой тело, ласково уговаривая:

— Ну не надо так, дурачок! Это же для твоей пользы, ты скорее поправишься, если в лапку будет лекарство втекать, понимаешь?

На звук открывающейся двери обернулись оба: и медсестра, и Карпуха.

— Здравствуй, мой хороший! — улыбнулась сквозь слезы я.

И кот… кот радостно замяукал и рванулся ко мне навстречу, мяукая все громче, словно жалуясь и рассказывая, как ему было плохо.

Ну как рванулся — попытался. Но я оказалась возле его кровати раньше и ласково погладила торчавшие сквозь повязку черные уши:

— Ну все, все, парень, все плохое позади. Поехали домой.

Глава 39

Избитая истина: труднее всего ждать.

Это действительно муторно, нудно, ты знаешь, что в данный момент от тебя мало что зависит, остается только ждать. Ты томишься от бездействия, все чаще смотришь на часы, ходишь из стороны в сторону, бурчишь что-то себе под нос в адрес опаздывающего.

Но это если просто ждать назначенной встречи или результата экзамена, к примеру. А если ты вынужден бездействовать в то время, когда твоего отца превратили в лабораторную крысу и причиняют ему страдания, физические и моральные. И ты можешь ему помочь и… не можешь.

Потому что где-то там, далеко в городе, один на один с мстительной завистливой тварью осталась твоя любимая девушка. И ей ты тоже не можешь помочь.

И все сплелось в тугой узел боли и ярости, разрубить который может только очень уродливая и при этом очень сильная девушка. Представительница чужой, враждебной человеческой, расы, давно мечтающей вернуть господство.

Что там на самом деле творится в ее голове, Павел даже предположить не мог. Но пока все ее действия доказывали — Ксения действительно любит его. И готова помогать даже своей сопернице.

Если действительно готова…

Но она ведь уже сделала это, связав Павла и Монику! И помогла разрушить гипноз Шипунова!

И обещала увести Макса из дома и сообщить Дворкину, где сейчас Моника.

А ему, Павлу, оставалось только ждать.

С каждой минутой напрягаясь все больше, ощущая, как бурлит, переливается через край его ментальная сила, как все сильнее концентрируется она в единый сияющий сгусток. И так хотелось швырнуть этот сгусток в чешуйчатую морду Шипунова, размазать его разум, превратить в пускающий слюни овощ!

И это только за то, что он посмел украсть Монику. Но если эта скотина уже что-то сделала с ней…

Об этом Павел даже думать не хотел — в ушах моментально начинало тоненько-тоненько звенеть, а ярость грозила выйти за пределы контроля.