Читать книгу "Красная карточка - Алексей Макеев"

Глава 14

Игра у Вишнякова не заладилась с первой же минуты. Он и сам понял, что игру сегодня провалил. Но нельзя же было вот так просто подойти к тренеру и сказать – не ставьте меня, я в растрепанных чувствах! Еще, чего доброго, за голубого примут!

А с чувствами между тем действительно было неважно. Эти проклятые менты выбили его из колеи так основательно, как давно никто не выбивал. Он уж и отвыкать стал от этой российской беспардонности, тем более что криминала никакого за ним никогда не числилось, а тут на тебе! Только что ногами не пинали.

С другой стороны, характер у него такой, что вряд ли бы он чего им сказал, если бы его так круто не зажали. Этот мент с насмешливыми глазами знал, что делал. Не очень понятно, чего далась им эта старая история. Ну, набили ему морду, подумаешь. Он уж и сам почти забыл эту обиду. Что-то они такое намекали, будто кто-то опять мстил за грубость на поле. Глупо это. Игра есть игра. Чего после драки кулаками махать? Хотя, с другой стороны, характеры тоже у всех разные. Бывает, что человек зло в душе долго носит и ждет подходящего случая, чтобы отомстить. Правда, чаще это все опять на поле случается. Ну, бывает кое-что и вне поля, конечно. То на судью давление оказывают, то игрока прижмут, если он не в ту команду переходить собирается. Футбол – это ведь огромные деньги, и тот, кто этими деньгами крутит, убытки нести не хочет.

Но если брать его, Вишнякова, случай, то там совсем другое было. Там его не за бабки, а за моральный фактор вздули. Может, со своей стороны, они и правы были, но будь тогда Вишняков потрезвее и сойдись они один на один, вряд ли бы он позволил так с собой обращаться. Всему есть предел. Но жестокие презрительные слова, которые ему, избитому, валяющемуся в грязи, высказал тот мрачный тип, так похожий на арбитра, запали Вишнякову в душу. Он еще не все их повторил настырному менту. Было там сказано и такое, что Вишняков даже близкому человеку не повторил бы. Тогда он, правда, в их смысл не вникал, а мечтал о том, чтобы встретиться с обидчиком один на один. Ну, пьян был, задело за живое… Наутро-то даже с распухшей мордой в первую очередь подумал о контракте. А того гада постарался забыть, выкинуть из головы. Но вот что странно, после этого случая Вишняков намного сдержаннее стал на поле. Может быть, заграница тому была причиной, а может быть…

В общем, разбередили менты старые раны, и игра у него не заладилась. Все его передачи шли в ноги сопернику, обводка ему не давалась, отобрать мяч у чужих нападающих чисто тоже не мог – то и дело бил по ногам. Он видел, как благородная физиономия тренера, сидящего на скамейке в своей технической зоне, постепенно делается багровой, и понял, что на второй тайм он уже не выйдет.

Он кое-как доигрывал первую половину встречи и за минуту до конца даже получил неплохую передачу от Кевина, правого защитника. Была возможность прорваться по краю, и он рванул, напрягая все жилы, но за мячом все равно не успел – перед самым его носом тот выкатился за линию ворот, и Вишняков с разгона тоже выкатился, врезался в рекламные щиты и распугал фотокорреспондентов. Вот тут оно и случилось.

Полный досады на себя и на весь мир, злой, потный, в перемазанной грязью и травяной зеленью футболке, опустив голову, он стал подниматься, и тут перед самыми его глазами полыхнула фотовспышка. Он поднял голову, злобно оскалился и увидел прямо перед собой деловитую физиономию фотокорреспондента – коротко остриженные волосы, серые мрачноватые глаза, упрямая складка губ, твердая линия челюсти. Вишнякова словно ударили. Он отшатнулся и боком пошел обратно на поле, не в силах оторвать взгляд от этого неприятного, странно знакомого лица. В какое-то мгновение глаза журналиста торжествующе сверкнули, и Вишняков вдруг совершенно четко вспомнил этого человека. Это ведь про него он рассказывал накануне настырному менту! Это он с приятелем бил его в темной подворотне несколько долгих месяцев назад! Он думал, что Вишняков не запомнит в темноте его лица, но Вишняков запомнил. Зрение у него и память всегда были будь здоров.

Но ведь этот человек был судьей! А теперь он стоит с фотоаппаратом на бровке и щелкает кнопкой – сменил профессию? Вишняков встряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и побежал к центру поля. На бегу он еще раз оглянулся, и ему показалось, что чертов судья смеется ему вслед.

Как и предполагал Вишняков, на второй тайм его не поставили. Тренер ничего ему не сказал, но так топорщил усы и так поджимал губы, что никаких сомнений не оставалось – он был крайне недоволен Вишняковым.

Но того это даже не расстроило. Из головы у него не выходила волевая ненавистная физиономия. Человек, который оскорбил его, унизил и чью обиду он вынужден был проглотить, чтобы не испортить карьеру, как ни в чем не бывало ходит по земле, чувствует себя прекрасно и даже имеет наглость снимать Вишнякова на пленку для своего идиотского репортажа. Отчего-то это казалось Вишнякову самым обидным.

Против обыкновения, он не остался досматривать матч со скамейки запасных, чем вызвал новое неудовольствие со стороны тренера, но Вишнякову было уже все равно. Он сделался словно одержимый. Все сплелось в его голове, как некий липкий ком, – давняя обида, притязания ментов, плохая игра, самоуверенный папарацци, нацеливающий на него, валяющегося в грязи, объектив… Вишняков был рассудительным человеком, но сейчас в нем что-то сломалось. Ему невыносимо захотелось доказать тому гаду-судье, что он жив и здоров, несмотря ни на что, и еще хотелось сделать так, чтобы судье тому пришлось кусать локти.

Теперь Вишняков уже жалел, что не спросил у ментов их координат. Если они интересуются этим типом, то вот он, под руками! Подходи и бери его тепленьким! Может, и в самом деле он замешан в чем-то серьезном. Это было бы большой удачей – сдать его ментам. О, с каким легким сердцем улетел бы он тогда в Шотландию!

Сначала Вишняков просто метался тигром по раздевалке, в бессилии сжимая кулаки, но постепенно его смутные мечтания стали обретать конкретную форму. Он остановился и задумался всерьез. А в конце концов, почему бы и нет? Он не иностранец, а полноправный гражданин России. Если милиция может кантовать его, когда ей вздумается, почему бы и ему не стукнуть на этого гада, если представился удобный случай? Только куда же обратиться? К ментам, которые стоят тут в оцеплении? Их волнуют фанаты, безумствующие на трибунах. В лучшем случае они вежливо выслушают Вишнякова и пообещают все проверить. Обещанного три года ждут, как говорится.

Нет, нужно связаться с теми нахальными операми, которые зажали его вчера в машине. Эти своего не упустят. Но как это сделать? Они ему не назвались, и номер машины он, дурак, не запомнил. Постой, кажется, тот, что постарше, назвал в какой-то момент своего товарища Барановым! Это может сработать. Нужно позвонить в дежурную часть и спросить, как найти Баранова.

Вишняков побежал искать телефон. Найдя, набрал номер и, услышав стандартный ответ: «Дежурная часть, старший лейтенант такой-то слушает…», выпалил:

– Ага, я по важному делу звоню! У вас такой опер работает – по фамилии Баранов. Мне он позарез нужен. Я человека нашел, которым он интересуется, понимаете?