Читать книгу "Поход - Камли Брайт"

Вообще-то, Баст никаких преступлений, помимо побега, по-прежнему не совершал, поэтому власти могли о нем уже позабыть. В таком случае лишнее напоминание могло сослужить плохую службу.

Сейчас ему очень хотелось как можно незаметнее пробраться в город и дождаться там возвращения Найла.

Осторожность взяла верх. Ближе к закату, они свернули в редкий лесок, нашли там небольшую полянку и разбили лагерь. Еще будучи около Богини, Баст обратил внимание на то, как местные жители просят пауков оградить паутиной лагерь. Эта идея ему понравилась, и он ей уже несколько раз пользовался, когда возвращался из Дельты. Вот и сейчас он решил, что людей ему здесь вряд ли стоит опасаться, а вот от зверей это убережет. Сытые восьмилапые быстро справились с задачей, и отряд затих на ночь. Баст и Лару расположились в повозке, в то время, как пауки замерли в траве.

Пророк проснулся от нестерпимой боли и не сразу понял, что боль эта не его, а одного из пауков. Он схватил саблю, которую всегда держал под боком, толкнул ногой Лару, который, не обладая способностями Баста, спокойно спал, и выпрыгнул из повозки. Ночь была в самом разгаре. Луна если и светила, то где-то далеко за верхушками деревьев.

Степняк окинул взглядом территорию лагеря и сразу заметил несколько осторожно движущихся теней. Пауки были полностью выведены из строя. Даже если ранен только один смертоносец, второй не мог посылать парализующие импульсы, так как все чувства его были блокированы болью первого. Баст пожалел, что они с другом были одеты в белые туники — слишком заметная цель.

Какая-то тень метнулась в сторону правителя, но тот откинулся в сторону, взмахнув перед собой саблей. Послышался чей-то вскрик — но, похоже, полученная противником рана была не очень серьезной.

Однако на звук в их сторону устремились сразу две или три тени. Теперь Баст уже полностью проснулся и сумел выбросить из головы боль паука. Его глаза разглядели три ауры. Ауры были голубоватого цвета; это говорило, что у противников еще не было злости или азарта схватки: они просто бесстрастно делали свое дело… Одним прыжком Баст подскочил к ближайшему врагу и привычным ударом с оттяжкой развалил его на две части. В это время кто-то вскрикнул на другой стороне лагеря: очевидно, там начал действовать Лару, так как голос был явно не его — ниже и более хриплый. Это отвлекло внимание противников Пророка, и тот сумел нанести смертельный удар еще одному нападавшему.

Сразив противника, Баст присел на одной ноге, вытянув вторую в сторону и держа саблю наготове. Хотя небо было еще совершенно темным. Баст все-таки сумел разглядеть замахнувшуюся мечом фигуру. Фигура стояла совсем рядом, но, видимо, только догадывалась, где находится противник.

Правитель резко крутанулся на согнутой ноге, описав вытянутой большой круг, и подсек нападающего. Тот тяжело рухнул в траву. Баст попытался проткнуть его саблей, но та только бессильно звякнула о металл. Враг лежал на животе, и похоже, железные доспехи лишили его той подвижности, которой обладал Баст. Степняк махнул саблей так, чтобы она кончиком прошла в том месте, где, по его предположению, должны были быть сухожилия. Противник вскрикнул и завертелся по траве, даже не пытаясь встать на ноги.

Пророк сделал несколько быстрых боевых шагов в сторону от извивающегося на траве врага и начал искать глазами Лару или других нападавших. Вскоре он увидел серую тень товарища — тот, скорее всего, тоже высматривал неприятеля. Правитель тихонько посвистел, выдавая свое местонахождение другу, и они тут же сошлись спина к спине. Так путники и простояли еще минут пять — но никто на их жизнь больше не покушался. Наконец они решили, что атака отбита, и Баст пошел разводить костер, чтобы разглядеть последствия неожиданного набега.

Костер путники сложили еще с вечера, чтобы утром оставалось только поджечь его и приготовить завтрак. Баст высек искру, запалил трут, и через минуту неровное пламя осветило весь лагерь. Один паук был убит — к нему подкрались сзади и нанесли мечом удар как раз в то место, где располагается нервный центр. Удар был очень сильным, и удивительно, что паук умер не сразу, а успел предупредить своих товарищей. Второй смертоносец не пострадал: очевидно, нападавшие, сообразив, что не сразу убили первого, знали о беспомощности второго. А вот быструю реакцию людей они не учли. Лару, как и Баст, не получил ни единой царапины.

О численности врагов можно было только догадываться. Отступив — если они отступили, а не полегли здесь все до единого — они бросили пятерых. Четыре трупа и одного с перерезанными сухожилиями, которого Баст специально не убил, чтобы иметь возможность допросить и выяснить, кому помешал маленький отряд, старательно маскирующийся под местных жителей.

Осмотрев лагерь, Баст пришел к выводу, что пора взяться за раненого. Тот продолжал извиваться на траве, аура горела золотистым огнем, выдавая его страдания — а страдал бедолага не столько от боли, сколько от страха. По свечению этой ауры Баст понял, что с допросом проблем не будет: лежащий перед ним человек трусоват и плохо переносит боль. Скрывать свои мысли он тоже не умел: перед Бастом проносился сонм разных отрывочных картинок, изображающих, очевидно, и лагерь бандитов, и их деяния, и какие-то личные воспоминания. Проскочили и картинки, показывающие участь попавших к бандитам пленников, из чего Баст понял, что раненому есть чего бояться.

— Кто вы такие? — спросил Баст. — И зачем напали на нас?

Раненый то ли не увидел посланный образ, будучи занят своими переживаниями, то ли сделал вид, что ничего не понял, не желая вступать в контакт с победителями. Правитель послал новый ментальный импульс, который должен был если не снять, то, по крайней мере, значительно ослабить боль, и повторил вопрос.

— Мы — Подданные Свободы, — последовал ответ.

Баст, конечно, не мог понять самих слов, а в образах перед ним промелькнули какие-то бродяги на городских площадях и явные бандиты в лесном лагере. Баст решил более подробно вернуться к этому потом, когда можно будет уцепиться за какие-то другие мысленные представления.

— Зачем вы напали на нас? — повторил он свой второй вопрос.

Пророк даже не прислушивался к ответам, а лишь жадно ловил проскакивающие в голове картинки: разбойник и понятия не имел, как вести себя на подобных допросах. Баст с жалостью и отвращением смотрел на него и вдруг вспомнил, как его самого допрашивали степные пауки племени водогреев.

Восьмилапые тогда напали неожиданно, ночью, после обильного возлияния, позволенного себе Бастом и Егелем, встретившимся после долгой разлуки. Егелю несколько кружек вина стоили жизни, а будущий правитель спьяну вовсе ничего не успел понять. Он проснулся уже связанным, окруженный пауками. Смертоносцы очень хотели узнать, куда ушел клан, с которым он кочевал всего неделю назад. А Баст понимал, что вся его надежда заключается именно в этом племени: его товарищи могли уже этой ночью нанести ответный удар по паукам и освободить его.

В противном случае… Степняк мысленно уже видел себя на обеденном столе. Тот заслон, который он мог поставить, защищая свои мысли, не выдержал бы и первого напора куда более сильных в ментальном плане насекомых, и Баст понял, что надо забить голову чем-то посторонним, чтобы не оставить места на те знания, которые хотели получить от него победители. Кочевник судорожно искал выход — и нашел. Сквозь тонкие паучьи лапы он увидел обнаженную рабыню, которая занималась какими-то хозяйственными делами. И вспомнил одну из своих наложниц, Лаум.