Читать книгу "Грегор и код когтя - Сьюзен Коллинз"

Грегор старался дышать как можно более поверхностно. От любого движения ему становилось только хуже. Он не мог удержаться и застонал — но вокруг было много стонущих от боли людей. Стонущих, кричащих, визжащих. Ему хотелось, чтобы они все замолчали — хотя бы на мгновение. Тогда, возможно, ему стало бы легче — если бы ему дали хотя бы мгновение тишины и покоя…

Чем дольше он находился здесь, тем яснее становился ему смысл пророчества Сандвича — по крайней мере та его часть, которая касалась его и Мортоса.

Когда фонтаном кровь монстра забьет,

Когда Воин, запачкав кровью ладони, умрет…

Он умирает. И возможно, Мортос тоже умирает.

Грегор видел, как кровь фонтаном била из него на месте отрубленного хвоста. Даже для такого огромного существа, как Мортос, не может не быть опасной такая потеря крови. Умеют ли крысы останавливать кровь? А может, Мортос сейчас, как и Грегор, лежит, свернувшись калачиком, и наблюдает, как утекают последние секунды его жизни…

тик-так тик-так тик-так

Грегор смог посмотреть через перила вниз.

Крысы были везде. Они лезли на крыши, громили дома, терзали тела убитых людей. Армия людей перегруппировалась и пыталась атаковать — но было почти невозможно противостоять крысам в Регалии: здесь было много дверей и окон, где они могли прятаться и выскочить внезапно, напав на жертву, а резной орнамент домов облегчал задачу — они могли зацепиться за него когтями и попасть куда угодно. Куда угодно кроме дворца.

А ведь рядом с городом еще стадион, на котором развернут спасательный лагерь для уцелевших зубастиков. Грегор даже думать не хотел, что творилось сейчас там. Конечно, существовала огромная тяжелая каменная дверь между городом и стадионом — но ведь были еще и туннели, которые вели к стадиону с другой стороны.

Звуки становились все тише, а свет померк.

«Вечер, — подумал Грегор сквозь накатывающую волной боль. — Скоро будет ночь».

Потом вспомнил, что в Подземье не бывает дня и ночи. Наверное, это у него темнеет в глазах. Ну да, похоже. Теперь он был уверен, что зрение отказывает ему, и это, вероятно, первый признак того, что скоро…

— Грегор! — В голосе Говарда звучала тревога. Затем зазвучали ласковые ноты: — Грегор, это Говард. Ты меня слышишь? — Из темноты выплыло лицо Говарда. — Ты ранен? Что случилось?

— Спина.

Губы Грегора сложились для того, чтобы сказать это слово, а звука не было. Но Говард, видимо, умел читать по губам, потому что руки его заскользили по телу Грегора, ища повреждения. Когда пальцы коснулись ребер, волна неистовой боли прокатилась по телу Грегора, и искры посыпались у него из глаз.

— Нет! — На этот раз ему даже удалось сказать это вслух.

— Грегор, понимаю, тебе очень больно, но я думаю, что могу тебе помочь. Ты должен сесть, — велел Говард.

Мысль была смешная — Грегор не мог даже пошевелиться, какое там сесть!

— Врача! Наземному нужен врач! — закричал Говард.

Подбежала женщина, осмотрела Грегора, и вдвоем с Говардом они оторвали его от вазы. Теперь он мог стонать в полную силу — по крайней мере он смог издавать звуки. Он готов был умолять их остановиться, уйти, оставить его в покое — но этого не произошло. Женщина встала позади него, поддерживая его под мышки — таким образом его спина находилась в вертикальном положении. Она дала Говарду инструкции. Говард опустился на колени перед Грегором, крепко взял его за руки и резко дернул.

— Дыши! — скомандовал он. — Дыши, Грегор! Очень глубоко — как можно глубже!

«Ни за что!» — подумал Грегор, который, наоборот, старался дышать как можно чаще и неглубоко. «Ни за что!»

— Дыши, Грегор! Давай же! — настаивал Говард. — Вдыхай!

Было очевидно, что Говард не отстанет. Было очевидно, что они будут мучить его до тех пор, пока он не сделает то, о чем они просят. Поэтому Грегор собрал остатки сил — все, что у него было, а было уже совсем немного, — и заставил себя сделать глубокий вдох. И чуть было не вырубился. Резкий и терпкий запах коснулся его ноздрей, и теперь ему казалось, что глаза и нос у него горят.

— Дыши! — слышал он голос Говарда.

И снова вдыхал. Снова и снова. Делал вдох, практически лишался сознания — и снова собирался с силами для нового вдоха. Наконец, когда уже казалось, что следующий вздох станет для него последним, он вздохнул очень глубоко — и ребра вдруг встали на место. Следующий вздох стал вздохом величайшего облегчения: он снова чувствовал свои легкие, снова мог говорить. Спина у него горела, но выматывающая боль пошла на убыль.

— Легче? — спросил Говард, вставая с колен.

— О да, — Грегор даже смог усмехнуться, — о да.

Они сняли с него доспехи и разрезали рубашку — она была вся в крови и такой заскорузлой, что снять ее иначе было нельзя. Говард обнаружил новое фото Грегора и Люксы — и, ни слова не говоря, положил его Грегору в карман штанов. Врач быстро осмотрела Грегора на предмет других повреждений, ощупывая его ловкими пальцами. Учитывая то, через что ему пришлось пройти, он был в неплохой форме.

— Не вижу ничего, что требовало бы неотложного вмешательства, — сказала врач. — Дай ему обезболивающее, перебинтуй ребра и отправь в постель, — и исчезла, прежде чем Грегор успел поблагодарить.

Говард дал ему обезболивающее — такую дозу, которая уменьшила боль, но не оказала снотворного эффекта. И начал перебинтовывать Грегора полосками шелка, сотканного пауками.

— Где Арес? — спросил Грегор, когда Говард закончил перевязку.

— Думаю, все еще ищет тех, кто нуждается в помощи, — ответил Говард. — Хотя… я видел его крыло. Непонятно, как он может летать.

— Он упрямый, — заметил Грегор.

— Как и ты. Я слышал, ты отрубил хвост Мортосу уже после того, как получил травму.

— А, это да, — подтвердил Грегор.

Это было правдой: он действительно нанес последний удар уже после того, как шмякнулся на землю и его ребра изменили свое местоположение.

— Думаю, во мне было очень много адреналина. Это адреналин — что же еще!

— Ну хорошо, что мы тебя нашли. А то уже разные слухи ходили о твоей судьбе. Летучие мыши эвакуировали город. Большинство людей, не укрывшихся во дворце заранее, погибли. Зубастики забаррикадировались на стадионе, но не удивлюсь, если их решено будет перенести во дворец — стадион трудно защищать, — рассказал Говард. — А дворец — это наш последний оплот, наша крепость.

— А что с камнеедами? — спросил Грегор.

— Ни следа, — качнул головой Викус.

— Но ведь Викус говорит, их много, — не унимался Грегор.

— Да, похоже. Но мы не можем точно знать. И подкоп под дворец требует гораздо больших усилий, чем чтобы просто добраться до наших посевов. Сандвич строил его по-настоящему прочным и недаром выбрал именно это место — глубокий каменный шельф.