Читать книгу "Украденные воспоминания - Екатерина Островская"

— Нет, — покачал головой Брук, — слишком дорого обойдется.

— Дорого — это сколько?

— Надо договариваться. Миллионов пять как минимум. Тогда икру признают годной на корм свиньям и отдадут фермерам, которых мы с тобой приведем.

— О’кей, — согласился Лейбошиц, — пять так пять. И тебя в таком случае не обидим, пол-лимона сверху — твои. Но только чтобы точно все было, а то мне голову оторвут и тем же свиньям вместо икры отправят.

Вернувшись в свою квартиру, Яша испытал дрожь. Но его трясло не от страха, а от возможности очень быстро разбогатеть. То, о чем он мечтал долгие годы, мечтал, еще живя в России, может осуществиться в ближайшее время. Он предложит судье миллион, а ведь это такая сумма, что могут сломаться и самые принципиальные служители Фемиды.

Брук вышел из самой маленькой комнатки съемной квартирки, которую оборудовал под свой кабинет. Вообще-то это была гардеробная с узким окном, но для гардеробной четыре квадратных метра — слишком много. Зачем баловать жену? Женщины всегда спешат заполнить свободное пространство гардеробных ненужными вещами. Зато для рабочего стола и кресла комнатка — в самый раз.

В гостиной в глубоком кресле развалилась Элина и, подняв кверху ноги, брила ляжки.

— Ты когда накажешь этот фонд? — спросила она, не отрываясь от важного дела. — Мне надоело ждать. В конце концов, почему я должна все делать сама? Ты же у нас адвокат, к тому же хорошо знаешь Мишу Лейбошица. Устрой этим прощелыгам райскую жизнь. Пусть они поймут, что со мной нельзя так…

— Завтра займусь, — пообещал Брук и отправился на кухню.

— А почему не сегодня? — крикнула вслед жена. — Мало того, что от тебя вторую неделю нет толка как от мужчины, так ты еще не хочешь, чтобы я стала богатой!

Яша закрыл дверь, взял трубку и набрал номер судьи Дина.

— Ну что, по кружечке пивка сегодня вечером в баре? — предложил он. — Хотя я лично именно сегодня выпил бы бутылочку «бурбона».

Последние слова должны были означать, что дело сулит огромную прибыль.

— Через час я буду готов, — пообещал судья Дин.

Они разместились за столиком в углу бара, в котором познакомились когда-то. Здесь было достаточно уютно и никогда не появлялось много народа. Ничто не мешало общению, обо всем можно было говорить в открытую, не опасаясь, что кто-то подслушает.

— Судья Лайза Митчелл? — переспросил Дин. — Я ее знаю хорошо, а потому почти уверен, что она не согласится.

— Но сумма! — воскликнул Брук. И повторил: — Сумма! Нам предлагают полтора миллиона, каждому по пятьсот тысяч. От такого куша нормальные люди не отказываются. Если вдруг она начнет сомневаться, предложи ей еще триста из моей доли…

Судья покачал головой.

— У нее нет слабых мест, ее нельзя на чем-то подловить. Очень принципиальная: недавно отказала в иске российскому правительству, которое хотело вернуть на родину усыновленного мальчика, с которым здесь якобы плохо обращались. И хотя факт побоев ребенка подтвердился, она все равно не отдала ребенка России, а передала его на воспитание в другую семью, такую же черножо… то есть темнокожую, как и она сама.

— А если ей дать миллион?

— Очень принципиальная, — повторил Дин. — Два года назад Лайза Митчелл присудила компании, производящей микроволновки, штраф в четыре миллиона долларов за жестокое обращение с животными. Ведь в инструкции изготовителя не было указано, что кошек нельзя засовывать в работающую СВЧ-печь. А одна американка помыла кота и решила его таким образом высушить…

— То есть ее принципиальность стоит половину штрафа? — догадался Яша. — То есть менее чем за два она не согласится?

Судья Дин вздохнул и сказал:

— Это всего-навсего мое предположение.

Брук поставил локти на столик и спрятал лицо в ладони.

— Что за жадность! — прошептал он.

Потом посмотрел в сторону.

— Ладно, постараюсь выбить с заказчиков больше двух. Не знаю, получится ли?

Он достал из кармана мобильный и набрал номер Элины.

— Чего еще? — спросила та.

— Вы не слишком заняты? — поинтересовался Яша. — Ах, закончили уже… Так у меня вопрос: тут люди соглашаются только на три.

— Какие три? — не поняла Элина.

— Нет, нет, больше не будет. Гарантию дать не могу, но вперед не попрошу ни цента, — поспешил успокоить ее Брук.

Затем отключил телефон и посмотрел на собеседника.

— Уф, кажется, уговорил, — выдохнул он. — Значит, судье Митчелл два, а нам с тобой по пятьсот.

Дин побагровел и обернулся. Взглянул на барную стойку и произнес:

— Мой отец держал почти такой же бар. Не скажу, что мы жили шикарно, но на скромную жизнь хватало. А потом отец заложил заведение, чтобы оплатить мою учебу в университете. Я надеялся выплатить кредит за него, но после второго курса женился… Короче говоря, отец остался без бара. А я тогда еще не был судьей. И вообще, если бы мне тогда предложили взятку, то я бы сдал того наглеца…

— У судьи Митчелл есть родственники?

— Она в разводе. У нее только дети, две дочки, но, кажется, уже взрослые.

— Но помогать им надо?

— Не знаю, — вздохнул судья Дин. — Мой отец был один такой. Он умер от рака двенадцать лет назад.

Судья Митчелл все же согласилась на сделку. Правда, не сразу. Но потом Дин сообщил, что Лайза назначила встречу на субботнее утро в кинотеатре «Синема Вилладж». В кассе Брука предупредили, что их кинотеатр единственный в городе, где можно посмотреть два фильма по цене одного.

— Буду приходить сюда почаще, — пообещал Яша. А про себя подумал, что если бы за каждый просмотр он получал по два с половиной миллиона долларов, непременно приходил бы в «Синема Вилладж» каждый день.

В холле было на удивление пусто. Брук сел в одно из кресел у стены под портретом Тома Круза с рекламой очередного фильма «Миссия невыполнима». Потом подумал и пересел на другое — возле рекламы старого фильма «Расплата». Подумал немного и пересел еще раз, выбрав, как ему показалось, наиболее достойное место — под изображением Шерон Стоун в сцене из «Основного инстинкта». Как раз напротив на стене висели настенные часы. Встреча была назначена на девять тридцать, а стрелка показывала уже девять тридцать две. Яша достал мобильник, чтобы сверить время, и тут увидел полную афроамериканку в кашемировом пальто и с пышным шарфом на шее. Он приподнялся, помахал ей рукой.

Женщина никак не откликнулась, просто посмотрела на него и изменила направление своего движения. Шла она медленно, немного вразвалку. Брук дожидался стоя, а потом, когда судья опустилась в кресло рядом, поприветствовал:

— Доброе утро, ваша честь.

— Мы не в суде, — напомнила миссис Митчелл. И посмотрела в сторону.