Читать книгу "Судьба № 5 [= Любовь наотмашь ] - Татьяна Корсакова"

Подумаешь, событие века – презентация очередной пропиаренной кем-то звездюльки! Вильгельм Лойе – одно только имечко чего стоит! Будущий гений мог бы обозвать себя как-нибудь попроще. Еще и таинственности напустил, сопляк! И пригласительные, дурацкие треугольнички-похоронки, пришлось добывать. Да Климу было в десять раз легче заключить договор с англичанами, чем достать эти чертовы «похоронки»!

А Дашка была счастлива. За возможность побывать на показе она простила Климу все их бесконечные размолвки. Все-таки женщины – странные существа, для счастья и душевного покоя им нужна такая ерунда. Мужчины организованы намного сложнее. Вот, к примеру, он сам уже целый месяц не может понять, куда подевался его душевный покой. Всегда был при нем, прогуливался под ручку с мужественностью и деловой хваткой, а тут взял да и подался в бега. А под ручку с мужественностью и деловой хваткой теперь прогуливается бессонница.

Со сном полный аут. Если и получается заснуть, то только ближе к рассвету. Да и тогда сны снятся такие, что, кажется, лучше бы и не засыпал. «Кошмары на улице Вязов» – просто невинные мультики по сравнению с его снами. Если так и дальше пойдет, придется сдаваться на милость психоаналитика, искать корни проблемы.

А что тут такого ужасного?! Первый шаг он уже сделал, прикупил брошюрку с неброским названием «Тайны сновидений» и прочел, между прочим, от корки до корки. Узнал много бесполезной ерунды и не вычитал ничего стоящего. Вторым шагом на пути к психоаналитику, наверное, станет покупка сонника, Клим уже присмотрел один, размером с Большую Советскую Энциклопедию…

Даша «вольный стиль» не одобрила – по глазам было видно, – но промолчала. И на том спасибо, Климу и так предстоит испытание не из легких, потому как с недавних пор он лютой ненавистью ненавидит всякие гламурные тусовки с обязательными лобзаниями и фальшивыми улыбками. Может, постарел?

Ночной клуб с идиотским названием «Блиндаж» находился в настоящей осаде. На подступах к заветной двери, стилизованной под люк, клубился народ: гости, папарацци, зеваки. Клим тяжело вздохнул, чувствуя, что в клуб придется прорываться с боем. Еще одна креативная идейка устроителей этого безобразия?..

А Даша была вне себя от счастья, Даша взирала на происходящее с восхищением. «Улыбайся, Климушка, нас снимают!». Клим улыбаться не желал и хмурился, назло врагам. Растолкал зевак и папарацци, молча сунул «похоронки» одному из двух вышибал, по случаю торжества выряженных в военную форму без опознавательных знаков, крепко сжал Дашину ладонь, нырнул в полумрак «Блиндажа».

Он спускался по узкой лестнице, скудно освещенной полудохлыми лампочками, и мысленно чертыхался. Не стоило поддаваться на Дашины уговоры. Она вполне могла бы сходить в это чудное заведеньице и без него, с одной из своих многочисленных подружек, а он бы тем временем повалялся с книжкой на диване.

Клим уже приготовился увидеть ужасный интерьер в духе «А мы пережили ядерную войну!», но за очередной похожей на люк дверью оказался неожиданно просторный и роскошный зал, по контрасту с «военной» лестницей выглядевший просто потрясающе. Выходило, что те, «кто пережил ядерную войну», устроились с максимальным комфортом. Даже эстета и эпикурейца Виктора во внутреннем убранстве клуба устроило бы абсолютно все, но Виктор показ проигнорировал, а Клим изначально был настроен негативно, поэтому восхищаться и хлопать в ладоши не спешил.

Почтенная публика, по большей части представители богемы и шоу-бизнеса, прохаживалась вдоль длинного, обитого темно-зеленым бархатом подиума. Разговаривали в основном шепотом, попивали французское шампанское, пребывали в эстетском томлении. Клим общего ажиотажа не разделял, заграбастал с подноса бокал шампанского, уселся в кресло.

