Читать книгу "Тина и Тереза - Лора Бекитт"

Завидев Тину, они не смогли удержаться и, перегоняя друг друга, высыпали ей навстречу с лицами, полными злорадного удивления.

— О, глядите, никак это Хиггинс! — прозвучала знакомая фраза, и Тина поняла, что отныне ей уготована роль «второй Терезы».

Фей грубо дернула девушку за рукав.

— Почему на тебе это платье? Ты больше не дама? Где твоя лошадь?

Салли, захлебываясь от наслаждения, воскликнула:

— Может, она вовсе не была замужем! Все это вранье — подумайте, неужели богатый человек женится на Хиггинс?!

Дорис в новом желтом платье, отделанном светло-зелеными рюшами, протиснулась сквозь обступившую Тину толпу.

— А где тот красивый молодой человек? — вкрадчиво произнесла она.

— Это, наверное, ее любовник! — отрезала Фей, и Тина покраснела. — Муж ее выгнал, потому что она потаскушка!

— Поезжай к своей сестрице, будете вместе работать! — вставила Салли, сверкая зелеными глазами.

— Работать можно и здесь! — заявил подскочивший Майкл. — Сколько надо — шиллинг, два?.. — И сунул деньги Тине в лицо.

Девушка стояла в центре суеты, безмолвная, прямая, со сжатыми губами, в сухих глазах ее стекленела ненависть.

Неожиданно появившийся Фил Смит перехватил руку Майкла и оттолкнул.

— Защищаешь! — взвизгнула Салли, взглядом ища поддержки у Дорис и Фей. Те не успели ответить — Фил резко выдернул Тину из круга и толкнул в спину так, что она едва не упала.

— Убирайся! — бросил он, пронзив ее уничтожающим взглядом. — Иди отсюда!

Он единственный не получал удовольствия, видя ее унижение, да еще, пожалуй, Керри Миллер, в глазах которой девушка прочитала сочувствие.

«Все равно, — говорила себе Тина, — мне все равно!» Дорис может сколько угодно прикрываться благочестием, тогда как сама мечтала бы очутиться на ее месте. Да, но, с другой стороны, все — и мать, и Джулия, и сам Роберт — считают, что единственной целью Конрада была месть отцу, а значит, на ее месте могла оказаться любая девушка — и Карен, и Салли, и Керри, и Дорис, и даже Фей!

Тина остановилась, и внутри ее самой — ей казалось — тоже остановилось что-то. Наверное, это и есть тот самый случай, когда горе плещется через край, делая жизнь бессмысленной. Для чего теперь жить?

И все же, когда она видела небо в звездах, Млечный Путь, слышала запахи ночных цветов и вспоминала таинственный, как лунный пейзаж, взгляд Конрада О'Рейли, чарующие силы любви вновь брали душу в плен, и Тина начинала верить в лучшее.

А Конрад О'Рейли стоял в этот час на борту парохода, уходившего в Америку. Юноша немного задержался в Сиднее, суета закружила его, и он на какое-то время совершенно забыл о Тине.

Но теперь, когда берега Австралии с каждой секундой отдалялись, готовые исчезнуть во тьме, то, что он оставлял, становилось все более близким душе. Холодноватый вечерний ветерок не только заставлял вздрагивать тело, он, казалось, проникал глубже, вызывая внутреннее содрогание: Конрад чувствовал, что нервы натянуты и обнажены — так всегда бывает в моменты ожидания больших перемен.

Он посмотрел вниз. Свет уже не проникал сквозь толщу сине-зеленой воды, лишь скользил по ее поверхности, вспыхивая ослепительными зеркальными пятнами, а за пароходом по рассеченной воде с шумом неслись две белые бурлящие бороздки. Пароход незаметно разворачивался, и берег плыл следом, покачиваясь, точно гигантское спящее животное. Еще хорошо были видны огни набережной, пронзительно-золотые на фоне темно-голубых тускнеющих небес. Постепенно сизая дымка тумана, поднимаясь из неведомых недр, ложилась на берег, скрывая его, точно годы — память. Хотя многое не забудется никогда.

