Читать книгу "С чистого листа - Татьяна Полякова"

Трое были обычными придурками, злобными и тупыми, четвертогоя тоже поначалу зачислила в «обычные», пока не пригляделась к немувнимательнее. А когда пригляделась, почувствовала укол в сердце, потом пришлоудивление. Откуда он здесь? Высокий, широкоплечий, с дерзким лицом. В глазахнасмешка. От него исходила угроза, настоящая, весьма далекая от дешевой бравадыего дружков. Вот эта самая угроза и заставила меня быть внимательной. И тогда яувидела то, что было скрыто, о чем не догадывалась даже троица, что сидела сним рядом. Вот бы они удивились, узнай, с кем водят дружбу. Правда, удивлениебыло бы недолгим. Для таких, как он, дружбы не существует. Такие, как он, живутради того, чтобы убивать. Зря я удивилась, застав его здесь. Где смерть, там ион. Зверь. Нет, хуже. Зверь не убивает просто так.

Один из парней хлопнул официантку, принимавшую заказ, понижеспины, все четверо загоготали, девушка вымученно улыбнулась и терпеливопродолжала выслушивать их похабные шутки. Я отвернулась, чтобы этого не видеть,борясь с искушением вмешаться. К чему совершать очередную глупость? Девушканаконец отошла от их стола, и тут стало ясно: все это время за мной пристальнонаблюдали. Так и есть. Развалившись на стуле и лениво играя зажигалкой, онпродолжал смотреть в мою сторону. Тоже почувствовал? Вряд ли… хотя…Расплатиться и уйти. Но вместо этого я подозвала официантку и попросила ещекофе. Глупое нежелание уступать, только и всего. Я пила кофе, а он, не обращаявнимания на своих дружков, меня разглядывал. Они лезли к нему с разговорами, оннебрежно кивал и продолжал на меня пялиться. Все трое вдруг повернули головы вмою сторону, как по команде ухмыляясь, и вновь заговорили, обращаясь к нему. Онподнялся и с кривой ухмылкой направился ко мне. Троица проводила егозаинтересованными взглядами, а я пожалела, что не ушла десять минут назад. Онпередвинул стул, сел, закинув ногу на ногу, и сказал:

– Привет. Не меня ждешь?

– Чего тебе надо? – не очень любезно спросила я.

– Девку на ночь, – хмыкнул он. – Ты вполнесгодишься.

Он сидел слишком близко, меня мутило от отвращения, потомучто, в отличие от других, я хорошо знала, кто передо мной.

– Ты здесь один? – спросила я.

Он вновь усмехнулся:

– С друзьями.

– У тебя нет друзей. И быть не может. А эта троица, чтосейчас изображает из себя крутых, залезла бы от страха под стол, если бы виделато, что вижу я.

В его глазах, отливавших золотом в свете свечи, появилосьнедоумение.

– Кто ты? – спросил он с сомнением.

– А ты догадайся, – засмеялась я.

Он смотрел на меня, забыв про ухмылку, и вместе сотвращением я вдруг почувствовала жалость, потому что поняла: его терзает боль.Давняя, злая, не дающая покоя. Даже говорить для него было пыткой, не то чтодвигаться. Но он был из тех, кто скорее умрет, чем в этом признается. Ему всенипочем, и эту роль он будет играть до конца.

– Как ты выжил? – понизив голос, спросилая. – С такой раной… – Хотя какое мне до этого дело? И если боль рветего на части, это лишь малая плата… встать и уйти. Вот что я должна сделать. Новместо этого я сказала: – Дай руку. – Мне пришлось повторить дважды, онсидел не шевелясь и смотрел мне в глаза. Наверное, тоже не мог решить, чтоделать. А вот я уже решила, не в силах самой себе объяснить, почему я хочусделать то, чего ни в коем случае делать не должна. Будто помимо воли, его рукапотянулась к моей. А я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мы сидели неподвижно,ладонь моя онемела, теперь я ее совсем не чувствовала. Медленно открыла глаза.Взгляд его изменился. В нем вдруг появилась растерянность. Он словноприслушивался к себе. Резко высвободил руку, губы его кривились, заговорил он струдом.

– Ты… – Он облизнул губы. – Ты…

– Ну я. Дальше-то что?

– Ты знаешь, кто я.

– А ты сомневаешься?

– И помогла мне?

– Зря, наверное. Терпеть не могу боль. Я ее ненавижудаже больше, чем таких, как ты.

– Не зря тебя считают чокнутой, – с какой-тостранной обидой произнес он. – Ты нарушаешь все правила.

– Точно. Иногда это даже забавно. Не хочешьпопробовать?

 

Я открыла глаза и едва не закричала от испуга, увидев силуэтна фоне окна. В мгновение сон и явь смешались, и я не сразу сообразила, что я вгостинице, а в кресле с низкой спинкой лицом к окну сидит Павел. Наверное, явсе-таки вскрикнула или шумно вздохнула, потому что он тут же повернулся. Янащупала выключатель, свет настольной лампы был тусклым, желтоватым. Павелподнялся и шагнул ко мне.

– Все в порядке.

Я потерла лицо руками, сбрасывая остатки сна.

– Ты выглядишь испуганной, – заботливо произнесПавел. – Кошмары замучили?

– Странный сон. Хотя скорее глупый.

– Это похоже на воспоминание? – садясь на кроватьрядом со мной, задал он очередной вопрос.

– Ни на что это не похоже. Почему ты не спишь? Боишьсянезваных гостей?

– Нет. Просто бессонница. Трудно уснуть, когда ты такблизко, – улыбнулся он. – Ворочался с боку на бок и боялся тебепомешать.

– Зря боялся. Я совсем не против, чтобы ты мне мешал.

– Правда?

Он обнял меня за плечи и привлек к себе. Осторожнопоцеловал. Потом еще раз, уже настойчивее, поцелуй был долгим. Вместо тогочтобы заключить его в объятия, я отстранилась. Совершенно нелепая мысль пришламне в голову и теперь не давала покоя. Я открыла верхний ящик тумбочки, сунулав него пальцы, а потом резко ящик захлопнула. И взвыла от боли.

– Ты что, спятила? – рявкнул Павел, вскочил ипосмотрел на меня сверху вниз. Лицо его было злым и испуганным одновременно. Нов тот момент мне было не до него. Острая боль пульсировала в пальцах. Я накрылаих правой рукой и замерла. Боль стихла почти мгновенно, хотя на коже красныйрубец был еще заметен. – Что за глупости? – хмуро спросил Павел.

– Мне кажется, я умею… как-то справляться с болью.

– Справляться?

– Ну да. Я сломала Олегу нос, а потом… его вылечила.

– Ты сломала ему нос?

– Он меня разозлил. И я его ударила.

– Да ничего ты ему не сломала. Глупости. И сейчас… этопросто самовнушение. Неужели ты не понимаешь? И не жди, что я буду участвоватьв твоих дурацких экспериментах. Не хватало мне только пальцы ломать.