– Ну что же ты, Климушка? – зашипела Даша. – Тут такие люди, а ты…

– Какие люди? – Он обвел зал раздраженным взглядом, никого особенного не увидел. Парочка кинокритиков, с десяток дизайнеров, тройка-другая «папиных дочек», один новомодный писатель, переквалифицировавшийся в литераторы из виноторговца, разномастная свита. Может, «такие люди» еще не подошли?..

– Дундук, – проворчала Даша, впрочем, не слишком сердито, – ну и сиди тут сиднем, а я пошла.

Она поправила складки на платье, критически осмотрела свое отражение в огромном напольном зеркале и упорхнула. Клим понаблюдал, как Даша обменивается поцелуями и взаимными комплиментами с одной из «папиных дочек», посмотрел на часы. До начала показа оставалось двадцать минут. Скорее бы! Не то чтобы он воспылал любовью к моде, просто исходил из смысла одного афоризма – частички народной мудрости, гласившей – раньше сядешь, раньше выйдешь.

Алиса спускалась по крутой бетонной лестнице, щурилась от истеричного мигания полудохлых лампочек и проклинала все на свете. Во-первых, стоило сразу сообразить, что заведение с красноречивым названием «Блиндаж» и располагаться должно под землей, а это значит, что теперь до конца показа она будет страдать от приступов клаустрофобии и нехватки воздуха. А во-вторых, она надела длинное, слишком узкое платье и теперь, спускаясь по этой чертовой лестнице, чувствовала себя в нем стреноженной. Дизайнера, оформлявшего «Блиндаж», за одну только эту лестницу можно было бы дисквалифицировать. Неужели кому-то нравится этот железобетонный ужас?

Алиса слегка расслабилась, лишь очутившись в зале. Простор, много света и воздуха, интерьер – слава тебе господи! – ничем не напоминающий Великую Отечественную. Ну, разве что неоштукатуренными кирпичными стенами и узкими полукруглыми окнами под самым потолком. Алиса сделала глубокий вдох, огляделась в поисках кого-либо из знакомых.

Знакомый сидел в кресле недалеко от подиума, потягивал шампанское и не сводил с нее лениво-задумчивого взгляда. Панкратов… Этого-то какие черти сюда занесли?! Наверное, сопровождает на показ свою даму сердца. А вот, кстати, и сама дама, шепчется о чем-то с дочкой нефтяного магната. Алиса не стала отвечать на приветственный кивок Панкратова, демонстративно отвернулась. Она не обязана быть с ним любезной, особенно после того, как он отказался помочь Зинон. Она может позволить себе роскошь вообще не обращать на него внимания.

Вечер не обещал ничего хорошего, и Клим решил вручить судьбу случаю, предаться своему некогда любимому, но уже порядком подзабытому увлечению. Он вперил взгляд в дверь, похожую на люк, такую узкую, что войти в нее можно было только поодиночке. Значит, так, погадаем. Что ему светит в ближайшем будущем?

Если пятым в зал войдет молодой мужик, то в бизнесе Панкратова ждут успех и процветание. Если мужик окажется стариком, – а это, учитывая специфику показа, почти исключено, – то бизнес забуксует.

Если пятой войдет дамочка, молодая и хорошенькая, что вполне вероятно, то в личной жизни его ждут приятные перемены. Если дама окажется стара и нехороша собой – это, кстати, тоже крайний случай, так как публика тут собралась небедная, а пластическая хирургия нынче творит чудеса, – то в ближайшее время на любовном фронте ничего хорошего ему не светит.

В общем, Клим подстраховался. По закону вероятностей под номером пять должна была оказаться либо юная дева, либо, на худой конец, мужик. И то и другое означало, что Панкратов в любом случае ничего не теряет. Можно начинать отсчет.