Конрад оглянулся. Кругом океан, громадный, великий, под стать необъятному небу. В мире много вещей, дающих людям почувствовать свою малость и ничтожность, и почти нет ничего, способного возвышать. Впрочем, все относительно, и многое определяют те невидимые весы, что находятся в сознании всякого человека. В том числе ценность его собственной сущности.

Конрад заглянул в глубь себя, как только что глядел в темные глубины океана. Смятение, пустота и лишь несколько пятен света. Музыка, гордость, надежда на лучшее. А любовь? Он вспомнил Тину. Его тронуло чувство девушки, такое искреннее и бесхитростное. Она показалась ему простой, как земля, с душой, тонкой и прозрачной, словно паутинка. Все ее мысли казались понятными, обнаженными, как ветки осенних деревьев, и сама она в его понятии была слабой, зависимой от других людей, неспособной побеждать, тем более в одиночку. Себя Конрад считал иным.

Он не чувствовал удовлетворения от того, что совершил. Неужели в самом деле силен и разумен тот, кто удостаивает врагов прощения? Находясь вдалеке, Конрад уже не испытывал ненависти к отцу. А девушка вообще с самого начала не была ни в чем виновата. Забудет ли она его и скоро ли? Ветерок скользнул по лицу, тронул губы — стыдливый и легкий, как ее поцелуй, полный аромата морской воды и естественной свежести, как ее объятия. А сам-то он забудет ее? Полюбит ли его другая так, как Тина? Есть разные люди: одни ложатся на землю под гнетом обстоятельств и чужой воли, подобно скошенным травам, другие парят над миром, приподнятые смелыми мечтами, недосягаемые в своих стремлениях, глядящие на все с высоты. Но, может, те, первые, способны сильнее любить, больше отдавать другим? Сколько людей, столько и судеб, столько желаний и чувств! Какая женщина нужна ему, Конраду О'Рейли? Скорее больше похожая на Тину Хиггинс, чем на Элеонору Дуган, его первую жестокую любовь. Что ж, он и сам бывает жестоким, воитель-одиночка, полагающийся только на себя, верящий только себе. Он добьется того, чего хочет, расставит все в мире по своим местам согласно собственному порядку, а потом посмотрит, нужен ли ему в жизни кто-нибудь еще.

Мысли его текли рекой, а сердце молчало, но иногда это молчание прерывалось всплесками совести, как тишина — неожиданным аккордом. Он постыдно бежал, оставив всех…

Теперь он в мире один, как одиночки актинии в глубине темных вод. Он осуществит все свои мечты, а потом, может быть, вернется сюда.

Он хотел думать о большом, великом, а мысли, помимо воли, возвращались к незначительному и малому: власть эпизодов жизни над душой человека сложно предугадать.

— Конни! — прошептал он. — Как она это произносила! Конни! Даже ради этого стоит вернуться!

А Тина шла по берегу к дому и вспоминала, как они с сестрой в детстве носились здесь вдвоем от зари и дотемна, беспечные, веселые, неутомимые. Вечером, когда возвращался отец, обгоняя друг друга, бежали к нему, и он со смехом сгребал их в объятия. Он всегда был таким энергичным, полным жизненных сил… А рядом стояла скромно улыбавшаяся мать, молодая, красивая Дарлин, и глаза ее светились любовью. Вернуть бы то время!

Неужели все ушло навсегда? А может, она еще будет счастлива?

Часть вторая

ГЛАВА I

Несмотря на спешку, Тереза едва не опоздала на поезд, идущий в Сидней, потому что дилижанс из Кленси, на котором она добиралась до железной дороги, задержался в пути на целый час. Израсходовав все свои деньги на билет в третий класс, девушка вихрем промчалась по перрону и вскочила в вагон. Она ездила на поезде только раз — одиннадцать лет назад вместе с родителями и Тиной — и плохо запомнила путешествие. Казалось, тогда все было иначе, теперь же первые впечатления удручали.