Читать книгу "Таких не убивают - Кир Булычев"

— Куда писать-то? — спросил лейтенант. Он мог становиться наглым, если человек ему не нравился.

— Как куда?

— А кому есть дело до вашего морального облика? Может быть, вашей жене?

— Только не ей! Она уже столько пережила! Вы не представляете.

— Очевидно, по вашей вине, — заметил лейтенант.

— Скорее по вашей, — отрезал Осетров. Голос у него был злой. — Я лишился любимой работы, я тяну от получки до получки, живу на жалкую зарплату, и вы это полагаете моей виной?

Возможно, лейтенант не знал о цэковском прошлом Осетрова. Он замолчал, чем лишил Осетрова главного оружия — возможности яростно спорить.

В возникшей паузе Лидочка физически ощущала неудобство, которое испытывал за стенкой Осетров. Он пришел сюда в полном смятении — одновременно желая действовать, сопротивляться, жаловаться, понимая в то же время, что его славное прошлое здесь ему лишь мешает.

Первым не выдержал молчания Осетров.

— Так зачем же вы меня вызывали? — спросил он с остатками гонора в голосе.

— Вы приглашены сюда, — вежливо ответил лейтенант, — в качестве свидетеля по делу о смерти Елены Сергеевны Флотской. Я вас уже ознакомил с вашими правами и обязанностями.

— Товарищ следователь, меня сейчас не интересуют права и обязанности. Надеюсь, меня ни в чем не подозревают?

Опять пауза.

Не хотела бы Лидочка оказаться на месте Осетрова.

— Ну? — раздался голос Осетрова.

— Вы о чем? — спросил Шустов.

— Так вы будете меня допрашивать или нет?

— Гражданин свидетель, — Шустов несколько сменил тему, — расскажите мне, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы в последний раз видели гражданку Флотскую.

— Алену?

— Если вы ее так называли, то Алену.

— За два дня до ее смерти.

— Как вы узнали о дне ее смерти?

— На следующий день после смерти в институт примчалась ее подружка Соня Пищик, чтобы сообщить о самоубийстве Алены, причем она сделала это так, чтобы все обратили внимание на меня — словно именно я довел ее до самоубийства.

— А это так и было?

— Не повторяйте глупостей, молодой человек, — ответил Осетров. — Наши отношения с Аленой не давали никаких оснований полагать что-нибудь подобное!

Ну вот, подозреваемый приходит в себя — он уже спокойно врет. Словно Шустов ничего не знает.

— Есть другие мнения, — сказал лейтенант. — Продолжайте.

Спокойствие милиционера раздражающе действовало на Осетрова. Если он и был готов сопротивляться, то теперь ему, должно быть, показалось, что все это бесполезно.

— В последний раз я видел Алену Флотскую… в отделе. В явочный день, в среду.

— Да я не о среде спрашиваю, — озлился тут Шустов, — я говорю о дне смерти Флотской. Меня не интересуют ваши отношения дома или на работе — меня сейчас интересует только смерть Флотской. Неужели вам на нее наплевать?

— Ну как вы смеете так утверждать!

— Это вы меня наталкиваете на такую мысль.

Соколовская быстро прошла по коридору, толкнула дверь, вошла. Внутри сразу наступила тишина. Потом голос Шустова произнес:

— Инна Борисовна, я тебя очень прошу, побудь где-нибудь… в коридоре. У нас разговор.

— Еще чего не хватало! — возмутилась Инна и тут же вышла в коридор.

Она уселась на соседний с Лидочкой стул и тоже стала слушать возобновившуюся беседу Шустова с Осетровым.

— У меня есть показания свидетелей, — сказал Шустов, — что вы посетили Елену Флотскую в день ее смерти в восемнадцать часов вечера. Вы подтверждаете или отрицаете этот факт?

Наступила еще одна пауза.

— Это тот самый… любовник? — шепотом спросила Соколовская.

Лидочка кивнула. Соколовская вынула из сумки роман «Роковая страсть» с графиней или герцогиней на обложке и принялась читать.

— Да, я заходил к Алене, — после долгой паузы произнес Осетров. — В тот вечер… два дня назад.

— Ваш визит имел отношение к последовавшему затем самоубийству Алены Флотской?

— Да вы с ума сошли!

— Тогда расскажите, зачем вы пошли к ней вечером?

— Она мне позвонила.

Осетров отвечал теперь ровным, каким-то равнодушным голосом, словно сдался на милость победителя.

— С какой целью позвонила? — Вопрос последовал после паузы, наверное, Шустов записывал ответ.

— У нее было плохое настроение, она попросила меня прийти и поговорить.

— Почему именно вас?

— Я уже сказал вам, что мы были с ней дружны…

— И вас не смущала разница в возрасте?

— Наша дружба не переходила известных границ!

Вот сидит мужчина и предает женщину, гневно думала Лидочка, понимая притом, что никаких оснований гневаться у нее не было. Алена уже мертва, ей все равно, а Осетрову возвращаться домой и в институт. И ему-то страшно.

В коридоре появилась еще одна женщина.

— Вы к лейтенанту Шустову? — спросила она Соколовскую, которая читала роман «Роковая страсть».

— Посидите, — сказала Инна.

Вновь пришедшая оказалась Розой, соседкой Алены. Когда ее успел вызвать Шустов — Лидочка не заметила. Но татарка могла понадобиться ему в любую минуту.

Лидочка уже поняла, что Шустов рассматривает Осетрова как главного подозреваемого. Но для этого ему надо доказать или заставить Осетрова самого поведать о том, как он приходил к Алене ночью. Инна отложила книжку, заложив ее указательным пальцем.

— Расскажите, что происходило во время вашей вечерней встречи с Аленой Флотской.

— Ничего особенного, мы разговаривали.

Роза вдруг узнала Лидочку.

— И вас тоже? — спросила она.

— Потише, — осадила ее Инна, словно они сидели в консерватории.

За дверью продолжался допрос.

— Значит, вы приезжаете вечером, после работы, где вы могли разрешить все ваши деловые проблемы, к своей молодой сослуживице просто поговорить.

— Да, — ответил Осетров. — У людей бывает нужда в беседе, в утешении старшего товарища.

— Надо ли понимать, что вы приехали к ней в качестве старшего товарища?

— Что за странная постановка вопроса? Я не вижу оснований для иронии.

— Вы пожилой человек, у вас семья, у вас есть внук.

— Два внука.

— Два внука… Но вы дружите с молодой одинокой женщиной, посещаете ее квартиру, чтобы она могла побеседовать с вами как со старшим товарищем.