Читать книгу "Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская"

Вспышка!

В глазах запылало разноцветное зарево. Злость затмила мой разум. Сжала руки в кулаки. Свела пальцы судорогой. Смешалась с болью…

— Это неправда! — крикнула шепотом я, потому что спазм перекрыл горло. Каркнула: — Это гнусная ложь!

— Да? — насмехалась графиня. — То-то он мне с утра жаловался на вашу чрезмерную настойчивость и чисто девичью неумелость!

Вспышка! Вспышка!! ВСПЫШКА!

Внутри что-то забурлило, закипело, попросилась наружу. Я запрокинула голову и беззвучно закричала. Пошел дикий выброс энергии…

Помимо всего прочего, внезапно послышался шум множества крыльев, заполошный крик кучера — и карету понесло. Нас с Лореттой сбросило на пол. Судьба старательно делала из нас гоголь-моголь, совмещая несовместимое…

— О Пресветлая… — стонала графиня.

— Черт побери! — выходила я из себя.

— А-а-а-але-е-е! — не то возмущалась, не то пыталась скомандовать тетушка.

— Извините, — пропыхтела я, прикрывая голову руками. — Я сейчас не в настроении прыгать через обруч!

— Сашка! — рявкнула Лоретта, вытаскивая из-под меня свое «достоинство». Насчет последнего — понимайте как хотите! — Не мельтеши сверху!

— Сбиваю с ритма? — полюбопытствовала я, начиная бояться за свою только начавшуюся после двухсотлетнего застоя жизнь. — Уй! — На очередном кульбите транспортного средства, ошибочно названного каретой, но исполняющего обязанности дирижабля (особенно мне понравились сейчас последние три буквы в этом слове, я даже мысленно поставила там ударение), мне прищемило язык.

— Йо-хо! — заорали снаружи. И зацокали. Это моя «белочка» или все же пришлая?

Карета резко дернулась и остановилась. Нас снова сплющило на полу.

Дверь открылась, и я поняла — еще один миф о поездках в каретах разбился вдребезги! В фильмах после такого дама выпархивала из транспорта с интересной бледностью, прижимая одну руку к сердцу, другую протягивая спасителю и демонстрируя ему всяческое одобрение. Я в этой ситуации была способна только протянуть ноги и продемонстрировать вид своей пятой точки и кружевные панталоны графини. И вообще: мы с тетей находились в очень двусмысленной позиции… Мало кто поймет или поверит на слово, что Лоретта, обхватившая меня за талию ногами, просто искала опору, а не что-то другое…

— Разрешите? — послышался низкий красивый голос, и в моем поле зрения появилась загорелая длань. Меня осторожно потянули с графини.

Не тут-то было! Тетя так просто не сдалась! Бедняжку заклинило, и она повисла на мне макакой, встретившей дорогого родственника.

— Мадам! — вмешался в нашу борьбу невидимый мужчина. — Отпустите, пожалуйста, девушку, вас спасут следующей.

Лоретта сдула с лица перья от шляпы и замотала головой, соглашаясь спастись исключительно прямо сейчас!

Мужчина вздохнул и вытащил нас обеих на свет божий. Там нас разделили… Я досталась Риммо Стригу, а тетю пригреб еще один айр, с почти таким же большим медальоном.

На передней паре лошадок повисли два айра. Лошади фыркали, но стояли, потихоньку успокаиваясь от воркующих ноток голоса, пока животных укоськивали оборотни. Крупы пристяжных покрывала серая пена. Кони дрожали.

Оборотень, державший меня, белозубо улыбнулся, показав внушительные клыки, и заявил с неожиданной наглостью:

— А сейчас награда! — И впился в меня поцелуем.

Краем глаза я увидела, что тетя платила за спасение той же монетой.

Нельзя сказать, что мне не понравилось вообще! Мне не понравилось в частности! Я лично против несанкционированных поцелуев с абсолютно посторонними людьми, которых и людьми-то назвать сложно. Но терпела, потому как в капкане из мускулов можно выжить, только сохраняя спокойствие и выдержку.

— Сладкая! — оторвался от меня Риммо, объявляя остальным об окончании дегустации.

— Блаженная! — хрипло высказался тот, кто обслюнявил графиню.

Лоретта побледнела и куртуазно упала в обморок. Мужик вовремя поймал тело и потащил в кусты. Видимо, решил пристроить графиню загорать на травке.

Стриг с нахальной ухмылкой повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь, ожидая моего ухода от действительности.

Тьфу ты, пропасть! А колючек в ширинку для продолжения банкета?!

Я покраснела и куртуазно отвесила ему звонкую оплеуху, аж голова у мужика мотнулась в сторону.

— Р-р-р! — раздалось со всех сторон, пока старший советник приходил в себя, возвращая на место выбитое наружу мужское эго.

От этого рыка захотелось поежиться и на четвереньках срочно ретироваться в неизбежные кусты, но я не поддалась панике. Подумаешь, ежи-переростки! Я вон не так давно двух гопников бутылкой из-под пепси-колы вечером уделала!

— …Как ты смеешь, девка?

— СТОЯТЬ! — рявкнула я в ответ. — Или я за себя не ручаюсь! — И схватилась за кинжал на поясе несостоявшегося кавалера. Точнее, попыталась схватиться. Мужчина, в свою очередь, попробовал увильнуть и спасти оружие. Зря! Зря он это сделал! Поскольку я поиск производила на ощупь, то нашла что-то другое, думаю, гораздо более ценное, и вцепилась как в свое.

— Оу! — охнул Риммо, чуть сгибаясь и непроизвольно делая чисто футбольное движение руками при розыгрыше стандартных положений. Простонал: — Это не кинжал!

— Да? — не поверила я, еще крепче впиваясь ноготками. — А так похоже!

— Отпусти его! Немедленно! — прошипел ближайший ко мне айр и начал трансформироваться.

— Остынь! — посоветовала я ему и продемонстрировала сжатые пальцы. — Вашему начальнику нравится! Видите, как подскакивает от восторга!

— Убери от сьена Риммо Стрига свои поганые руки! — Оборотень начал щетиниться иголками.

Я с любопытством уставилась на процесс трансформации и ласково пообещала:

— Подойдешь ближе — обломаю иголки и запихаю их туда, где их по определению быть не может! Причем ему запихаю. — Показала головой на советника.

— Они не ломаются! — вякнул кто-то из дальних рядов.

— Проверим? — оскалилась я и сжала кулачок посильнее.

— Не надо! — заверил меня анатомический экспонат. — Уже все в порядке. Я понял: вы против физического контакта!

— Дошло?!! — не поверила я своим ушам. — Прям с первого раза? И настаивать не будете?

— Не буду, — попытался улыбнуться Стриг и уткнулся мне носом в волосы, потираясь и впитывая запах.

Я от такой дерзости офонарела. Он теперь что, на мне, как на собачке дохлой, еще и поваляется, чтобы блох вывести?

— Тьфу! — отскочила я от него, поневоле разжимая пальцы. — Снова-здорово!

— Ага! — заорал мелкий настырный «дикобраз». — Попалась! — И прыгнул.