Читать книгу "Сребреники Иуды - Скотт Макбейн"

Хелен усмехнулась.

— Лично я предпочитаю Фрейда. Он так интересно говорит о сексе. — Она тронула Пола за плечо. — Ладно, пошли. Теперь моя очередь выбирать место.

Они перенеслись в цирк Нерона, огромный стадион между двумя римскими холмами — солидное сооружение тысяч на сто зрителей. В этот теплый июльский день шли гонки колесниц, последний утренний заезд. Лошади мчались с выпученными глазами, наездники свирепо хлестали их кнутами. Люди на трибунах дико орали, подбадривая фаворитов.

— Я часто здесь бывала. — Хелен вздохнула. — Какое это было замечательное время! Люди умели получать удовольствие.

Пол с балкона рассматривал толпу. Здесь собрался весь Рим: император, сенаторы, центурионы, торговцы, простой люд. У нижней аркады цирка продавали дешевое вино и фрукты. Повсюду сновали проститутки, мужчины и женщины, взрослые и дети всех цветов кожи со всех концов империи.

Сейчас должно было начаться главное зрелище, гвоздь программы. Вот уже повели обреченных на заклание рабов. Большинство молодые, обнаженные тела для эффекта натерты маслом. Когда их всех собрали в центре арены, те, что постарше, попытались образовать кольцо вокруг женщин и детей.

Вот прозвучали фанфары, и толпа затихла. Все взоры были устремлены на огромные металлические решетки в северной и южной частях цирка, которые начали медленно подниматься. По трибунам пронесся ропот восторга — на арену выбежали львы.

А затем началась забава.

От группы рабов отделили белокурую девочку лет семи и кнутами погнали вперед. Она побежала. Плебеи следили за ней с равнодушным интересом, потягивая вино.

Львица у северных ворот припала к земле и через секунду ринулась за девочкой. Публика восторженно загоготала. Девочка бежала что есть мочи. Суть игры состояла в том, чтобы добежать до обелиска в начале стадиона, и тогда жертва была бы спасена. Но до него было невероятно далеко. А это прекрасное животное, созданное для преследования добычи, было необыкновенно проворным.

Расстояние между охотником и дичью катастрофически сокращалось. Девочка в ужасе оглянулась, и в этот момент львица подняла в воздух двести сорок килограмм своего веса и, ухватив ее зубами за правое плечо, поволокла тело по ярко-желтому песку.

Затем остановилась, вонзила клыки в горло девочки и рывком оторвала голову. Из раны хлынула струя крови. Голодная львица начала трапезу.

Публика ревела.

— Habet! Она ее настигла! Так быстро!

Остальные рабы оцепенело наблюдали за происходящим. А к ним уже подступали львы. Публика жаждала крови.

— Iugula! Убей его! Verbera! Прыгай! Давай же, давай!

— В этот день я сидела вон там, — Хелен. — Недалеко от императорской ложи.

Это место было подернуто дымкой, и Пол не мог разглядеть лица ее спутника.

— А с кем ты была? — спросил он.

— Что-то не припомню, — поспешно ответила Хелен. — Да и какое это имеет значение! Лучше посмотри, вон император Нерон. А это его мать, Агриппина. По другую сторону сидит эта стерва Клавдия.

— Кто?

— Его последняя пассия. Я ее терпеть не могла. Впрочем, он с ней тешился недолго. Ладно, мы вернемся сюда вечером, когда начнут распинать христиан. Нерон всегда самое интересное приберегает ближе к ночи. Кстати, среди них будет и этот старик рыбак. Историческая личность.

Неожиданно Хелен охнула, и ее лицо исказила гримаса боли.

— Я теряю силу! Силу!..

Моментально все окутал густой туман. Пола подхватил, закрутил, завертел вихрь.

И он проснулся в комнате Сьюзенн. Она лежала рядом, спала.

Хелен в это время уже была в доме Пола, чтобы встретить Мэри и отца Дэвида.

Пол полежал с минуту, затем сбросил одеяло. Метка на правой ягодице Сьюзенн была уже другая.

Его переполнил восторг. Ведь это означало, что теперь он ее хозяин. И ее тела, и ее души.

Глава двадцать пятая

[14]признался мне однажды, что в океане «черного оккультизма» его теория секса представляла единственный оплот здравого смысла. Именно поэтому ее потребовалось возвести в догму. Он был убежден, что в подсознании содержится много такого, что дает широкий простор оккультизму. Эти первичные формы, «рудименты», базирующиеся на инстинктах, обладают таинственными, кажущимися сверхъестественными качествами, которые порой вызывают страх. Они основа человеческой психики.

Карл Юнг. Неисследованная Самость

Отец Дэвид вывел машину на шоссе. О своих опасениях он решил Мэри пока не говорить — зачем зря тревожить и без того напуганную женщину! Тем более что это может быть ошибкой. Два дня назад из Ватикана пришло предписание ему и другим экспертам по изгнанию нечистой силы, немедленно сообщать кардиналу Бенелли о любых случаях одержимости, так или иначе связанных с монетой. К сожалению, лично с кардиналом связаться не удалось. Нелюбезный чиновник сказал, что глава святой палаты болен. Пришлось оставить сообщение.

Однако отец Дэвид, находящийся в самом низу церковной иерархии, мало надеялся, что кардинал Бенелли обратит на это сообщение внимание.

— Извините, но машина у меня не комфортабельная. Ее подарил один прихожанин, за что я ему очень благодарен.

— Вам не нужно извиняться, — сказала Мэри.

— У вас славная дочка.

— Да, я ее обожаю.

— А ваш супруг, он любит детей?

— Конечно. Ее он любит больше всего на свете.

— Я читал несколько его статей, — сказал отец Дэвид. — Мне кажется, он не слишком большой приверженец религии.

Мэри смутилась.

— Да. Пол убежденный атеист.

— Что ж, он имеет на это право. А вы?

— Я, конечно, верю.

— Почему?

— Почему? — Вопрос поставил Мэри в тупик. — Просто знаю, что Бог существует. Это внутри меня. Впрочем, религиозную литературу я не читаю. Только молюсь каждый вечер. Этого недостаточно?

Отец Дэвид рассмеялся.

— Дело не в количестве книг, которые вы прочли. И даже не в том, сколько времени вы каждый день уделяете молитвам. Главное — верить и соблюдать Божьи заповеди.

— А что это за монета, которую мы с Рейчел видели?

Отец Дэвид помрачнел.

— Пожалуй, сейчас об этом нам говорить не следует.

Впереди показался дом Стафферов.

— Очень впечатляет, — пробормотал отец Дэвид, сворачивая на подъездную дорожку.

Действительно, дом был большой, двухэтажный. Он стоял на собственной земле, в элитной части города. Стиль был современный, функциональный — стекло и дерево. Его спроектировал один из самых известных калифорнийских архитекторов.